– Ночью вместе пойдем, – одними губами пообещала София.
Британи рассеянно кивнула, равнодушно наблюдая за тем, как к ним приближается госпожа Нура. Прежде она бы испугалась, теперь стало все равно. Пусть выставит хоть тысячу штрафных баллов, без Кевина учеба потеряет смысл.
– Вы не выспались, Орув? – Взгляд преподавательницы пытливо скользнул по ее лицу. – Тащитесь словно дохлая муха! Ничего, сейчас я вас взбодрю. Заодно выясним, кто из вас двоих, – она покосилась на Софу, – лучше готов к экзамену. Вы ведь его обсуждали?
Британи кивнула. Любой другой ответ собеседницу бы не устроил.
Госпожа Нура угадала, спала она дурно, но вовсе не из-за экзамена. Вернувшись в академию, Бри не переставала думать о Кристиане, опасалась гасить свет. Не выдержав неизвестности, она попробовала дозваться Перлиса Занта. Увы, он не пожелал прийти, и поводов для беспокойства прибавилось. Чего только Британи не напридумывала! Дошла до того, что кто-то из братьев Лабрианов уничтожил дух чернокнижника.
– Прекрасно, тогда с вас и начнем, – просияла госпожа Нура.
Британи даже обрадовалась. Лучше быстро отмучиться, а потом стремглав вернуться в общежитие: вдруг есть новости о Кевине? Нет ничего страшнее ожидания, когда нет ни плохих, ни хороших вестей.
Скрипнула калитка, спугнув парочку синичек, пристроившихся греться на каменной ограде. Вслед за преподавательницей Бри зашла в заснеженный сад. Все здесь дышало покоем. Укрытые на зиму грядки едва читались на фоне тотальной белизны.
Как свежо! Так бывает только летним днем после дождя.
– Итак, – госпожа Нура извлекла из сумки-почтальонки журнал и открыла его на нужной странице, – приступим! Экзамен первого курса факультета стихийной и природной магии, пятнадцатое января, год…
Самопишущее перо скрипело по бумаге, фиксируя слова, освободив пальцы и глаза преподавательницы для более важных дел.
– Представьте, что вы уже получили диплом и устроились на работу. Сможете определить, где спрятаны жизнеспособные семена и какие именно?
Британи кивнула и перевела взгляд на припорошенные снегом грядки. Нужно выкинуть тревогу из головы. Чем быстрее девушка справится, тем быстрее сбежит за новой порцией новостей. Она таки зайдет в ректорат, поинтересуется у Норы, на месте ли господин Лабриан. Если он вернулся, а Кевин нет… Тогда Бри направится прямиком в дом барона Ташира и все ему расскажет. Заткнуть рот Уорвику ректор не сможет. И уж точно барон не простит Лабрианам гибель наследника.
Так, грядки.
Бри тяжко вздохнула и стянула перчатки. Морозец мгновенно прихватил пальцы. Ничего, это всего на пару минут.
Британи вытянула руку. Получится ли, вдруг за последние месяцы темный дар усилился, перебил природный? Но нет, она по-прежнему стихийница, хотя и видела больше однокурсников. К примеру, девушка точно знала, что в удобрение, которым щедро попотчевали почву, добавляли яд. Видимо, чтобы попутно избавиться от вредителей. С ядом переборщили, и в почве образовался избыток мышьяка.
Долетавший с полигона ветерок щекотал кожу крохотными иголочками. Арена неподалеку, там как раз сдавали экзамен темные маги…
Тряхнув головой, Бри отогнала образ сурового Алана Блеккота. Девушка опасалась, что некромант по поручению ректора станет контролировать каждый ее шаг, но пока обошлось, декан факультета темных искусств не докучал. Временно – рано или поздно Британи придется вновь побывать в его кабинете.
– Ну же! – поторопила госпожа Нура. – Задание элементарное.
Воистину, не хватало только заработать «неудовлетворительно» из-за Кристиана Лабриана!
Снег захрустел под ногами.
Обратив взгляд на землю, Британи водила над ней ладонями, улавливая едва заметную пульсацию жизни. Где-то она едва теплилась, где-то билась словно горячее сердце.
– Здесь нет мертвого, – уверенно заявила девушка и с облегчением натянула перчатки. – Есть пара слабых растений, но при должном уходе они выживут. Тут и тут, – указала она на нужные грядки.
– Положим, – кивнула преподавательница. – И что же здесь посажено?
Британи могла пойти по простому пути и назвать культуры, которые они готовили к зимовке, но девушка понимала, именно на это госпожа Нура и рассчитывала. После осенних работ растения подсеяли. Какие же добавили? Это задачка посложнее, но тоже выполнима.
К сожалению, дар первокурсников пока слабо контактировал с окружающим миром, но Британи могла определить, к примеру, злаковые перед ней или какая-нибудь картошка.
– Тут цветы, – после напряженного молчания ответила она. – Полевые цветы. Мак, верно?
Только бы не ошибиться! С тем же успехом под снегом мог прятаться василек – они схожи по ответным импульсам.
– Верно! – удовлетворенно кивнула преподавательница и лично, не доверив самопишущему перу, вывела против фамилии Орув «отлично».
Гора с плеч! Природная магия – одна из сложнейших дисциплин. Из профильных, разумеется.
– Ну вот, с вашими знаниями разобрались, теперь проверим старосту группы. Надеюсь, она не подведет.
Пожелав подруге удачи, Британи извинилась взглядом и побежала к административным корпусам академии. Софа поймет.
На ловца и зверь бежит.
Взлетев по лестнице на третий этаж, Бри резко дернула за дверное кольцо и едва не расшибла лоб выходившему из приемной мужчине.
– Простите! – стушевавшись, извинилась она и только потом сообразила: перед ней Гвен Лабриан.
Девичий взгляд быстро пробежался по фигуре и требовательно остановился на лице. Ни единой царапины – не значит ли это?..
– Проходите!
Ректор посторонился, пропуская Британи в приемную. Девушка не удивилась, не застав Нору на рабочем месте – провидение позаботилось о том, чтобы они переговорили без помех.
– Он жив.
В кабинет Гвен ее не пригласил, остановился возле кадок с цветами.
– Кто? – облизнула пересохшие губы Бри.
Кевин или Кристиан? Кевин или Кристиан?
– И сейчас выслушивает очередную порцию нотаций от родителей, – с едва уловимой усмешкой, не ответив на вопрос, продолжил ректор.
Кевин! Британи расцвела в улыбке. Жив и здоров! Теперь, когда волна беспокойства схлынула, она заметила тени под глазами господина Лабриана. Обычно безукоризненная одежда смотрелась помятой, словно ее не снимали пару дней кряду. Возле губ Гвена залегли глубокие складки. Улыбка на лице Бри померкла. Она вдруг поняла, что сейчас испытывал ректор. Это для нее Кристиан был просто преступником, а для него – братом. И, судя по всему, именно Гвену пришлось его убить.
– Мне так жаль. Правда.
Британи нерешительно коснулась его руки и, не дождавшись ответной реакции, отвела ладонь.
– Мне тоже, – вперив взгляд в украшенное морозными узорами окно, эхом отозвался ректор.
Обойдя зеленое царство, он уперся руками в подоконник и коснулся лбом прохладного стекла. Бри напомнила ему о том, о чем Гвен отчаянно пытался забыть.
Демон вернулся с отчетом уже в кромешной тьме. Он оказался немногословен и, указав на несколько кровоточащих ран, уточнил:
– Теперь я свободен?
– А мальчишка?
Гвен не спешил разрушать клятву слова.
– Промахнулся, – осклабился демон.
– И?
Ректор стиснул кулаки, изнывая от желания в прямом смысле слова вытрясти из собеседника подробности.
– Да цел он! – пробурчал демон. Налитые алым глаза вращались, челюсть клацала от нервного напряжения. – А второй гостит у нас. Вряд ли выберется.
Сейчас, спустя пять долгих, мучительных суток Гвен мысленно снова оказался на тихой улочке провинциального городка, ощутил прежний вековой холод, проникавший сквозь дыру в сердце. Тогда, той ночью, внутри образовалась ноющая пустота. Ему стало абсолютно все равно, нарушит ли демон слово, нападет или нет. Окружающий мир перестал существовать, превратился в грязную кляксу, серое марево. Тогда, казалось, через целую вечность ректор пробормотал:
– Ступай! Я отпускаю тебя.
«Я отпускаю тебя», – беззвучно повторили губы теперь, в Сохисе.
Кевин в какой-то мере спас Гвена. Необходимость позаботиться о студенте, вернуть его в целости и сохранности заставляла ректора двигаться, есть, говорить. Потом навалились текущие заботы, заполнили каждый час. Только вот спать господин Лабриан не мог, даже не пытался коснуться головой подушки, вместо этого бродил в одиночестве по академии.
Нужно было как-то сказать родителям, а Гвен медлил. Трус.
– Я… Могу ли я что-нибудь для вас сделать?
Британи приблизилась к ректору со спины. Он покачал головой и выпрямился, обернулся. Девушка торопливо спрятала правую руку за спину, но Гвен даже не спросил про кольцо, вместо этого поинтересовался:
– Экзамен сдали?
– Да, на «отлично», – растерянно ответила Бри и, нахмурившись, еще раз уточнила: – С вами точно все в порядке?
– Нет, конечно. Я убил собственного брата. Не своими руками, но отдал приказ. Кристиан вас больше не побеспокоит.
Стряхнув с себя груз скорби, господин Лабриан уже другим, привычным доброжелательным тоном задал вопрос, которого Бри боялась больше всего:
– На какое число назначим свадьбу? Родители жаждут вас на День снега, значит, не раньше середины февраля. Теперь торопиться нет смысла, можно спокойно подготовиться.
– Давайте поженимся весной, если вы не против.
Если бы могла, Британи и вовсе бы все отменила, но в ее власти было лишь отсрочить неизбежное. У всего есть своя цена, за братоубийство девушка должна заплатить своим сердцем.
– Не против, даже за, – с неожиданным энтузиазмом отозвался Гвен. – Вы определитесь с направлением в учебе, сошьете платье у приличной портнихи, организуете все на свой вкус. Тут я не вмешиваюсь, любые ваши фантазии. Опять же потеплеет, можно устроить прием на свежем воздухе.
После короткого молчания господин Лабриан добавил:
– Хорошие у вас приемные родители, пригласите их, не обрывайте связи. Они вас любят.
Британи ожидала, он еще что-то скажет, но ректор, не прощаясь, ушел, отставив ее, растерянную, в приемной. Прильнув к стеклу, сквозь образованное «дыханием» окошко девушка увидела Гвена спустя пару минут во дворе. Он разговаривал с Аланом Блеккотом. Запаниковав: вдруг ректору вздумается натравить на нее декана темных, Бри шмыгнула за дверь и не придумала ничего лучше, чем отсидеться на лестничной площадке этажом выше. К сожалению, выбраться из здания незамеченной она не могла.