— Что за ерунда, Энн, зачем тебе основы твоего предмета. Ты же брала продвинутые зелья, даже могла кое-что из высших готовить, я помню письма учителей и твои оценки.
Пронзительный и требовательный взгляд сверлил меня так, что выхода у меня не осталось. Тем более врать главе рода? Пришлось признаваться:
— Я помню, как муж пытался меня отравить, помню, как магия боролась. Помню, как наказала его. Но многое после этого из памяти исчезло. И свой любимый в школе предмет я теперь помню не весь, а словно кусками.
Выражение лица деда было незабываемым. Он посидел, помолчал, а после покачал головой:
— В этом вся ты, Энн, слишком скрытная. И чего сразу не сказала, пока я письмо не отправил директрисе Дорсет? Теперь не жалуйся, придётся тебе постараться вспомнить то, что забыла. Ну, ничего, неделя у тебя будет.
Я в ужасе посмотрела на деда, понимая, что за неделю я не успею. Да там и за месяц не успеть, дыры в памяти были о-го-го какие. А он словно и не понимал, продолжая рассказывать:
— Кстати, через два дня приедут попечители, заодно представлю им тебя как дальнюю ветвь рода Майер. Это будет плюсом тебе, магия места примет такого преподавателя легче. Да и рекомендации я к тому времени подготовлю. Прошлый зельевар, мистер Бартен, не продлил договор с приютом и спешно уехал. Он был протеже леди Оденри, дальняя ветвь. И пока леди не успела найти замену, я разослал письма всем попечителям. Мы обсуждали план на следующий год по финансированию, а так как у нас возникли некоторые разногласия, в том числе из-за некомплекта учителей и помощниц для сирот. А ещё и новое письмо директрисы, и снова бесконечные траты… Ладно. Это тебе знать не нужно, лишнее. В общем, твоя задача — произвести на попечителей хорошее впечатление.
В себе я была уверена. В день встречи с важными для приюта людьми я выглядела достойно. Да и внешне немного преобразилась, источник рода Хэнли хорошо подпитывал нас с сыном, и мы быстро восстанавливались. Тем более дед советовал побольше молчать и выказывать расположение своим видом.
И всё бы хорошо, но зайдя в кабинет к главе Хэнли по приглашению, я встретилась взглядом сначала с пожилой леди, окинувшей меня оценивающим взглядом.
Я по всем правилам поздоровалась с леди, а после окинула взглядом мужчину, стоящего у окна и смотревшего весьма располагающе. Красивый и статный шатен смотрел с деловым интересом. Сэр Генри Соулсет?
Меньше всего я ожидала, что здесь я встречусь в холодным и враждебным взглядом третьего попечителя, темноволосого, крепкого мужчины. Скорее всего это был лорд Ричард Уэстон, воевавший в последней войне с Наполеоном.
Холодный, несколько пренебрежительный взгляд, меня аж током пробило от него. Но я не подала виду, кивнула с почтением, как и велел в своё время глава, и поспешила занять место, определённое для меня.
Сейчас я не была внучатой племянницей лорда Хэнли, я была его дальней и бедной родственницей. Мне нужно было произвести хорошее впечатление на большинство попечителей и попасть в приют под чужой личиной. И я собиралась это сделать.
Глава 17
Глава Хэнли представил меня остальным, назвав меня Энн Майер, вдовой и дипломированным зельеваром, причём с рекомендациями. Леди Оденри была разговорчива, любопытна и начала задавать мне вопросы, интересующие её. Мужчины явно присматривались и прислушивались к нашему разговору. Сэр Генри Соулсет был настроен вполне положительно, а вот лорд Уэстон обратился к главе Хэнли с откровенным недовольством: — Мы уже говорили по поводу кандидатов, и я настаиваю на пересмотре всего штата, начиная с директрисы Дорсет. Да, поначалу может быть трудно, но нанимать сирых и убогих в расчёте вернуть былую финансовую состоятельность этим землям? Тем более что сэр Соулсет в своё время откусил порядочно от дохода. Сэр Соулсет возвёл глаза вверх и с наигранной усталостью ответил: — А я в который раз повторю, что это было верным решением. Зачем пастбищные земли приюту? А так в своё время в приюте сделали ремонт, закупили саженцы для увеличения сада, да и домашней птицы приобрели порядком. Лорд Уэстон с усмешкой ответил: — Да-да, конечно. Вот только последние два года войны, неурожай в позапрошлом году и прошлое засушливое лето, когда половина сада просто высохла, поставила проживающих там детей на грань голода. А нас слишком мало для такого количества сирот. Или вы забыли, зачем был создан попечительский совет на самом деле? Явно не для постоянных финансовых вливаний в эту прорву. А руководство приюта явно наживается на детях, скрывая доход. Считаю, нам нужно провести тайную проверку… Я сидела ни жива ни мертва, понимая, что лорд Уэстон предлагал ровно то, что и дед, только в открытую. Значит, он тоже сомневался в честности тех, кто сейчас управлял приютом. Нахмурилась, думая, не играет ли лорд в свою игру, ведь дед не хотел рассказывать попечителям, предполагая, что кто-то из них начнёт покрывать своих протеже. Или ещё хуже, был замешан в бедах приюта. Эти земли с удовольствием приобретёт каждый из них, тем более по дешёвке, прежде разорив хозяйство. У леди Оденри и у сэра Соулсета были свои люди в приюте. Леди пристроила туда брата своего управляющего, служащего завхозом, то есть помощником директора по хозяйственным вопросам, а сэр Соулсет рекомендовал тётку, оставшуюся вдовой. Ей не было места в семье дочери, вышедшей замуж, а собственные средства не позволяли жить отдельно. Поэтому она пошла трудиться в приюте няней. Должность не ахти какая, но зарплата и стол давали возможность выжить. Всё это мне рассказал дед, и я чётко поняла, кого именно неприятный лорд Уэстон назвал сирыми и убогими. А ведь меня он причислил именно к ним. И всё равно нужно было держать себя в руках, поэтому я сидела и держала на лице расслабленное и располагающее выражение. Разговор пошёл явно не в то русло, обо мне уже было забыто, мужчины выясняли давний спор. Леди Оденри начала беспокойно обмахиваться веером и посылать взгляды главе Хэнли. И он не подвёл, обратив внимание спорящих: — Я не сказал, что против, лорд Уэстон, но прошу не спешить. Нелишним будет сначала прочесть одно интересное письмо, которое я получил из канцелярии высшего магического совета. Прошу, леди первая, а после уже вы. Лорд Уэстон кинул на меня короткий взгляд и продолжил, всё так же оставаясь холодным и колючим: — Лорд Хэнли, если новость действительно важная и касается нашего общего дела, то следует всё же отпустить нового сотрудника. А судя по лицам остальных, её вы тоже возьмёте, мнение меньшинства же у нас не учитывается. — Я услышала, как сэр Соулсет тихо хмыкнул, словно эти слова он слышал не первый раз. — Вам не кажется, что столь важные вопросы не касаются обычного персонала? Остальные присутствующие скрестили взгляды на мне, леди Оденри первая очнулась защебетав: — Считаю, что здесь вы совершенно неправы, лорд Уэстон. Кандидатка мила, воспитана и образована. Да и рекомендации присутствуют. Ещё и маленький сын. У него будет с кем общаться там, на месте, и это просто замечательно. Сэр Соулсет кивнул, выражая согласие на мою кандидатуру. А вот лорд Уэстон опять вставил своё мнение, отвечая леди: — Да-да, конечно, столь молодой вдове и её явно маленькому сыну будет очень кстати оказаться в подобном месте. Где живут в холоде, едят неизвестно что, да к тому же обучаются неизвестно чему. Вместо должности зельевара нам следовало разогнать всех и нанять достойны сотрудников, прежде всего крепких хозяйственников, рабочих и помощниц, заботящихся о детях, прививающих им полезность труда. А как приют снова встанет на самоокупаемость, нанять достойных учителей. Леди Оденри закатила глаза и с толикой усталости ответила: — Опять вы об одном и том же. Лорд Уэстон, вы хоть понимаете, во что это нам встанет? Я уже говорила и повторю, нет у нас таких возможностей. И что насчёт письма? Давайте уже попрощаемся с милой миссис Майер и отпустим её, нас следует заняться серьёзными делами. Тем более мне ехать домой дальше всех, ещё и переход этот на немагическую часть земель. Дед всё правильно рассчитал: письмо действительно было важным и заинтересовало остальных. Мою кандидатуру одобрили большинством и отпустили. Пока шла к себе, я мысленно прокручивала разговор и понимала: или лорд Уэстон, как и дед, что-то знал о приюте, или пока подозревал что-то неладное. А вот остальные двое попечителей были слишком беспечны. Дед рассказал и показал записи по расходам. Приют просто высасывал средства из дохода каждого. Я понимала недовольство лорда Уэстона, но не принимала его подхода и отношения. Он был груб и крайне нелюбезен.
Глава 18
Ехать в приют мы собирались с сыном на почтовом дилижансе. Да, дед оплатил проезд, но настоял на тайне моего происхождения. На появившуюся новую фамилию и на фальшивые бумаги были наложены его мощные чары, и слабая магичка, как определил дед директрису Дорсет, примет всё за чистую монету.
В сумке у меня находилось официальное письмо от попечителей, заверенное лордом Хэнли, он ещё раз напомнил, какая у меня в приюте будет главная цель, и добавил про письмо:
— Лично в руки, только так, Энн. И не забудь откликаться на имя миссис Майер. Мы уже второй день тренируемся, а ты забываешь иногда.
Я встряла, пока дед задумчиво посмотрел на окно. Была у него такая привычка:
— Лично? Есть на то причина?
Да, я уже начала разбираться в интонациях деда, да и книги читала практически с утра до вечера. А ещё повторяла зельеварение, раз за разом встречая пробелы в памяти. Что-то восстанавливалось в памяти легко, что-то приходилось заучивать. А ещё ходить в зельеварню и тихонько спрашивать сына, заодно и его натаскивая. Так мы и учились, кто сколько мог.
— Да. — Хмурился дед на мою малообразованность: — Магия сделает своё дело, и у директрисы не будет вопросов. Не стоит распылять на других силу заклинания.
Я кивнула, понимая, что это было мне же в пользу.
А главе Хэнли всё было мало. Беспокоился ли он за меня, или больше за внука, но он попробовал меня уговорить: