– Кто дернется – получит пулю, – негромко предупредил я их.
Для охранников наступила секунда растерянности, которая бывает у любого профессионала, насколько бы он ни был подготовлен. Это мгновение великолепно прочувствовал Власов, мгновенно сбил в сторону руку с направленным на него оружием, что я воспринял как приказ стрелять. В тот самый момент, когда у боевиков включились боевые рефлексы, Курильщик, как наиболее опасный в этой ситуации, получил первую пулю, а Телохранитель, потянувшийся за оружием, – вторую.
– Придержи шофера! – крикнул Владимир, вырывая из руки хрипящего Курильщика свой браунинг.
Уже находясь у дверей, я услышал за спиной выстрелы и не смог удержаться, бросил короткий взгляд назад, навсегда запечатлев в своей памяти картинку. Привалившийся к лестничным перилам и залитый кровью Шрам и всаживающий в него пулю за пулей Власов. Толкнув дверь ресторана, я выбежал на улицу. Шофер, наверно, следовал каким-то инструкциям, потому что продолжал сидеть за рулем ровно урчащего автомобиля. При виде меня его рука дернулась к оружию, но тут же опустилась при виде направленного на него ствола пистолета. В этот самый момент за моей спиной распахнулась дверь, и на улицу выбежал Власов. Стоило нам оказаться в салоне машины, как я скомандовал шоферу:
– Гони!
Ревя мотором, машина рванулась вперед. Я злился, так как не понимал, что происходит, да еще эта стрельба в центре Москвы при многочисленных свидетелях. Вместо того, чтобы вести себя тише воды, ниже травы, мы опять засветились перед карательными органами. Догадки у меня были, но не конкретные: прошлое Власова.
Какое-то время мы колесили по улицам в поисках спокойного места, пока не нашли глухую улочку.
– Вот здесь остановись, – стоило автомобилю остановиться, как я сразу обезоружил шофера, а Власов, наклонившись вперед с заднего сиденья, начал допрос.
– Давно знаешь Николая Курмасова?
– Курмасова? Вы, наверное, о господине Иваницком спрашиваете?
– Пусть будет Иваницкий, – Владимир бросил злой взгляд на съежившегося шофера. – Давай рассказывай, чем ваша шайка занималась.
– Какая шайка? У нас все законно. У господина Иваницкого ресторан и два магазина, ювелирный и антикварный.
– Вот оно как. В люди выбился. Уважаемым человеком стал. Да?
– Наверно. Ну, я так думаю, – растерянно промямлил шофер, не понимая, к чему клонит спрашивающий его человек. – У него с властями очень хорошие отношения… были.
– Насчет властей ты все правильно сказал. У него были просто замечательные отношения с чекистами. Сколько ты с ним?
– Около года. А что?
– Да ничего, – Власов поднял пистолет, а в следующую секунду раздался выстрел.
Когда мы отошли на приличное расстояние от брошенного автомобиля, я спросил:
– Может, расскажешь, что происходит?
Вместо ответа на мой простой вопрос возбужденный Власов неожиданно понес нечто непонятное:
– Нет, есть бог на свете, есть! Или это провидение, Саша? Единственное, о чем я сейчас жалею, что не смог выпотрошить эту сволочь! Он слишком легко умер! Он бы ответил мне за…
– Хватит истерить! Что произошло в ресторане?
– Вы правы, Александр. Тут все просто. Николай Курмасов был моим заместителем в нашей группе, а стал предателем.
– Месть – это святое. Лучше скажи, зачем шофера шлепнул.
– Он из их банды, которую создал Курмасов больше года назад. Ты как думаешь, откуда у него деньги на ресторан и магазины?
– Ясно. Ты отомстил, враг в могиле, живи дальше и радуйся.
– Знаешь, Саша, а он даже обрадовался, увидев меня! – все никак не мог успокоиться Власов. – Даже вспомнил, сволочь, старую русскую пословицу: сколько верёвочке ни виться, а конец будет.
– Он все правильно сказал. Вот только, судя по всему, он плотно с ГПУ работал, а это очень плохо. Нас теперь с удвоенной силой искать будут.
– Вполне возможно, – согласился со мной Владимир.
– Там не дураки сидят. Возьмут показания свидетелей, немного покумекают, а затем сведут два дела вместе, тем более что они получились очень громкими. Надо срочно уезжать. Давайте поедем на вокзал и возьмем билеты на ближайшие дни.
– Погодите, Саша. Нам сначала надо что-то решать с Фейсманом.
– А что с ним решать? Ясно, что он ничего не знал о Курмасове, иначе бы он вас не свел вместе. Это просто случайная нелепость.
– Я же доллары ему в прошлый раз заказал. Надо забрать.
– Черт! Я про них уже и забыл. Погоди! Владимир, вы же были у него, так чего не забрали?
– Он сказал, что сейчас их у него нет, приходите после двух часов дня. Да и предупредить его надо о том, что произошло.
Я достал часы, щелкнул крышкой. Стрелки показывали половину второго.
– Можем ехать прямо сейчас.
Спустя полчаса мы подъехали к магазину Фейсмана. Отпустив извозчика, вошли. Антиквар в этот момент рассчитывался с клиентом, который, судя по всему, принес Моисею Львовичу интересную вещь, потому что, увидев нас, он только махнул рукой: ждите! Не успел клиент исчезнуть за дверью, как антиквар бросил на нас тревожный взгляд и сразу спросил:
– Что-то случилось?
Я сразу отстранился от разговора, предоставив объясняться Владимиру.
– Моисей Львович, ваш знакомый контрабандист неожиданно умер.
– Как?! – сейчас каждая черточка его лица излучала удивление.
– Все очень просто. С четырьмя пулями в голове и груди долго не живут, – объяснил ему Власов.
– Вы его убили?! Но зачем?!
– Причина проста: он хотел убить меня.
Антиквар задумался. В этот момент я заметил, как дернулась штора за спиной антиквара.
– Я так понимаю, вы знали Иваницкого раньше? – осторожно спросил он Владимира.
– К сожалению, знал.
– А Константин? И Слепень?
– Это кто? – уже поинтересовался я.
– Слепень его постоянно сопровождал. Он был его сторожевым псом, бросался на каждого неугодного по приказу хозяина. А Константин был его правой рукой. Его советником.
Я быстро описал их:
– Это они?
– Да.
– Трупы.
– Уф! – выдохнул воздух антиквар, и я почувствовал, как старик наконец расслабился. – Вы меня сильно успокоили, молодой человек. Ведь Константин знал, что именно я направил вас к Иваницкому. Прошу простить меня, господа, но вам лучше здесь больше не появляться. У Иваницкого были хорошие связи с ОГПУ, поэтому я не сомневаюсь, что их агенты скоро будут здесь.
– Мы поняли. А как насчет долларов?
– Ах, да! С этими сумасшедшими новостями у меня все из головы вылетело. Вот, – его рука скользнула под прилавок, – держите. Тысяча двести долларов. Как вы заказывали.
Владимир положил на прилавок пачку червонцев и сгреб доллары.
– А где Ольга? – спросил Владимир.
– Оля!
Девушка выскользнула из-за шторы и замерла, прижав руки к груди. Судя по ее встревоженному виду, она все слышала.
– Здравствуйте, господа. Рада вас видеть.
– Оля, проводи наших гостей, но долго не задерживайся.
Попрощавшись с антикваром, мы вышли из магазина, затем перешли на другую сторону улицы и остановились у газетного киоска. Чтобы им не мешать, я отошел в сторону. Спустя десять минут девушка помахала мне на прощанье рукой, а сама пошла к магазину. Нам еще надо было ехать на вокзал.
– Знаете, Саша, а Ольга мне нравится, – вдруг неожиданно, ни с того ни с сего, признался он.
– Это вы к чему?
– Просто сказал.
– Вы что, хотите забрать ее с собой? – спросил я его прямо.
– Не знаю, но я подумал, что кто-то должен быть с девочкой, пока мы в Минске будем разбираться с контрабандистами.
Я уже думал о таком варианте. Женщина едет с девочкой, что вполне естественно, а значит, не должно привлекать внимание. Мы держимся рядом с ними, но при этом как бы в стороне. Вот только я думал найти женщину на месте, уже в Минске.
– Думаю, что это плохая мысль. А что потом? Или вы собираетесь и ее переправить в Польшу?
– Не знаю. Думал об этом, но пока ничего не решил.
– Владимир, давайте все же сосредоточимся на нашем деле, а все остальное отбросим. Вы на себе ощутили и прекрасно знаете, что такое нелегальный переход границы. Зачем нам его еще усложнять?
– Вы, наверно, правы, Саша, – Владимир тяжело вздохнул. – Поехали на вокзал.
– Интересно, как там Ерофей?
– Что ему сделается? Он сейчас, наверно, очередного клиента везет.
На Белорусско-Балтийском вокзале нам пришлось отстоять небольшую очередь, после чего Власов заслонил меня широкими плечами, а я принялся уламывать кассиршу. Женщина оказалась податливой особой, поэтому мне не только удалось купить билеты на два дня раньше, но и в купейном вагоне, заплатив сверх цены три червонца. Выйдя на привокзальную площадь, мы с Владимиром расстались.
Я застал их на выходе из подъезда.
– Здравствуй, Саша. Здравствуйте, Катя. Идете гулять?
– Здравствуйте, Александр, – весело поздоровалась со мной Екатерина, которая уже не казалась такой напряженной и зажатой, как вчера. – А мы вас сегодня не ждали. Что-то случилось?
– Ничего серьезного. Просто деловая встреча сорвалась.
– Ой, как хорошо! – воскликнула девочка. – Саша, мы идем полотенца покупать. Пойдешь с нами?
– Только в том случае, если мы потом зайдем в кафе. Ужас как хочу мороженого!
Катя с Сашенькой весело рассмеялись. Весело болтая, мы пошли по улице.
Во время прогулки, когда девочка отвлеклась на витрину магазина игрушек, я сказал тихо Кате:
– Через три дня мы уезжаем. Мне хотелось бы чтобы у девочки было все готово к поездке.
– Уже? Вы же говорили… Хорошо. Я все сделаю.
– Теперь насчет вас, Катя. Я хочу эту квартиру оставить за собой, но сейчас я перепишу договор на вас. С председателем домкома обо всем договорюсь и оплачу ее на три месяца вперед.
– Спасибо вам большое, но почему вы это для меня делаете?
– Просто люблю делать приятное красивым девушкам, – при моих словах Екатерина покраснела и опустила глаза. – Да что вы, право. Я ничего не хотел сказать плохого, что бы вы там себе ни надумали.