Его уничтожающий взгляд вернулся ко мне, когда я стояла посреди бального зала, чувствуя себя немного ошеломленной болельщиками, которые только что высказались от моего имени. Я знала, что ребята позаботились о том, чтобы общая атмосфера в зале была в мою пользу, но я, конечно, не ожидала, что такие высокопоставленные гости будут высказываться в том, что могло бы, если бы поддержка склонилась в сторону Титуса, быть равносильно объявлению войны.
— Ты, — обвинил он, его голос сочился кислотой и ядом. — Ты разрушила все. Годы работы. — Он не стал вдаваться в подробности, просто крепче сжал свой амулет и поднял другую руку в моем направлении, чтобы использовать ту украденную магию, которая, должно быть, хранилась в этом ожерелье.
Я собралась с духом, окружив свое тело невидимой стеной собственной чистой силы, как будто всю свою жизнь владела магией.
Впрочем, в этом не было необходимости.
Прежде чем он успел направить в мою сторону что-либо из своей мерзкой, испорченной магии, сверкающее лезвие вышло из середины его груди, забрызгав кровью жемчужно-мраморный пол у его ног.
Несколько женщин в толпе вскрикнули от ужаса, и шум множества голосов стал громче, но я смотрела только на Титуса, который недоверчиво смотрел вниз.
И действительно, из его груди торчало три дюйма стали, блестевшей в свете ламп и скользкой от его крови. Едва хватило времени, чтобы его взгляд вернулся ко мне, полный ужаса и обвинения, прежде чем он без сил рухнул на землю.
Когда он падал, его тело соскользнуло с лезвия с тошнотворным звуком, от которого у меня скрутило живот, даже когда убийца фальшивого короля поднял свое оружие и кивнул мне.
— Мастер Кровавый Глаз? — Воскликнула я в полном шоке. — Что… как…?
— Он сам напросился, — ответил криминальный авторитет, прежде чем плюнуть на истекающий кровью труп Титуса, а затем вытер свой окровавленный клинок о плащ мертвеца.
Пронзительный смех эхом разнесся по бальному залу, и все взгляды обратились к женщине, которая вела себя слишком тихо во время этого переворота. Королева Филамина. Предательница. Убийца.
— О боже, — усмехнулась она, ее плечи затряслись, когда она посмотрела на тело своего мужа. — Это было безумно поэтично. Он умер точно так же, как Офелия. С клинком в спине. — Она подняла взгляд и встретилась с моим с жестоким восторгом. — Она даже не предвидела, что это произойдет. Убита своей лучшей подругой. Бедная, бедная Офелия. — Смех продолжал литься из нее, придавая всему ее облику извращенный, ненормальный вид.
— Мама, как ты могла? — Спросил Ли с того места, где Титус разместил своих сыновей, слева от тронов. До сих пор они хранили молчание, наблюдая и выжидая, пока все части нашего плана встанут на свои места. Но то, что Филамина стала вдохновителем убийства Офелии, никто из нас не ожидал.
Филамина скривила губы, глядя на своего младшего сына, и во взгляде ее не было любви.
— Эта сука получила по заслугам. — Она встала со своего трона, сделав несколько шагов ко мне, и я уловила слабый намек на сияние на ее коже, когда она двигалась. — Ее нужно было наказать.
Она придвинулась ближе ко мне, и мои руки сжались в кулаки по бокам. Ярость поднялась во мне, когда Филамина плохо отозвалась о моей матери, женщине, которую у меня никогда не было возможности узнать.
— Почему? — Потребовала я ответа, гнев и боль душили меня и выплескивались вместе со словами. — Зачем ты это сделала? Она была твоей подругой.
Ухмылка Филамины стала шире, превратившись в нечто дикое.
— Нет, она была ее подругой. Офелия была слишком поглощена своим бессмысленным стремлением избежать замужества, чтобы увидеть то, что было прямо перед ней, что ее подруга ушла, а я была главной.
Замешательство на мгновение ошеломило меня, но длилось недолго.
— Я знал это! — воскликнул мужчина из толпы. — Я знал, что это ты. Ты была чертовски тихой все те годы, пока Офелия не умерла. Что случилось, Наче? Ты овладела ее подругой, а потом застряла?
Острые глаза Филамины метнулись в сторону, обнаружив говорившего раньше, чем это сделала я.
— Я знала, что рано или поздно ты появишься, муженек.
Святое. Дерьмо.
Если я правильно поняла, а это был совершенно бред сумасшедшего, так что, возможно, я ошибалась, то это была вовсе не Филамина, а сама мстительная богиня в человеческом обличье. С каких это пор боги могут обладать человеческими телами? Почему никто не знал, что это возможно?
Что означало человека, который только что заговорил…
— Сэл? — Прошептала я, разглядывая высокого темноволосого мужчину, который только что появился в поле зрения. Он посмотрел на меня в ответ голубыми глазами, которые казались такими знакомыми. Но, конечно, это были они. Это были те же самые глаза, которые я видела каждый раз, когда смотрела в зеркало.
Сэл — Царь Богов и Судьбы — извиняюще криво улыбнулся мне.
— Прости, что мне потребовалось так много времени, чтобы вернуться сюда. Я отправился на поиски своей коварной бывшей жены и попал в ловушку, когда обрушился проход.
Я втянула воздух, кусочки мозаики соединились в моей голове. Когда Аана пыталась утопить меня, она упомянула, что барьер между мирами был снят. Должно быть, это означало, что когда Офелия умерла и магия нашей страны рухнула, все боги на нашей стороне, такие как Бармзиг и Наче в теле Филамины, оказались запертыми здесь, в то время как все остальные были заперты в своем собственном царстве.
— Дорогой, — проворковала Филамина, или Наче, бочком подходя к Сэлу и нежно похлопывая его по груди, — я так по тебе скучала. Мы сражались слишком долго. Как насчет того, чтобы уничтожить всех этих жалких смертных и вернуться к тому, как все было?
Судя по тому, как она говорила, с таким же успехом можно было предположить, что она предлагает открыть бутылку ягодно-малинового. А не планировала резню.
— Генерал Кайтен, — сказала я тихо, не желая привлекать внимание богов слишком рано. — Начинайте выводить отсюда людей. Это может обернуться некрасиво.
Темноглазый генерал резко кивнул мне и растворился в толпе, чтобы пошептаться с несколькими своими людьми. Рядом с тронами и мертвым телом Титуса, Таю, похоже, пришла в голову похожая идея. Они с капитаном Джефферсоном тихо переговаривались, пока он жестом указывал на выход, несомненно, приказывая своим людям сделать то же самое: вывести всех гостей, пока они не стали сопутствующим ущербом в битве между богами.
— Это приняло неожиданный оборот, — прокомментировала Саген, стоявшая рядом со мной с клинком в каждой руке, готовая сразиться с любым, кто посмотрит на нас дважды. — Кто знал, что в теле Филамины все эти годы скрывалась сумасшедшая богиня?
— Саг, — сказал Кайтен, возвращаясь к нам и кладя руку ей на плечо. — Тебе нужно уйти.
Моя подруга фыркнула от смеха.
— В твоих мечтах, Кай.
— Не будь идиоткой, Саг, — прорычал принц Геро. — Убирайся отсюда, пока тебя не убили.
Очевидно, старший сводный брат Саген понятия не имел, как с ней обращаться, потому что все, что он сделал, это разозлил ее, сделав еще более упрямой.
— Беги и спасай свою шкуру, Геро. Я в долгу перед Зариной и не оставлю ее, пока не верну долг. — Она произнесла эти слова с самодовольной улыбкой, но они явно значили больше, чем я предполагала, если судить по потрясенному вздоху обоих мужчин.
Однако дальнейшие споры были прерваны, когда Филамина пронеслась по чертову воздуху мимо нас и с драматическим грохотом приземлилась на стол с напитками и канапе.
Яростный крик вырвался у одержимой королевы, когда она поднялась на ноги. Вино и остатки еды капали с ее одежды, а волосы сбоку были испачканы густым белым кремом от торта.
Она подняла руки и выстрелила разрядами чистой силы в своего бывшего мужа, но он просто отмахнулся от них, раздавив, как надоедливых насекомых.
— Хах! — Он рассмеялся. — Это лучшее, что у тебя есть? Конечно, так и есть. Иначе ты бы не придумала этот план по вытягиванию природной магии из этого царства.
У Наче не было слов, она сжала кулаки и собрала всю магию, которая у нее была, а ее было немного. Даже я могла это видеть. Ее силы богини, должно быть, настолько уменьшились, когда она овладела Филаминой, что она потеряла способность не обладать ею. Она явно сохранила достаточно власти, чтобы передать ее своим сыновьям, детям, которых Титус, вероятно, требовал от своей молодой и красивой жены, но не настолько, чтобы она могла многое сделать сама.
— К счастью, она не одна, — добавил другой голос, и эта злая сука Аана вышла из хаоса сотен гостей вечеринки, разбегающихся в разные стороны и пытающихся покинуть бальный зал. — Сестра, я поддерживаю тебя.
Аана подняла свои руки, ее ладони засветились, когда она собрала намного больше магии, чем было в руках Наче, затем выстрелила ею не в Сэла, а в меня.
— Черт! — взвизгнула я, выставляя защитный щит. В то же время Саген прыгнула передо мной с поднятыми ножами, и все три моих принца закричали от ужаса. Все они были слишком далеко, чтобы что-то еще предпринять, пытаясь успокоить гостей, торопя их покинуть комнату и убраться с тропы войны богов.
Однако завсегдатаи вечеринок убрались недостаточно быстро.
Сила атаки Ааны отразилась от созданного мной щита, но моя неопытность проявилась, когда вместо того, чтобы быть безопасно перенаправленной, как это сделал Сэл, на удары Наче, мой щит заставил силу Ааны срикошетить прямо в дородного мужчину в вечернем костюме.
Он был убит мгновенно, когда огромная дыра зияла в его теле. Куски запекшейся крови забрызгали всех кричащих гостей позади того места, где он стоял.
— Жестоко, — прокомментировала Аана со смешком, и мой желудок наполнился желчью.
Эти боги были гребаными монстрами.
По моему позвоночнику пробежали мурашки, а метка моей матери предупреждающе горела на спине. Все должно было стать намного хуже, прежде чем стало лучше… если только я не смогу что-нибудь сделать, чтобы остановить это. Быстро.