принуждение ни разу не произносил.
— Понятно. Но ведь она была жива и здорова, раз говорила с Сэмюэлем Ларкиным. Вы сказали, это было двенадцатого февраля? — чтобы еще раз удостовериться, переспросил Майкл.
— Да.
— Ладно, а что говорят люди, которые ее видели? Я имею в виду служащих клиник, в которых она появлялась.
— Ни в одной из клиник ее никто не заметил. Но вы должны понимать, что речь идет об огромных институтах. Нет ничего удивительного в том, что Роуан и Лэшер смогли проскользнуть внутрь, не привлекая к себе внимания. В зависимости от ситуации, Роуан вполне могла представиться штатным врачом или лаборанткой. Наверняка она проводила какой-нибудь тест и удалялась, прежде чем могла вызвать у кого-либо подозрение.
— Об этом вы тоже узнали из материалов, присланных доктору Ларкину?
— Да.
— Потрясающе! Неужели это может проделать любой врач? — изумился Майкл.
Он старался, чтобы его голос звучал ровно. Хорошо, что никому не пришло в голову в это время пощупать его пульс.
— Значит, последнее доказательство того, что она жива, поступило двенадцатого февраля, — повторил он, пытаясь в уме подсчитать, сколько прошло с того времени дней, но безуспешно: голова наотрез отказывалась думать.
— Есть еще кое-какие сведения, — заметил Райен. — Но они, прямо скажем, нам не нравятся.
— Ну так посвятите меня в них.
— Находясь в Европе, Роуан осуществила перевод больших денежных сумм. Эти переводы проводились через парижские и швейцарские банки. В конце января они прекратились. А четырнадцатого февраля в Нью-Йорке были представлены к оплате два обыкновенных чека. Как выяснилось, подписи на них были фальшивыми.
— Так-так, — откинувшись назад, воскликнул Майкл. — Значит, он держит ее в заключении. Раз подделал ее чеки.
Эрон кивнул.
— Точно нам пока ничего не известно. Свидетели в Доннелейте и в Женеве утверждают, что вид у нее был бледный и болезненный. Что же касается ее спутника, то за ним ничего дурного замечено не было. Наоборот, все говорили, что он был с ней весьма обходителен. В самом деле, он всегда и повсюду ее сопровождал. Никто ни разу не видел ее одну.
— Понятно, — прошептал Майкл. — Что еще говорили свидетели? Расскажите мне все.
— Доннелейт сейчас представляет собой место археологических раскопок, — сказал Эрон.
— Да, как же, помню, — произнес Майкл, бросив взгляд на Райена. — А вы читали историю Мэйфейров?
— Если ты имеешь в виду дело, которым занимается Таламаска, то да Я его изучил. Но, полагаю, мы сейчас собрались здесь не для того, чтобы его обсуждать. Наша задача куда более конкретна. Узнать, где находится Роуан и что мы можем предпринять, чтобы с ней связаться.
— Продолжайте свой рассказ о Доннелейте, — сказал Майкл, обращаясь к Эрону.
— Очевидно, Роуан и Лэшер пробыли там четыре дня. Они остановились на местном постоялом дворе. Значительную часть своего времени посвятили изучению развалин замка, собора и деревушки. При этом Лэшер общался с большим количеством людей.
— Вы находите необходимым называть его этим именем? — осведомился Райен. — Должен заметить, что официально он употребляет совсем другое имя.
— Официальное имя не имеет к нему никакого отношения, — вступил в разговор Пирс. — Папа, пожалуйста, позволь ему рассказать все как есть. Кстати сказать, этот Доннелейт, насколько я понимаю, является тем самым археологическим проектом, который полностью финансируется нашей семьей. Наверное, я никогда о нем ничего не услышал бы, если бы не прочел досье Таламаски. Даже отец об этом ничего не знал. Проект осуществлялся под руководством...
— Лорен, — перебил его Райен с некоторым неодобрением в голосе. — Это не имеет отношения к данной теме. Итак, начиная с января, их больше ни разу не видели.
— Продолжайте, — сказал Майкл, изо всех сил стараясь соблюдать спокойствие. — Что еще свидетельствовали люди, которые их встречали?
— Они говорили, что видели женщину ростом порядка пяти футов семи дюймов, которая была очень бледна и выглядела явно нездоровой. Рядом с ней находился чрезвычайно высокий мужчина ростом примерно шести с половиной футов. Все отмечали, что у него были красивые длинные волосы. Судя по внешнему виду, оба они походили на американцев.
Майкл хотел что-то сказать, но сердце его так бешено заколотилось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он даже почувствовал слабую боль за грудиной, но не хотел показывать вида, поэтому просто достал носовой платок и, сложив его, слегка промокнул верхнюю губу.
— Она жива, — шептал он, — она в опасности. Эта тварь держит ее в заключении.
— У нас нет прямых доказательств, — заявил Райен. — Поэтому нам нечего представить суду. Мы занимаемся только тем, что строим догадки. Но совсем другое дело, когда речь идет о фальшивых чеках. Это уже является достаточным поводом, чтобы лица, вступившие в наследство, могли предпринять немедленные действия.
— Судебные положения лично для меня являют собой сплошную загадку, — заметил Эрон.
— Что верно, то верно. От них вообще можно сойти с ума, — не упустил случая заметить Пирс. — Мы послали два образца крови, которую обнаружили на месте происшествия, двум различным генетическим институтам. И что вы думаете? Ни один из них не дал нам прямого ответа.
— Они нам ответили, что образцы испорчены или искажены вмешательством какого-то другого вида приматов, который они не могут идентифицировать, — пояснил Эрон.
Майкл горько усмехнулся:
— А что по этому поводу говорит доктор Ларкин? Что он обнаружил, получив от Роуан образцы? Что она ему в связи с этим сообщила по телефону? Мне надо знать все.
— Роуан была очень взволнована, — сказал Пирс. — Она боялась, что их могут прервать. Поэтому очень торопилась сообщить Ларкину, чтобы он, получив посланный ею медицинский материал, передал его на исследование в Институт Кеплингера. Ее душевное состояние очень встревожило доктора. По этой причине он решил вступить с нами в сотрудничество. С одной стороны, он весьма предан Роуан и не хочет обманывать ее доверие, а с другой — вполне разделяет наше беспокойство.
— Но ведь доктор Ларкин уже сюда прибыл, — сказал Майкл. — Я видел его на похоронах.
— Да, он здесь, — подтвердил Райен. — Но он совершенно не склонен обсуждать результаты исследований, которые провел Институт Кеплингера.
— Из того, что доктор пожелал сообщить, — спокойно произнес Эрон, — можно заключить, что он располагает довольно обширным материалом об этом существе.
— Существе, — повторил Райен. — Опять мы опускаемся до какого-то фантазерства, — сердито проговорил он. — Нам не известно, является ли этот мужчина существом, или подвидом человека, или чем-то еще. Мы даже не знаем, как его зовут. Мы знаем только то, что он умен, образован, сообразителен и бегло говорит с американским акцентом. Люди, которые общались с ним в Доннелейте, нашли его интересным собеседником.
— Но какое, скажи на милость, это имеет значение? — возмутился Пирс. — Папа, во имя любви к...
Майкл прервал его.
— Что именно Роуан прислала доктору Ларкину? Какое заключение сделали в Институте Кеплингера?
— Ну, скажем так, — начал Эрон. — Доктор Ларкин не собирается посвящать нас в результаты исследований. Но он, возможно, предоставит их вам. Доктор изъявил желание поговорить с вами лично. Он был бы не прочь провести с вами генетическое тестирование.
Майкл улыбнулся.
— Как? Прямо сейчас?
— Правильно делаешь, Майкл, что с подозрением относишься к подобным вещам, — подхватил Райен, которому с трудом удавалось балансировать между усталостью и немым гневом. — Нам уже неоднократно предлагали провести нечто вроде генетических тестов. Нас почему-то воспринимают как замкнутую общину. Не поддавайся на их уговоры. Ни на что не давай свое согласие.
— Вроде мормонов? — переспросил Майкл.
— Именно, — подтвердил Райен. — Существует множество законных оснований отказаться от подобных тестов. К тому же я совершенно не понимаю, какое отношение к данному вопросу может иметь семья Карри?
— Мне кажется, мы несколько отклонились от темы, — вмешался в разговор Эрон, бросив многозначительный взгляд на Майкла. — Каким бы именем мы ни называли спутника Роуан, он все равно сделан из плоти и крови и внешне ничем не отличается от человека.
— Да вы хоть отдаете себе отчет в том, что говорите?! — не сдержавшись, взорвался Райен.
— Разумеется, отдаю, — ответил Эрон.
— Я желаю лично ознакомиться с медицинскими свидетельствами, — заявил Райен.
— И как ты собираешься в них разобраться? — резонно поинтересовался Пирс.
— Ну, хотя бы подержать их в руках, — произнес Райен.
— Папа, давай обсудим это позже.
Майкл примирительно поднял руку.
— Послушайте, какой нам толк от каких-то медицинских тестов? Если я лично видел его. И даже говорил с ним.
В комнате повисла тяжелая тишина.
Майкл подумал, что за два месяца, которые минули со времени злосчастного Рождества, он ни разу ни с кем из членов семьи не обмолвился о случившемся. Не посвятил в подробности происшедшего ни Райена, ни Пирса, ни кого-либо еще из Мэйфейров. Когда он произносил последние слова, его взгляд сначала был устремлен на Мону, а потом вперился в того человека, которому он уже поведал свою историю целиком, — в Эрона.
Присутствующие уставились на Майкла с откровенным любопытством и ожиданием.
— Вряд ли он был ростом шесть с половиной футов, — начал Майкл, в очередной раз пытаясь овладеть собой и говорить спокойным тоном. Однако его внутреннее волнение полностью выдавали руки: одной из них он теребил свою густую шевелюру, а второй непроизвольно потянулся за ручкой, которая ему совершенно была не нужна. Потом сильно сжал ее в кулак и сразу же широко растопырил пальцы. — Когда он был здесь, мы с ним крепко сцепились. Мне показалось, что он был примерно моего роста — во всяком случае, не более шести футов двух дюймов. Глаза у него были голубыми, а в