– А вы?
Девушка не верила, будто чернокнижник спокойно наблюдал за убийством любимой женщины.
– В ходе ритуала мы оба отдали большую часть силы Маршу. Только он мог противостоять Тьме. Не чернокнижник, не маг жизни, а тот, кто владел стихией смерти. Марш схитрил, попросил меня первым лечь на алтарь. Мол, Бернадет страшно, пусть убедится, все безопасно. О, – нервно рассмеялся Зант, – мне он уготовил другую смерть! Ты спрашивала, почему я не помешал ему… Потому что он сдавил мое горло огненным жгутом и подвесил на крюк. Магии во мне не хватило, чтобы справиться со ставшим почти демиургом Маршем.
Лестница перед глазами Бри подернулась дымкой. В нос ударил острый запах: смесь благовоний, растительных ядов и металлических ноток крови. Точно такой же привкус стоял у нее во рту. Сколько Британи ни сглатывала, не удавалось от него избавиться. Она стояла в углу той самой комнаты, где некогда Кристиан пытался поживиться энергией Кевина. В специальных держателях на стенах потрескивали факелы. Их скудного света хватало, чтобы рассмотреть происходящее.
В центре комнаты, на покрытой смесью крови и воска гранитной плите, лежала женщина. Рот приоткрылся в безмолвном крике, глаза широко распахнулись и застыли навеки. Руки и ноги сковали кандалы – у бедняжки не было шансов на спасение. Длинные светлые волосы, алебастровая, с фиолетовыми прожилками вен кожа превратили женщину в восковую куклу. Из одежды на ней была лишь длинная льняная рубашка простого кроя.
Над незнакомкой склонился мужчина. Британи не видела его лица, только поникшие плечи, сгорбившуюся спину. Он погладил покойницу по щеке, затем наклонился и запечатлел долгий поцелуй на ее посиневших губах. И все, внутри мужчины будто сработала пружина. Он резко выпрямился, расправил плечи и порывом ветра развернулся к Бри. Она испуганно ойкнула, заслонилась руками. Откуда тут взялся ректор, почему он такой странный, с безумным взглядом? Потом Британи сообразила, никакого Гвена Лабриана здесь нет, Перлис показал ей частичку прошлого, свои воспоминания.
Но как же ректор с предком похожи! У них даже волосы одинаковой длины, только глаза разные: у Марша оба зеленые.
Чернокнижник не солгал, полузадушенный, он висел на ввинченном в стену крюке. Шею змеей обвила огненная веревка. Опаленная кожа источал сладковатый аромат.
– Теперь займемся тобой. – Широкая улыбка Марша не сулила ничего хорошего. – Бернадет спит вечным сном. Ты сам видел, она почти не мучилась. А вот ты будешь умирать долго, очень долго.
– Послушай, Марш! – в отчаянье попытался воззвать к его разуму Перлис.
– Надоело слушать! – взревел темный маг и движением руки отправил друга в полет через всю комнату. – Я сыт по горло вашей ложью! Сколько ты обманывал меня, мразь? Сколько притворялся другом, а потом смеялся над рогатым идиотом? А она? Она тоже, нагая, болтала ногами в постели и советовалась, какой подарок у меня выпросить?
Оправившись от падения, чернокнижник кое-как поднялся на ноги, даже избавился от веревки, но тут же угодил в железный захват друга.
Британи едва не стошнило. Не в силах дальше смотреть, как в приступе неукротимой ярости Марш с упоением мучает жертву, не позволяет умереть раньше срока, она крепко зажмурилась.
– Он скормил половину моего сердца собакам, – словно сквозь вату донесся до Бри голос Перлиса. – Швырнул в окно. И навеки привязал меня в башне, лишив перерождения. После, немного успокоившись, Марш распустил поддержал слухи о ритуальном самоубийстве Бернадет и всячески превозносил мою ученость. В честь меня даже академию назвали. Посмертно, конечно. Сначала объявили пропавшим без вести на поле боя, потом торжественно похоронили. Уж не знаю, кого Марш в гроб засунул. Он лично руководил похоронами, говорят, помпезные вышли. Бывший друг даже одинокую слезу пустил, когда произносил посмертное напутствие. Сюда не явился, чтобы позубоскалить, и на том спасибо.
Чернокнижник замолчал, сделал паузу и с тяжким вздохом признал:
– По факту, Марш в чем-то прав. Мы должны были повиниться, попросить развестись с Бернадет. Я и вовсе виноват больше нее: не обеспечил Рамиру. Будто и не было ее, будто она не родила мне дочь. Сильвана росла в тепле, получила хорошее образование, а Ванесса – ничего.
В башне повисло тяжелое молчание.
Перлис в который раз терзался муками совести, а Британи пыталась осмыслить события многовековой давности. Вот тебе и пара сухих строчек в учебнике! Трое глубоко несчастных людей, предательство и двойное убийство. Она не имела права судить, но понимала каждого участника любовного четырехугольника – не стоит забывать о Рамире. Каково ей было вместо мужа и семейного гнезда получить статус падшей женщины?
– Спасибо.
Отважившись открыть глаза, Британи убедилась, видения прошлого исчезли. Она немного постояла в нерешительность, а потом честно поведала о событиях последних недель, попросила совета.
– Не стоило соглашаться на помолвку, – укоризненно покачал головой Перлис. – Будь крайне осторожна, не провоцируй его! Действуй мягко и ни в коем случае открыто не милуйся со своим парнем.
– Гвен не Марш, он меня не любит.
Хоть в чем-то ее ситуация лучше.
– Зато в нем живет боль и ненависть предка. Вы с ним словно реинкарнация Марша и Бернадет – почти те же лица, повадки. И я в третий раз призову тебя к осторожности. Дружи с ним и не вздумай злить!
– Постараюсь, – пообещала девушка. – А как быть с Кристианом?
– Его нужно убить, уничтожить, – безапелляционно заявил собеседник. – Ради блага других людей. Разум его отравлен призраками прошлого и теми средствами, которыми опаивает его невеста. К сожалению, она истинная Зант, яды – ее вторая стихия. Более чем уверен, Кристиан лишь орудие в руках Марианны. Понять бы еще, чего она добивается!
Британи знала ответ на последний вопрос, но предпочла не делиться им с призраком. Хватит с покойного чернокнижника переживаний!
– Ну, я пойду? – Бри перенесла ногу на ступеньку ниже. – Если меня хватятся, проблем не оберешься! Когда все закончится, обещаю зайти и все рассказать.
Перлис согласно склонил голову и растаял во мраке январской ночи.
Британи спустилась на первый этаж за считанные минуты. Ей не хотелось задерживаться в башне, хранившей столько мрачных воспоминаний. Опять же нужно скорее добраться до постели. Хотя Софа в случае чего прикроет. Мол, вышла по неотложной надобности, внезапно голову помыть надумала и тому подобное. Подруга наотрез отказалась ночевать в палате, только ходила днем на процедуры.
Толкнув входную дверь, Британи, позабыв о наледи, неосторожно ступила на крыльцо. Нога поехала, и девушка распласталась у порога. Спасибо, на ступенях не навернулась, тогда бы синяками не отделалась. Сетуя на собственную неуклюжесть, Бри попыталась подняться, но кто-то или что-то дернуло ее за ноги, не позволяя встать.
– Эй, пустите! – возмутилась девушка и обернулась к шутнику.
Только вот вместо студента или впавшего в детство преподавателя она увидела зев портала, куда ее стремительно засосало.
Глава 28
Голова гудела.
В нос ударил тяжелый запах трав. Их было так много, настоящая какофония аромата, что Британи едва не стошнило. Создавалось впечатление, будто она угодила в жилище обезумевшего алхимика. Алхимика… Мысль пульсировала в голове и наконец яркой вспышкой взорвала сознание. Преодолевая дурноту, девушка разлепила свинцовые веки и убедилась в правдивости своих опасений.
Сложно сказать, в каком городе, даже в каком мире находилась эта комната. Ровный холодный свет лился из высокого, на уровне плеч окна. Ни намека на солнце. Может, Британи снова угодила в Элиум? Помнится, он весь состоял из бесконечного, бескрайнего снега. А нет, можно выдохнуть – по полу гуляли тени облаков. Такого в Элиуме точно нет.
Бри лежала на кровати, самой простой, застеленной жестким шерстяным одеялом. Над головой – старинные каменные своды с потемневшими от времени деревянными балками. Так давно не строили, в обязательном порядке их зашивали, делали потолок. Вдоль стен, в специальных нишах, стояли книжные шкафы. Библиотекарь академии сошел бы с ума от радости при виде их содержимого – сплошь фолианты в кожаных переплетах, с позолоченными или окрашенными красным и синим обрезами. Часть и вовсе пергаменты, свернуты в трубочку и убраны в специальные тубы. Такими мог пользоваться еще Перлис Зант. Особое место занимал гигантский секретер со множеством ящичков. На нем тускло поблескивали колбы, закупоренные банки с различным содержимым. Частично живым – оно беззвучно шипело, шевелилось, в отчаянье билось о толстые стекла.
Но откуда взялся противный запах?
Поддерживая голову руками, Британи села, свесила ноги с постели и уперлась взглядом в перегонный куб. Конец трубки парил фиолетовым дымом. Загустевая, он превращался в почти черную жидкость. Именно она рождала удушливый аромат.
– Уже очнулась?
Вздрогнув, Британи обернулась.
Откуда?.. До той минуты создавалось ощущение, что в комнате больше никого нет.
Марианна смотрела на нее с приглушенным интересом, чуть склонив голову набок, изучала, словно мальчишка пойманную бабочку. Темная ведьма не изменила своему экзальтированному стилю, но сегодня разбавила черное яркими красками. Блуза с глухим воротом сидела точно по фигуре, ниже пояса переходя в длинную красную юбку в складку. Волосы собраны в небрежный пучок, сколотый длинной спицей. Губы бледны, не тронуты помадой, зато глаза густо подведены сурьмой.
– Можешь кричать, звать на помощь. Даже попытаться сбежать – все равно деваться тебе некуда.
Липкий страх каплей пота скатился по спине.
Неведомым образом невеста Кристиана проникла на территорию академии и подкараулила Бри у башни. А ведь это их просчет! Не преподавателей, не привратника, а Британи и компании. Они не пошли дальше слов, забыли о Марианне, сосредоточились на ректоре. Бри не знала, откопал ли нанятый Кевином человек что-нибудь, во время последней встречи они больше целовались, чем говорили. Вероятно, нет, иначе бы Кевин сообщил. Только вот о Марианне они не знали вовсе ничего, и вот она, расплата.