Название мира ей ровным счетом ничего не говорило, а ведь Британи сдавала теорию магии неделю назад.
– Нет. – Даже не видя, она почувствовала, как Гвен улыбнулся.
Он отпустил ее, но попросил не отходить дальше пары шагов:
– Для вашего же блага. Элиум коварен, я не могу заранее предвидеть, какую ловушку он подстроит.
– А вокруг что-нибудь есть?
Страх и раздражение пересилило любопытство.
Белое на белом – идеальное безвременье!
– Конечно, много чего. – Ну вот, Гвен снова улыбнулся. – Я иллюзорник, Бри, и мне доступна немного другая реальность. Например, Элиум во всей его красе. Поверьте, он прекрасен, надеюсь, когда-то я сумею вам его показать. Не через год и не через два – когда вы научитесь доверять мне настолько, чтобы переплести наши сознания.
– А ваш брат тоже может сюда войти?
Перспективы не радовали: заснуть и очутиться в руках Кристиана.
Что это за год такой, только начался, а уже проблемы!
– Обычному магу сюда не попасть, даже Кристиану, – успокоил ее ректор. – Именно поэтому я призвал сюда частичку вашего сознания, чтобы поговорить без помех. Признаться, пришлось изрядно повозиться!
Между ними воцарилось вязкое молчание. Гвен пристально смотрел ей в глаза. То ли ждал новых вопросов, то ли момента, когда наконец сработает арка переноса. Бри пунцовела с каждой минутой. Она сложила руки на груди, одернула подол сорочки – не помогало, вожделенная уверенность не приходила. И Британи сдалась:
– Можно мне ваше пальто?
Ректор без лишних слов расстался с предметом одежды:
– Простите, сам должен был предложить.
Девушка хмыкнула. Так она и поверила! Наверняка втайне разглядывал ноги и то, что выше. Спасибо, в Элиуме не холодно – еще одна загадка, – а то бы Гвен во всех подробностях изучил ее грудь.
– Не надо меня бояться, – вкрадчиво попросил ректор и накинул пальто ей на плечи. – Я дал слово. А теперь, раз уж Элиум не желает вас отпускать, немного прогуляемся.
Взяв ее за руку, Гвен шагнул куда-то в снежный туман, уводя Британи все дальше от опасной пропасти.
Странное дело, с каждым шагом очертания окружающего мира менялись. Теперь Британи различала силуэты деревьев. Показалось, или справа мелькнула ограда? Низенькая, беленая, наподобие тех, которые устанавливали фермеры.
– Жаль, что вас не было со мной в ночь Новолетья!
Ректор замедлил шаг, потом и вовсе остановился.
– Вы бы затмили Марианну. Разумеется, если вы бы надели не одно из своих скучных платьев. Например, такое.
Не успела Британи и глазом моргнуть, как на ней оказалось серебристое, будто сотканное из лунного цвета платье в пол. По мнению девушки, слишком обтягивающее и откровенное. Бри нахмурилась. С чего вдруг ректора обаяли такие фантазии? Не наврал ли он про брата, не искал ли способа остаться с ней наедине?
– Зачем это? – Британи ткнула в платье.
Рука прошла сквозь ткань, в очередной раз напомнив, на девушке лишь ночная рубашка и пальто с чужого плеча. В душе подняла флаг тревога, и Бри поспешила увеличить разделявшее ее и Гвена расстояние. Он взрослый мужчина, она неопытная девушка. Вдруг ректору надоело ждать, и он решил ускорить свадьбу?
– Вам не нравится?
Господин Лабриан подчеркнуто смотрел ей в глаза, будто ниже ничего не существовало. Британи фыркнула. Слишком нарочито! Хотя бы из любопытства, по привычке любой бы мазнул взглядом по соблазнительному декольте.
– Да. Мне не нравится ваше поведение, мастер Лабриан, – дерзко ответила Бри.
И, будто слов мало, нарочито сложила руки на груди ниже декольте, чтобы у собеседника не осталось сомнений относительно того, что она имела в виду. Однако ректор и вызов, и грудь проигнорировал. Взгляд его словно приклеился к лицу Британи. Хм, очень интересно! Не боялся ли господин Лабриан самого себя, собственной реакции на девичьи прелести?
– Мы же договорились, я для вас Гвен.
– Вы для меня ректор и никто больше.
Именно так. Хватить трястись, хватит блеять, пора дать окончательный твердый ответ.
– Значит так…
Гвен покачал головой, отчего его собранные в низкий хвост волосы упали на плечо.
– Я пытаюсь вас спасти.
– Вы преследуете собственную выгоду, – парировала Британи.
– Взаимную выгоду, Бри, взаимную, – поправил ее ректор.
Странно, он и не думал сердиться, хотя девушка наговорила кучу обидных вещей, вела себя по-хамски.
– Что у вас с Кевином Таширом?
А вот этого вопроса Бри не ожидала, поэтому опешила. Руки скользнули вдоль тела, боевой запал мигом испарился.
– Вы из-за него отказываете мне? – продолжал пытать Гвен.
Воспользовавшись ее растерянностью, он приблизился и взял Британи за руку. Большой палец нежно погладил ямочку ладони. Ректор поднес ее ладонь к губам и поцеловал, вогнав Британи в краску.
– Что вы делаете? – ахнула она, когда следующий поцелуй сместился чуть выше, ближе к запястью.
– Доказываю, что со мной может быть приятно. Вы даже не даете мне попробовать, Бри!
Сокрушенно вздохнув, Гвен отпустил ее пальцы.
Британи стояла, боясь пошевелиться, и заторможено смотрела на собственную ладонь. Поцелуи ректора взбудоражили что-то непонятное внутри. Соврать бы, будто неприятное, тошнотворное, но ей понравилось. Понравились новые, незнакомые ощущения, то, как губы Гвена коснулись кожи – бережно, словно крыльев бабочки. И все же поцелуи Кевина другие. От них перехватывало дыхание, все внутри наливалось жаром. Поцелуи! Всего один в ложе барона Ташира. Может статься, последний.
– Вот видите, вам приятно.
Британи ожидала торжествующей улыбки, но ректор выглядел так, словно ему не доставила удовольствия только что одержанная победа. Странно. Что с ним не так? Она ведь симпатичная, раскраснелась от поцелуев, позволила зайти дальше, чем прежде, а ректор совсем не рад.
– Я вам совсем безразлична? Ну, – девушка стушевалась, но глаз не отвела, – как женщина.
Господин Лабриан на мгновение смежил веки.
– Мне сложно ответить, Бри. Я одновременно вижу и не вижу в вас женщину, то есть признаю вашу красоту, временами воспринимаю ее острее, чем положено, но не более. Не переживайте, браки без страсти крепче. Она быстро проходит, сжигая дотла. К тому же я обещал отпустить. Жестоко запереть вас в клетке. Да и чувства не берутся за пару дней.
Гвен замолк и, сняв с Британи иллюзию, забрал пальто. Выходит, с минуту на минуту они расстанутся.
– Семья барона никогда не примет Британи Орув, но у Британи Лабриан появятся шансы стать Ташир. Подумайте об этом!
– Я подумаю, – глухо отозвалась девушка.
Ей вдруг стало холодно, словно она угодила в буран. Ректор прав. Бри и сама знала, как поступят Таширы, если Кевин вдруг заведет «неправильные» отношения. Пока Уорвик убежден, что у них все несерьезно, он не станет препятствовать общению сына с Британи, но потом… Она попыталась представить каково это – жить без Кевина. Стало жутко одиноко, до загрудинной боли. Неужели Британи влюбилась? Но когда? Их отношения совсем не походили на книжные: ни ухаживаний, ни свиданий, ни бабочек в животе. Но Кевин незаметно сделался частью ее жизни. Бри надеялась, она его – тоже.
– Осторожнее с Лорной! – на прощание предупредил ректор. – Ничего не предпринимайте, я приеду и все улажу. А сейчас, к сожалению, нам надо расстаться. Элиум – чудесное место, но я должен беречь силы, чтобы род Видеров не пресекся. До завтра, Британи!
Последние слова донеслись до Британи словно сквозь вату. Мир перед глазами поплыл, вновь теряя очертания, сменился кромешной темнотой тяжелого сна без сновидений. Однако погрузиться в него до утра Бри не позволили.
Ииик-ик.
Противный звук пробился сквозь сон.
Ииик-ик.
Британи неохотно оторвала голову от подушки. Она ощущала себя разбитой, словно вовсе не смыкала глаз.
Странный звук доносился с улицы. Кто-то скребся по стеклу.
– Надеюсь, не демон по мою душу, – мрачно пошутила Бри.
С Кристиана сталось бы прислать какое-нибудь чудовище. Хотя, если девушка все правильно понимала, она нужна ему живой, иначе не получится провести ритуал.
Не зажигая света, Британи пошарила рукой по стулу и, накинув халат, подошла к окну.
– Святые угодники!
Она отшатнулась, прижав руку ко рту, а потом свистящим шепотом обрушила поток ругательств на голову ночного гостя.
– Ты совсем больной? – Щелкнув шпингалетом, Британи подняла раму и впустила продрогшего Кевина. – Не мог, до утра подождать?
– Не мог, – стуча зубами, буркнул некромант. – Дело срочное, до утра не терпит. А иначе к тебе не проберешься: твоя бабка бдит у меня за стеной, каждый чих отслеживает.
– Да ну, – Бри проверила, нет ли еще кого за окном, и отпустила раму, – она давно десятый сон видит.
– Как бы не так!
Отряхнувшись от снега, Кевин немного попрыгал, чтобы согреться, и бесцеремонно плюхнулся на кровать.
– Стоит дверь приоткрыть, как она высовывается. Приходилось врать, будто в уборную приспичило, так она до мест уединения провожала.
Британи от души рассмеялась:
– Не бабушка, а караульный!
Кевин подул на пальцы и попенял ей:
– Тебе смешно, а я чуть с жизнью не простился. Пока тебя добудишься, сто раз можно замерзнуть.
– Извини, – развела руками девушка, – меня во сне другие мужчины донимали.
Она кратко пересказала случившееся в Элиуме. Британи ожидала очередного приступа ревности, но приятель отреагировал странно: почесал кончик носа и пробормотал:
– Может, поэтому она засуетилась?
– Кто – она? – не поняла Бри.
– Да Лорна. Я же говорю, она всю ночь не спала, а потом вдруг оделась и ушла. Думаешь, почему я к тебе в окно в такой час стучал? Не соскучился же!
– Как ушла? Сейчас, ночью? – опешила девушка.
По ее подсчетам до рассвета часов пять – рановато для прогулок.
– Угу. Как уверилась, что я сплю крепким сном, сразу засуетилась. Зуб даю, она меня боится. И дело тут не в твоей девичьей чести. Помню ведь, как от упоминания ордена отца лицо перекосило. Ты как, со мной?