Свежий воздух! Глубокий вдох, еще и еще… Вот теперь мне лучше.
Поскольку Димон укатил в город по делам, я решила отправиться сначала в магазин Коляна.
Добралась быстро, магаз совсем не изменился, разве что стены перекрасили в темно-горчичный и подлатали фундамент.
У прилавка меня встретила молоденькая рыжеволосая девчонка, она расплылась в улыбке:
- Чего желаете? – раздался звонкий голос.
Но тут из кладовки вышла Леночка и, разрази меня гром, она была с огромным животом.
- Роксана? – вытаращила она глаза. – Ты ли это?
Кое-как Лена протиснулась в небольшой проем между двумя стойками, встала напротив и как-то оторопела, тогда я ее опередила:
- И кто там в пузе сидит? – весело спросила.
- Мария Николаевна, - гордо заявила Лена.
- Дожала-таки Коляна.
- А то! Долго мы ходили вокруг да около, а как я залетела, так сразу прижала своего лысого принца, - засмеялась она.
- Будущий папаша рад?
- Еще бы! На руках теперь носит, про рыбалку с мужиками даже забыл.
- Ну, вы молодцы.
- Только вот тяжко совсем, раньше летала, а сейчас ползаю, пузо к земле тянет, - и она нежно погладила живот. - Ты сама как? Выглядишь шикарно, никак богатого мужика нашла? – подмигнула совсем не изменившаяся Леночка.
- Были мужчины, - пожала плечами. – Сейчас я в свободном полете. А жизнь бьет ключом, да так, что даже сюда сбежала.
- Вот и правильно, отдохнешь в нашем гадюшнике, насмотришься на говно сельское и как миленькая обратно помчишься, - рассмеялась Лена. Потом глянула на рыжую, - Кира, а ну-ка, организуй нам поляну, колбаски настругай, сырку, рыбу красную достань, она там, в холодильнике. Будем угощать гостей дорогих, - подмигнула она мне.
Я искренне порадовалась за Лену. Несмотря на некоторые черты характера, она добрая. И она всегда шла мне навстречу. Да и Коляну несказанно повезло.
Мы посидели все вместе, повспоминали прошлое, посплетничали. Как выяснилось, Кира тоже из детдома, хоть власть там и сменилась, но правила выживания остались те же. А Колян стал другим, к юным продавщицам больше не приставал, вел себя прилично, все же Лена могла и по старой балде настучать.
Я глянула на часы, ох ты! Уже три часа дня! Наверно Димас вернулся.
- Пора мне, Ленок, - улыбнулся ей. – Надо успеть всех друзей обойти.
- А ты надолго? – попыталась подняться она, но застряла в кресле и осталась на месте. – Да, чтоб меня, - раздосадовалась матушка-гусыня, чем насмешила нас с Кирой.
- Сиди уже, - наклонилась к ней и поцеловала в розовую пухлую щеку. – Пока не знаю. Может на несколько дней, а может и недель. Все зависит от работы.
- Хочешь потрогать? – она взяла меня за руку. – Толкается.
- Ты уверена? – я что-то растерялась от такого предложения.
- Ну, а чего такого?
И я положила ладонь ей на живот.
- Чувствуешь?
Но я ощутила не только толчки, я услышала, как бьется крохотное сердце, услышала мысли, правда, они были неразборчивые, напоминали скорее чьи-то голоса, шумы, тогда же ощутила энергию в своей руке, она словно потекла по ней и устремилась прямиком в живот. Я сразу убрала руку.
- Слушай, - удивилась Лена, - толкаться перестала. А ты ладишь с детьми.
- Как перестала? – оторопела я, тут же вернула руку обратно ей на живот.
- Ты чего так побледнела? – испуганно посмотрела на меня Лена.
Какое счастье, я аж выдохнула, сердце продолжало биться. Только мысли успокоились. Уснула что ли?
Блин, надо мне осторожнее быть с моими-то, мать их, способностями. Еще не хватало навредить кому.
Из магазина сразу пошла к Димону, хотелось как можно скорее навестить могилу. Пока шла, все думала о Гелике, вспоминала наши с ним дни. Не могу поверить, что его нет. Может, когда увижу могилу, поверю? А сейчас такое ощущение, что он просто уехал, далеко уехал, наверно на поиски своего дядьки.
У дома Димаса рядом с забором стояла старенькая девятка с детским автокреслом на заднем сидении, капот теплый, значит уже были в городе и вернулись.
Я постучала в дверь, открыл Димка, только вот какой-то расстроенный вышел, рассеянный.
- Привет, - потрепала его за рукав. – Ты чего такой? Не выспался?
- Да, ничего, - помотал он головой. – Слушай, Рокс… Сегодня наверно не получится сходить к Гелику.
- В чем дело? – так, с ним явно не все в порядке.
- Ничего, - он еле улыбнулся, - возникли кое-какие дела.
- С каких пор ты больше не доверяешь мне? А ну, пошли.
Я усадила его на лавку во дворе, села рядом. И только он хотел что-то сказать, как из дома показалась Катя. Вся зареванная, глаза красные, припухшие.
- Ты скоро? – голос был злой.
- Да, сейчас, минуту…
И она с силой захлопнула за собой дверь.
- Я поняла, у вас проблемы. Но, может, поделишься, - заглянула ему в глаза.
- Ничего страшного, Рокси. Так, дела житейские. Давай отложим поход до завтра.
- Давай, - что ж, раз говорить не хочет, ладно.
Димон вернулся в дом, я же побрела в сторону выхода. Занесла руку над калиткой, как вдруг дверь дома скрипнула, послышались спешные шаги по ступенькам:
- Эй, - окрикнула меня Катя.
Я обернулась. Она же подбежала ко мне, начала толкать:
- Какого хрена ты сюда шляешься? – прорычала разъяренная тигрица. – Я не дура, вижу, что у вас с Димкой были отношения. Но он теперь мой, у нас сын. Вали-ка ты подобру-поздорову. Своего счастья нет, другим не ломай.
Блин, честно говоря, достала она меня своей ревностью. Я схватила ее за плечи, пару раз встряхнула как котенка, отчего ревнивица тут же обмякла:
- А ну, угомонись! – гаркнула на нее. – Я пришла не мужа твоего отбивать, а повидаться с другом. Ты хоть знаешь, через что мы вместе прошли? Мы росли вместе, делили горести и радости, у нас полжизни за спиной.
Я ждала чего угодно, но не того, что случилось после. Катя начала рыдать, не плакать, а рыдать. Села на землю, вся съежилась, прямо как ребенок, которого наказали. У меня аж сердце заныло.
- Ты чего? – опустилась к ней.
Но она закрыла лицо руками и продолжила рыдать.
- Так, - подхватила ее под руку, - вставай, давай. Идем.
Мы подошли все к той же лавке, я усадила ее, потом достала из рюкзака бутылку воды и всунула в руки:
- Пей, - произнесла в приказном тоне.
Катя нехотя открутила крышку и сделала пару глотков.
- Ну? – наконец-то она пришла в себя. – Рассказывай, чего у вас такого случилось, что вы оба как мешком битые.
- Мишка у нас больной родился, - выпалила она и снова посмотрела на меня ненавистным взглядом. – Мы с самого его рождения каждые две недели катаемся в город, ходим по врачам, сдаем анализы, покупаем дорогущие лекарства на последние деньги, а не помогает. Ничего не помогает.
- Что с ним?
- Опущение почек. А сегодня обследование показало, что одна вообще отказывает, - и снова полились слезы.
- Может, я могу чем помочь?
- И чем же? Есть бабки на пересадку? Димка и так разрывается, в детдоме работает за гроши, халтурит, но этого недостаточно. Врачи говорят, без операции уже не обойтись. У нас здесь хорошо не сделают, предлагают ехать в Москву, но у нас нет на это денег.
- Сочувствую…
- Засунь свое сочувствие знаешь куда, - и она встала, вытерла слезы. – Димке и так нелегко, еще ты приперлась, он теперь вообще раскис.
И я ушла. Она права, зря я приехала. Здесь меня не ждали и не хотели видеть. У них свои проблемы, свои печали. Бедный Димон, бедный его малыш… За что судьба так жестока с ними, что такого ужасного они сделали, раз жизнь наказывает снова и снова.
Чтобы не возвращаться в заброшенную хибару и не пересекаться с Абигором, отправилась на кладбище в гордом одиночестве. Попробую найти могилу Гелика, возложу цветы, поговорю с ним и уеду, а точнее совершу переход. Все, на Жупровице можно смело поставить крест.
На небе резко собрались тучи, вдали над лесом засверкали молнии, а следом донеслись приглушенные раскаты грома. Сельское кладбище встретило неестественной тишиной, какая обычно возникает перед грозой. Чем всегда отличалось это место, так это чистотой, практически каждая могила была ухоженной, а все благодаря смотрителю деду Федору, в основном он заботился о тех, к кому больше не приходили. Помнится, Федор нам говорил, что людей нельзя бросать даже после смерти, мол, покойники тогда будут приходить во снах, требовать внимания. Пугал нас, а Гелик ему верил и боялся кладбища до жути, особенно после захода солнца.
Теперь он ничего не боится, его души больше нет на земле. Но здесь осталось его тело.
Я вошла через калитку, осмотрелась. Устланная щебнем дорога вела вглубь, где расходилась на несколько узких тропинок, что петляли между могилами. Старые раскидистые березы и липы хоть как-то украшали унылый пейзаж, у въездных ворот все так же стояла деревянная каморка деда Федора, только его самого не было. Интересно, жив ли он еще?
И как я найду Гела? Вдруг передо мной очередной раз возникли образы. Вот я, Гел и Димас, идем понурые. Я помню тот день, мы пришли проводить Катьку, которая повесилась.
Неожиданно мне на плечо легла чья-то рука, отчего я вздрогнула:
- Я помогу тебе, - за спиной стоял Абигор. – Пойдем, провожу к могиле.
- Зачем ты здесь? – нехотя глянула на него.
- Посчитал, что тебе понадобится компания.
Снова он испортил все планы. Придется ждать другого подходящего момента, чтобы уйти.
Абигор проводил меня до могилы. Мы оказались у небольшого клочка земли, обнесенного оградой, внутри была скамья, а напротив чернел невысокий холмик с железным крестом в изголовье. Я коснулась оградки:
- Ну, здравствуй, друг, - нет, все равно не верю, что он умер. – Куда отправилась его душа? – спросила Абигора.
- Неизвестно. В Преисподней грешников обезличивают, чтобы у демонов не возникало соблазна спасти какую-нибудь несчастную душу. Если он там, то ни я, ни ты никогда не найдем его. А что творится в райских кущах мне неизвестно.