Пальцы Британи вцепились в бокал. Она боялась дышать, словом или делом помешать откровениям собеседника. Еще немного, и между ними не останется тайн… Увы, господин Лабриан предпочел сменить тему. Ничего, Бри девушка догадливая, поняла, какого прапрадеда имел в виду Гвен. Оставалась самая малость – выяснить истинные планы потомков Черного графа.
– Так второй подарок дарить, или у меня никаких шансов? – с наигранной веселостью поинтересовался ректор.
– Почему же, давайте. – Британи охотно ему подыграла, даже добавила в голос девичьей капризности и жеманства. У нее родился план, а флирт был главной его составляющей. – Скоро Новолетье, я заслужила компенсацию за покушение. По-хорошему, подарок нужно требовать с Кристиана: именно он собирался меня убить, но вы гораздо симпатичнее брата. Честно, Гвен! И глаза у вас такие необычные…
– Гетерохромия мне досталась от бабушки. Как видите, – улыбнулся господин Лабриан, – все лучшее в мире от женщин.
Он украдкой рассматривал Бри и вновь представил ее обнаженной. Кажется, внизу что-то шевельнулось. Не такой уж Гвен еще старик! Воображение живо нарисовало, как студентка оседлает его, откинет копну волос на спину и начнет двигать бедрами. Сначала робко, стыдливо, неумело, постепенно входя в раж, чтобы в конце довольной и обессиленной рухнуть ему на грудь. Ректор поспешил остудить свои мысли шампанским. Что-то его слишком распалила идея о совместной ночи с Бри! Если он не угомониться, девушка может ненароком увидеть то, что ей пока видеть рано, испугается и сбежит. И это после первой промежуточной победы!
– И кем была ваша бабушка? Темной магессой?
К счастью, Британи ничего такого не заметила. Она была слишком поглощена размышлениями о том, как найти точки соприкосновения Лабрианов и Видеров, чтобы обратить внимание на мимолетную поволоку во взгляде спутника, его участившееся дыхание. Да и второго шанса ректор ей не дал, быстро унял зов плоти.
– Нет, ведьмой. Самой обычной, Бри. Хотя бабуля сумела вскружить голову деду одним взглядом. Они случайно встретились на почтовой станции.
– Как романтично!
Девушка сделала глоток игристого напитка. «Ну же, ну! – хотелось закричать ей. – А дальше?» Однако Гвен вновь заговорил о себе: о детстве, юности, зрелых годах. В его исполнении прошлое звучало буднично, будто достигнутые успехи ничего не значили. Семья Лабрианов не бедствовала, но и не купалась в роскоши. Денег и связей хватило для того, чтобы братья попали в престижный колледж. После оба с блеском сдали вступительные экзамены в одни и тот же магический университет, только специализации выбрали разные.
– Знаете, – неожиданно признался ректор, – из меня бы получился неплохой алхимик. В юности я баловался, смешивал всякую всячину, даже задания за Кристиана делал. У него до третьего курса не хватало чутья и терпения смешать ингредиенты правильно.
– А почему вы предпочли иллюзии? Стали бы придворным алхимиком?
– Да ну, – стушевался Гвен, – я не учился алхимии, само собой выходило. Какая там карьера! А теперь ваша очередь. – Он выжидающе уставился на Бри. – Чем занимались, что любили в детстве?
– О, – рассмеялась девушка, – вас ждет самая скучная повесть на свете!
– Тогда расскажете ее на палубе. Предлагаю подняться туда и взглянуть на звезды. Мы уже достаточно далеко от берега, огни города нам не помешают. О еде не беспокойтесь, я в состоянии ее подогреть без вреда для скатерти. А если вдруг оплошаю, найдется новая. Еды тоже вдоволь, официант принесет любую.
Британи улыбнулась. Свидание начинало ей нравиться. Пищу для ума она получила, можно просто наслаждаться вечером. Когда еще удастся прогуляться на корабле зимой?
– Пальто обязательно накиньте! – заботливо напомнил Гвен.
Воздух ему тоже не повредит. Нужно очистить разум и подготовиться к празднованию Новолетья. Как и положено, в семейном кругу: отец, мать, тетушка, Гвен… и Кристиан. Скорее всего, к ним присоединится Марианна. Но это все завтра, а сегодня он обнимал Бри на палубе корабля, вместе с ней вдыхал запах гари и морозной свежести.
Всему свое время. Сегодня коробочка с кольцом останется в кармане брюк, а ночь они с Британи проведут в разных постелях.
Глава 17
Гвен почувствовал запах омелы сразу, еще с порога. Стоило открыть дверь, и в нос ударила знакомая пряная терпкость. Перевитый лентами венок висел на самом видном месте в прихожей. Под ним, на тумбочке, стояла глиняная кружка. Усмехнувшись, ректор потянулся за кошельком и опустил традиционное подаяние – монетку с номиналом уходящего года. Сегодня пришлось расстаться сразу с двумя. Сколько Гвен себя помнил, накануне Новолетья мама ставила кружку, а потом бережно складывала деньги в особый мешочек. По ее словам, они приносили счастье, хранили дом от бед.
Ректор прислушался, пытаясь понять, кто еще уже прибыл в семейное гнездо Лабрианов. Судя по голосам с кухни, пока только тетя Эмберли. Гвен добродушно усмехнулся. Две ведьмы колдуют, готовят праздничный ужин. А ведь могли заказать его в любом ресторане… Но старшее поколение упрямо держалось за традиции, одна из таких и привела Гвена сюда. Хотя, может, и к лучшему – он проведет Новолетье в тишине и уюте. Год выдался сложным, опять-таки возвращение Кристиана, Британи, визит его величества… Ректор отчаянно нуждался в передышке, в мягкой подушке под поясницей и кружке обжигающего глинтвейна в руке.
Стряхнув снег с воротника пальто, Гвен повесил его на вешалку из оленьих рогов и пригладил волосы перед зеркалом. Для визита к родителям не нужен строгий костюм, в свитере и мешковатых брюках гораздо удобнее. А еще можно распустить волосы. Хм, похоже, их пора стричь – отросли ниже плеч.
– Гвен, это ты? – послышался родной грудной голос.
Ректор улыбнулся. Мама. Любопытно, в каком образе она предстанет? Старшая госпожа Лабриан даже в старости оставалась ведьмой и не желала смиренно отращивать седые кудельки и кутаться в плед. Ей льстило мужское внимание, то, что ее считали младшей сестрой мужа. Отца Гвена это, безусловно, раздражало, но спорить с женой себе дороже. Кристиан унаследовал характер именно от матери, неудивительно, что и невесту подыскал с тем же даром, чтобы продолжить семейную традицию. А вот Гвен станет отступником, женится на темной магессе.
Минута, и на пороге прихожей возникла Эльвира Лабриан в белом переднике и экстравагантном венке из чертополоха и лозы дикого винограда. Она не успела переодеться к вечеру, только оживила лицо капелькой алой помады.
– Я первый? – поцеловав мать в щеку, поинтересовался Гвен.
– Да если бы! – вздохнула она и быстро пробежалась взглядом по сыну, неодобрительно поджала губы. – Ты со своей академией вечно являешься последним.
Улыбка сползла с лица ректора. Перейдя на шепот, он отрывисто спросил:
– Кристиан здесь?
– А Марианна помогает нам с Эмберли делать печенье с предсказаниями.
Внутри Гвена заворочалось глухое недовольство. До последнего он надеялся, что брат проявит благоразумие и пропустит семейное торжество. Не думает о себе, подумал бы о родителях! Отец в тюрьме не выживет, да и мать не настолько крепка, чтобы без последствий перенести месяцы в сырой камере.
– Вам не следовало его пускать, – покачал головой Гвен. – Кто-нибудь наверняка видел.
– Все в порядке, – мать положила руку ему на плечо и привстала на мыски, чтобы дотянуться до уха сына, – Крис пришел под иллюзией. Он не настолько глуп. Я очень надеюсь, – она подчеркнула голосом слово «очень», – что вы проведете эти полтора дня мирно. Хватит уже! Крис твой брат, что бы он ни совершил.
Ректор ответил молчанием. Кристиан не маленький мальчик, матери пора перестать защищать его. Хотя она всегда больше любила младшего из близнецов. Почему, Гвен до сих пор не понял. Нет, его не шпыняли, не ставили брата в пример, но мать всегда сильнее переживала за Кристиана, незаметно давала ему лишнюю конфету. И так гордилась, когда он поступил учиться на темного мага. Хотя последнее объяснимо – госпожа Лабриан-старшая была темной ведьмой.
– Нам нужно ему помочь, – поглаживая сына по плечу, продолжила Эльвира. – Ты ведь понимаешь, Крис просто тебе завидовал…
Гвен издал короткий смешок. Уж что-что, а карьера брата не волновала. Кристиан не собирался служить ни под чьим началом, о чем категорично заявил еще на выпускном вечере. Брат выбрал путь воина, стал членом ордена Черного паука, а вот Гвен наступил на горло гордости, в результате управлял лучшей академией магии в королевстве. Спустя пару лет он и вовсе надеялся занять пост министра.
– Он никогда не признается, – напирала мать, – но ты мудрее, ты должен понять.
– Хорошо, – сдался Гвен, – я попробую. Хотя сначала пусть скажет спасибо за то, что я на него не донес. После того, что он натворил, я вправе его ненавидеть. Кристиан едва не лишил меня поста!
– Я уже оттаскала его за уши, – заверила Эльвира и, извинившись, вернулась на кухню.
Про уши она не шутила. Госпожу Лабриан-старшую не смущал возраст сыновей, она наказывала их, как в детстве, от души. Гвену даже стало чуточку жалко брата. Уши наверняка до сих пор болели.
– Я скоро познакомлю тебя с невестой, мам, – крикнул он в открытую дверь кухни. – Думаю, через неделю, максимум две.
Пусть Марианна слышит, ей полезно. Статус невесты сделает Британи неприкосновенной: покусившись на нее, пассия брата станет кровницей Гвена.
Что-то упало. Оставалось надеяться, это не тетушка. Отчего-то именно ее, а не мать особенно тревожил холостяцкий статус племянника. Возможно, дело в самой тетушке. Оставшись старой девой, Эмберли пыталась поддержать нужное количество браков на человеко-единицу в семье.
– Иди ты! – Мать возникла на пороге умывальной комнаты и протянула Гвену полотенце с вышитой елочкой.
Судя по лицу, она не поверила. Так и есть, со скептическим прищуром уставилась в лицо и припечатала:
– Что-то ты не выглядишь счастливым!
Гвен не собирался никого обманывать и признался: