— Они забирают их силу и переносят её в магические кристаллы. Те, что находятся в наших каминах, чтобы было больше тепла и уголь дольше грел. Чтобы в мойке была тёплая вода. Говорят, у директрисы и учителей все удобства, ты и сама видишь, мама. А больше всего кристаллов уходит на продажу. Говорят, что кристаллов много, столько приюту не нужно.
Я сидела громом поражённая, настолько эти слова выбили меня из себя. Протянула расстроено:
— Но с детьми такого делать нельзя, ни в коем случае, Маркус! Пока магия полностью не уляжется, нельзя! До совершеннолетия. Как же так, Маркус, а ты уверен? Может, малыши что-то напутали?
Сын мрачно покачал головой и ответил:
— Дарен, младший Страббор мне всё подробно рассказал. Он решил посмотреть, куда именно уходит его старший брат, и видел всё своими глазами. А два дня назад мне рассказал. Очень подробно, как нашёл, как всё было. На этой неделе, в субботу, его брат снова пойдёт туда. У него магии меньше, чем у младшего. Он хочет получить работу и Дарена забрать с собой. Дарен за брата беспокоится, а я с ним сдружился, вот он мне и рассказал, чтобы, когда вырасту, не польстился на посулы.
Я задумчиво протянула:
— Но почему те, кто вышел из приюта, не пожаловались попечителям? Главе Хэнли? Странно как-то. Никто ни о чём даже не догадывается, никаких слухов и разговоров…
— С них слово берут. Дарен к брату сам ходил, повинился. А тот плечами пожимает и молчать велит, потому что боится за него. Брат только и смог сказать, что СЛОВО на нём.
Я осторожно попросила сына:
— Маркус, расскажи-ка мне, как Дарен смог так тихо пройти в подземелья и как смог всё увидеть? А, главное, как ушёл? Это ведь там находится ритуальный круг?
Сын подбежал ко мне и вцепился в колени, зашептав:
— Не ходи, мама, а вдруг тебя поймают? Что они сделают с нами? Мне Дарен говорил, что у них несколько детей пропали непонятно куда. А директриса Дорсет сказала, что их перевели в другой приют. Это старший Страббор так Дарена пугал, чтобы не смел больше лезть. Сказал сидеть тихо и ждать, пока тот его заберёт. Дай слово, что не пойдёшь, мама!
Мы сидели, обнявшись, а я думала, куда же мы попали и что теперь делать? Слово я Маркусу не дала, объяснив, что с таким не шутят. Усыпила его бдительность, обещав не делать глупостей, проводила до этажа, не забыв о кульке печенья для остальных. Теперь я и сына к себе забрать не могла, чтобы не вызвать ненужного внимания.
Сначала выясню, не было ли всё услышанное детской фантазией, а после решу, что делать.
Глава 24
Паниковать было неразумно. Если всё это было делом директрисы и отдельных учителей, то и секретность этого мероприятия была на высоком уровне. Поэтому я стала более внимательно присматриваться к каждому учителю. Или сотруднику, работавшему в приюте.
Мастер Ходжес, работавший только в теплице, вполне себе крепкий мужчина, да и маг неслабый. Он редко приходил в здание школы и жил в пристройке у теплиц. Там и работал. Но к директрисе Дорсет захаживал, я пару раз встречалась с ним на ступенях лестницы.
Мастер Кроули тоже вызывал некоторые подозрения. Он слишком любил удобную и устоявшуюся жизнь, и жил явно не по средствам. Да, я понимала, что мастером он был высшей категории и мог зарабатывать на сложных и высших зельях. Стоило к нему присмотреться.
А ещё охрана приюта. Садовник, встретивший меня у ворот, пожилой и немногословный, редко бывал в самом здании приюта и жил в старой сторожке у тех самых ворот, где мы и встретились. Я частенько гуляла, иногда перекидывалась словами с ним, советовалась, проявляла лёгкое, поверхностное любопытство в отношении пространства вокруг здания приюта. Поэтому постепенно узнавала больше.
Оказалось, что Бойл не всё знал про территорию вокруг приюта. Так, на мой очередной ненавязчивый вопрос о теплицах:
— Так хочется получить небольшой уголок в теплице, чтобы выращивать свои травы, Бойл. Первые две теплицы заняты и туда мне даже войти не дали. Кстати, я не сразу заметила, что территорию обходит охрана. Один из этих здоровяков и не пустил меня. А после вышел недовольный мастер Ходжес и велел к вам обратиться, ведь две теплицы, что располагаются дальше, свободны. Оказывается, это вы отвечаете за них…
Бойл грустно усмехнулся и махнул рукой, но, остановив на мне взгляд и увидев в моих глазах неподдельный энтузиазм, только и ответил:
— Я понял, вам лучше это самой увидеть, никакие мои заверения явно не заставят вас успокоиться. Я заметил, что вы очень активны и любите гулять. Да и природу любите, это я понял быстро. Так что я вам покажу. А пока идём, я всё же попробую дать вам кое-какие советы и предостеречь от глупостей.
Я благодарно улыбнулась, не показывая, насколько меня обеспокоили последние слова садовника. Мы шли по дорожке, в сторону старых теплиц, а мастер тихо говорил:
— Не нравится мне эта охрана, миссис Майер. Грубые, подчиняются лично директрисе. А ещё они ловят сбежавших сирот. Бывало, те далеко сбегали, и эти надолго уходили, но всегда возвращались с уловом. Не связывайтесь с ними лишний раз, у них магический контракт, и ваша любезность с ними не откроет для вас новых возможностей. Как бы вам ни хотелось, но ни дюйма в тех теплицах вам не перепадёт. Туда магические удобрения закупают, выращивают редкие и дорогие травы. Я покажу, где вы сможете свой огородик разбить, мы почти дошли.
Эти теплицы были даже больше, чем те, но, сделав внутрь первый шаг, я поняла, что я и в открытой почве могла посадить то, что мне нужно было. Хотя я и не собиралась, мне нужен был повод, чтобы и территорию хорошенько осмотреть.
Первое письмо, я отправила со всеми предосторожностями с вороном сына, который теперь прилетал ко мне, чтобы подкормиться, и обменяться энергией. К сыну пока было нельзя. В письме я рассказала многое, но о словах сына по поводу забора силы у детей я пока не писала. Мне нужны были хоть какие-то доказательства, а страшилки, пересказанные одним ребёнком другому, выглядели смешно.
В письме я напирала на однобокое образование, неприспособленность детей к реальной жизни, неполучение ими нормальной профессии, хотя бы основ. Да и о питании я подробно написала. А ещё о бесконечном труде, который и пользу имел непонятную. Если дети столько трудились, а директриса экономила на зарплате, экономила на питании и зарабатывала серьёзные деньги на редких травах и зельях, то почему дед жаловался на такие расходы?
Не забыла я написать и о печном отоплении. Здесь директриса тоже экономила, ведь и система воздуховодов требовала ремонта, нужны были кристаллы энергии, чтобы тех каминов хватало для обогрева. Дети жили в холоде. Хорошо, была поздняя весна, и у сына сейчас были нормальные условия. А так же у остальных детей.
Ух, какая у меня с ним была разборка, когда я узнала о питании, думала долго, как бы убедить своего упрямца переехать ко мне. И у меня ничегошеньки не получилось.
Больше всего я удивилась, когда сын, исчерпавший все доводы, сказал:
— Ты сама говорила, что мы здесь ненадолго и скоро уедем, и ты всё расскажешь дедушке. У меня здесь появились друзья, я останусь с ними, мама, пока мы не уедем. Ты же не откажешься готовить для них угощение?
Я видела, с какой надеждой смотрел на меня сын, а там, в глубине его глаз я уловила толику сомнения. Взрослые уже подводили этого ребёнка, но он так старался верить, поэтому я не смогла разрушить это доверие и согласилась.
В тот самый день я отвлекла ребёнка на большой кулёк сладостей и вкусностей, часть из них я приготовила сама, часть заказала в местном магазине сладостей, в городке Марчвуд. И сын, радостный, убежал вечером угощать остальных детей. Я же долго собиралась, подобрав тёмную одежду и обувь, разложила кое-что по карманам и направилась окольными путями туда, откуда можно было выйти в подземелья поместья.
Ритуальный зал находился не на первом уровне, где располагались склады, заброшенная зельеварня, на которую я, кстати, набрела, когда пыталась найти окольные пути в подземелья. Дел упоминал, что из поместья был тайный ход, который мог открыть только кровный родич, и выходил он в лес как раз в сторону побережья. То есть в сторону того же Марчвуда.
Я помнила по рассказу главы, что там же, в подвале, находились склады, погреб, зельеварня и два ритуальных зала. Один из них, как раз родовой, не мог открыть никто из ныне живущих здесь. И второй зал, малый, который имела право использовать нынешняя директриса Дорсет.
Именно она была доверенным лицом рода Майер по праву занимаемой должности. А учитывая магический контракт, я никак не могла понять, как она могла причинять вред детям. Именно поэтому мне нужно было убедиться.
Я с ужасом смотрела на то, что происходило передо мной. Да, я пряталась достаточно далеко от места активного действия, но даже для меня всё было предельно ясно: подростки и правда отдавали свою ещё несформировавшуюся магию. В силу растущей силы они не всегда могли вовремя остановиться. Именно поэтому каждый из них постепенно ослаблял её уровень. И, повзрослев, они выходили из приюта слабее, чем могли бы быть. И зачастую не получали те должности и возможности, на которые могли бы рассчитывать в магическом мире.
Да, я была зла и понимала, я сделаю всё, чтобы все эти преступники понесли заслуженное наказание. Замерла, увидев, как в зал тихо зашёл знакомый охранник и направился к стоявшей директрисе. Она была ведущим ритуала, поэтому не могла отойти.
Он что-то шепнул ей, они оба повернулись куда-то в другую сторону, но полутьма, стоявшая здесь, не сразу дала возможность увидеть.
Второй охранник подвёл к ней ребёнка, скрывавшегося за тёмным плащом. С головы ребёнка сдёрнули капюшон и вздёрнули ему подбородок, а директриса гневно зашипела прямо ему в лицо:
— И что тебе здесь нужно? Ты должен находиться в своей группе и спать! Кто тебя отпустил, а ну, говори!
Такой знакомый и родной голос с внутренней уверенностью ответил: