– Не хотите говорить, не надо. Так что вас ко мне привело?
Не вставая со стула, я протянул ему конверт, в котором лежали служебные удостоверения и командировочные бланки. Он его открыл, посмотрел содержимое, удивленно приподнял брови и вопросительно посмотрел на нас.
– Нам надо проверить эти документы на подлинность, – ответил я на его немой вопрос.
Он взял наши документы, затем достал из ящика стола большую лупу и стал внимательно изучать подписи и печати. Положив документы на стол, он повернулся к нам и сказал:
– Удостоверения и бланки настоящие. Печати, похоже, тоже, а вот насчет подписей у меня такой уверенности нет. Надо более углубленно изучить. Так что вы от меня хотите?
– Мы вам все скажем, только я сначала рассчитаюсь с Мишей. Сколько?
– Дайте три червонца. Ему хватит, – неожиданно оценил услугу Весла сам хозяин дома.
Вор, к моему удивлению, возражать не стал, вскочил с места, после чего, забрав деньги, вышел. Только когда охранник закрыл дверь, а затем снова вернулся в гостиную, он продолжил разговор:
– Говорите.
Мы объяснили ему, что хотим, после чего он немного подумал, потом спросил:
– Фотографии у вас собой?
– С собой, – уверил его Владимир.
– Давайте фотографии, – он взял фото. – Теперь говорите, на чьи фамилии их надо заполнить, а также город, куда вы собираетесь ехать. Говорите четко и ясно, я запишу.
Закончив, он положил карандаш и поднял голову:
– Теперь о цене. За каждый документ с вас – по сто пятьдесят рублей. Пятьдесят процентов авансом, прямо сейчас.
– Хорошо, – ответил Власов.
– Не торгуетесь. Это хорошо. Всегда любил иметь дело с нежадными людьми. Сейчас заплатите червонцами, а вторую половину отдадите золотом. Придете через два дня. Скажем… к пяти вечера.
Власов достал деньги, отсчитал триста рублей, затем положил их на стол.
Выйдя на улицу, мы неожиданно увидели Мишку Весло, который нас почему-то дожидался.
– Нас ждешь? – удивленно спросил его я, так как никак не рассчитывал на подобную любезность со стороны вора.
– А кого еще? – зло буркнул Весло. – Пошли.
По его тону было видно, что тот здесь торчит не по собственной инициативе.
Глава 12
Ранним утром мы с Владимиром отправились в баню, где с большим удовольствием помылись, и там же, за отдельную плату, нам постирали белье. Меня подмывало спросить его о старых шрамах, но наткнувшись на кривую усмешку, не стал. Выйдя, чистые и довольные жизнью, мы отправились в парикмахерскую, а затем в трактир. После завтрака вернулись к Власову на квартиру, где у нас состоялся «военный» совет.
– Александр, раз девочка пристроена, может, сначала сами съездим в Минск. Думаю, так нам будет проще найти подходящих людей. Поищем моего знакомого.
– Мысль неплохая, – я немного подумал. – Разделимся, так нас сложнее отследить. Может, так и сделаем. Надо будет съездить на вокзал и узнать насчет билетов.
– К антиквару пойдем?
– Денег у нас пока хватает, менять просто так золото не имеет смысла. Самая большая трата, что нас ожидает, так это расчет за документы, и опять же золотом. Кстати, как он вам, этот Викентий Николаевич?
– Да с первого взгляда видно, что он из бывших, – ответил Владимир. – Я тут еще о чем подумал. Нам, скорее всего, понадобится валюта. Насколько я слышал, контрабандистам не нужны советские червонцы, так что рассчитываться нам придется, скорее всего, долларами.
– Долларами? Я как-то об этом не подумал. Погодите, а почему не злотыми?
– Не знаю, просто мне так сказали в свое время. Так что к антиквару все же придется идти.
«Доллары. Мы бы и в Минске могли поменять, причем дешевле, вот только там нет Ольги, на которую ты запал».
– Хорошо. Тогда мы с вами разделимся. Я поеду навещу девочку, все-таки первый день с новым человеком. Если у нее все хорошо, съезжу на вокзал.
– Тогда я – к антиквару.
Ехать не пришлось, так как квартиры находились в квартале друг от друга. Войдя в подъезд, подошел к квартире номер два и постучал в дверь.
– Кто там? – раздался из-за двери голос девочки.
– Это я, Саша, – ответил я.
Дверь открылась. За спиной девочки стояла Катя. Она приветливо улыбнулась, но при этом в ее глазах я заметил настороженность. Отметив это для себя, я сказал:
– Здравствуйте, девицы-красавицы. Можно войти?
Они поздоровались, потом посторонились, и мы прошли в квартиру.
– Садитесь, Александр, – предложила девушка.
– Спасибо. Я ненадолго. Как у вас дела?
– Хорошо! Мы с Катей уже подружились! – выпалила девочка. – Сейчас мы идем в кафе, а потом гулять. Ты с нами пойдешь?
– Мне надо на вокзал съездить. Может, позже.
– Вы собираетесь уезжать? – в голосе девушки послышался испуг.
«С чего это она испугалась?» – невольно подумал я.
– Мы к моему дедушке поедем, – пояснила Сашенька. – Я же тебе уже говорила, Катя.
– Да, говорила, – подтвердила ее слова девушка. – А когда вы, Александр, собираетесь уезжать?
– Точно не скажу. А что?
– Я с вами по поводу своей работы хотела поговорить. Вы сказали, что наймете меня на месяц…
– Да, и оплатил вам за две недели, но, если хотите, могу прямо сейчас отдать вам остальное. Оплата за квартиру и питание, как я раньше говорил, беру на себя. Так что вас беспокоит?
– Все это хорошо. Даже не знаю, как сказать… Я хотела бы вас попросить…
История, что она мне рассказала, оказалась довольно некрасивой, если не сказать, подлой. В соседнем доме жил мужчина, который два года назад похоронил жену. Детей у них не было. Вот он и положил глаз на красивую квартирантку из соседнего дома, предложив выйти за него замуж. Она отказала. Пока была жива мать, тот не сильно к ней приставал, только изредка предлагал сходить в кино или погулять, но стоило ее матери умереть, как мужик словно с цепи сорвался, не давая девушке прохода. К тому же хозяйка квартиры, где она снимала комнату, начала всячески подталкивать ее к этому замужеству. Именно поэтому, без раздумья, девушка ухватилась за предложение, причем не столько за работу няни, сколько за возможность переехать. Вроде проблема была решена, но оставалось еще одно «но». Так случилось, что с болезнью матери ей пришлось уволиться с работы, чтобы за ней ухаживать, да и на лекарства были нужны деньги, поэтому ей пришлось взять взаймы у хозяйки, под залог материнского золотого кулона. Затем пришлось продать все самое ценное из их одежды, чтобы расплатиться за похороны матери. Она пыталась устроиться на работу, но в первый же день работы хозяин магазина стал к ней приставать, и она ушла. Предложение Ольги спасло девушку в прямом смысле этого слова, вот только теперь ей были нужны деньги, чтобы выкупить кулон матери, который был ей дорог как память.
– Милая барышня, что же вы вчера мне об этом не сказали?
– Побоялась. Вдруг вы все не так поймете и не возьмете меня на работу.
– А сейчас что изменилось?
– Это я! Я Кате сказала, что ты хороший и добрый, – влезла в наш разговор девочка. – И что ты ей обязательно поможешь! Да, Саша? Ты же поможешь?
– Хорошо. Поехали.
Извозчика мы поймали быстро. Бросая взгляды по сторонам, я изредка косился на девушку.
«Неяркая, спокойная красота, вот только лицо как гипсовая маска, да и сама вон, как напряжена, натянута, словно струна. Что там за жлоб, который ее терроризировал?»
Извозчика я не отпустил. Постучались. Открыла дверь хозяйка. Лет пятидесяти, с рыхлым, оплывшим лицом. Неприветливо на меня взглянула, потом обратилась к девушке:
– Ты свои вещички вроде все забрала. Или что-то забыла?
– Я принесла деньги. Верните, пожалуйста, кулон.
– Давай тридцать рублей.
– Варвара Степановна, как же так?! Я же у вас двадцать рублей брала!
Мне уже было понятно, что все закончится криками и слезами, поэтому сразу оборвал начавший разгораться спор:
– Катя, берите Сашу и ждите меня в пролетке. Я сам поговорю.
– А ты кто такой? Не желаю… Ох!
Втолкнув женщину в дом, я сразу закрыл за собой дверь. Разговор вышел несколько болезненным для хозяйки, а поэтому коротким и продуктивным. В результате я положил на стол два червонца и забрал кулон. Только вышел из калитки и направился к пролетке, как у забора соседнего дома появился мужик. Крепкого телосложения, лет сорока – сорока пяти, с окладистой, подстриженной бородой.
– Я так и думал! – начал он с ходу. – Нэпмана ей захотелось! За трудовой класс идти не пожелала! Ах ты, шалава, подстилка буржуйская!
Все остальное я бы пропустил мимо ушей, но только не последнюю фразу. Я резко свернул, сделал несколько шагов вперед и оказался перед ним. Мужик оказался не из трусливых, напрягся, но не отступил, а в глазах читалось: ну, давай, сволочь буржуйская, скажи что-нибудь – дам в морду! Вот только говорить я с ним не собирался, а вместо этого резким и сильным ударом сломал ему нос. Когда тот, со стоном, схватился за разбитое лицо, я взял его за ворот рубахи, рывком подтянул к себе, после чего сказал очень тихо, чтобы мои слова не донеслись до пролетки:
– Еще хочешь, ты только попроси. Сломаю тебе все, что скажешь.
Мужик вырвался, отскочил, напружинился, сжал кулаки, но стоило ему наткнуться на мой холодный взгляд, как вдруг отпрянул назад, при этом в его глазах уже плескались растерянность и страх. Он вдруг понял, что этот человек не просто поломает его, а если надо – убьет и даже глазом при этом не моргнет. С минуту я стоял, пристально глядя на бывшего соседа Кати, после чего развернулся и зашагал к пролетке. Сев в пролетку, снова бросил взгляд на несостоявшегося жениха, пытавшегося удержать кровь. Увидев, что я смотрю на него, он быстро перекрестился, сплюнул и, развернувшись, пошел в дом.
– Поехал! – скомандовал я извозчику, бросив искоса взгляд на Катю. Та сидела с растерянным и виноватым выражением лица, явно не зная, что сказать, зато девочка сразу забросала меня вопросами:
– Саша, ты разозлился, да? А что он такого сказал? Ты его ударил за то, что он плохие слова сказал?