Мой слух зацепился за последнее предложение, и я нахмурилась.
— Моя мать?..
Рейган кивнул.
— До твоего рождения она отреклась от собственной семьи и от клана, не объяснив причин. Мой отец надеялся, что, если у ее дочери — у тебя — прорежется дар, она хотя бы соизволит рассказать тебе историю твоих предков, но видимо она не сделала даже этого.
Я пораженно выдохнула.
Всю свою жизнь она скрывала от меня такой секрет и даже не разу не заикнулась об этом. Когда я спросила ее, почему вижу воспоминания других, она просто улыбнулась, сказала, что я особенная и подарила мне перчатки. Я должна была насторожиться, когда поняла, что могу прочитать воспоминания любого человека, кроме нее.
Наверняка, если у нее был дар, она знала, как защититься от этого влияния.
— Это просто немыслимо… — пробормотала я.
— Так… Ребекке нужно побыть наедине с ее мыслями. Мальчики, выметаемся! — бодро произнесла Эвелин и потащила близнецов ко входу.
— Эй! — вскликнул «оживший» Аштон. — А как же Рейган?
— У него особые привилегии!
Послышался хлопок двери, а затем в гостиной опустилась тишина. Я слышала, как громко колотилось мое сердце. Я слышала тихое, размеренно дыхание Рейгана, когда он отошел к окну.
В моей голове царил полный сумбур. Пытаясь привести все в порядок, я старалась осмыслить увиденное и услышанное, но получалось у меня это плохо.
— Ребекка? — позвал юноша, отвлекая меня от своих мыслей.
Подняла голову, и он поймал мой взгляд. У меня в груди что-то дрогнуло, потому что в его взгляде разрасталось что-то темное, но безумно манящее, влекущее.
— Я хочу с тобой поговорить. Это очень важно…
Он сделал несколько шагов ко мне, и я медленно поднялась к нему на встречу.
— Да? — спросила отчего-то шепотом.
Рейган, не отрываясь, смотрел в мои глаза, и от того, как он смотрел внутри рождалось что-то необъяснимое. Дыхание на миг прервалось, и следующий вдох был сильнее и громче. Казалось, его отголоски зазвучали по всей комнате и отразились в глазах юноши. Его улыбка дрогнула.
Он подошел совсем близко… Между нами едва ли осталось свободное пространство. Взгляд его фиалковых глаз, будто вбирая мои черты, прошелся по подбородку, задержался на губах, скользнул по носу и остановился на глазах.
Я медленно выдохнула, чуть приоткрыв рот…
Он медленно наклонился ближе.
Я ощутила его дыхание на своих губах, отчего дрожь пробежала по всему телу, заставив меня еле заметно вздохнуть.
Он поднял ладонь, поднес ее к моему лицу совсем близко, но все же не касаясь… Жар от его руки, обжег мои щеки и побежал куда-то вниз.
— Ребекка… — пробормотал Рейган.
— Да? — откликнулась я.
Мой взгляд скользнул с его губ на глаза, которые вдруг стали абсолютно черными: белки, радужки — все поглотила тьма.
— Твой дар никогда не будет применен ко мне. Никогда.
Виски обожгло болью, на мгновение возникло ощущение, словно меня посадили в клетку, но оно исчезло также быстро, как и появилось. Я моргнула.
Что это только что?..
Непонимающе посмотрела в глаза Рейгана.
Я ждала совсем не этого…
Его голые пальцы коснулись моей щеки, я зажмурилась, приготовившись к потоку воспоминаний, но… Ничего. Распахнула глаза и увидела, как довольная улыбка расплывается по губам Рейгана.
— Прелестно, — протянул он. Кончики его пальцев в едва заметной ласке коснулись моей шеи, отчего по коже пронеслась волна мурашек, и он отошел.
— Что ты сделал?! — нахмурилась я, пытаясь отойти от произошедшего. Мои ноги слегка подкашивались.
«Король» усмехнулся.
— Ты ждала чего-то другого? Прости, но как ты неоднократно сегодня заметила, мое сердце принадлежит леди Сесилии, а я не привык изменять своей паре.
Улыбка на его губах стала еще более довольной, и за сим он откланялся.
Я все еще стояла на том же самом месте, чувствуя, как в сердце разворачиваются обида и разочарование.
Чертов Рейган!
Если он не изменяет своей паре, то к чему все эти намеки?! Они просто сводят меня с ума! В груди заныло, и эта ноющая боль неспешно поднялась к горлу, встав колючим комом. Глаза защипало.
— Чертов Рейган! — крикнула я, чувствуя, как слезы начинают катиться по щекам, и швырнула в стену последнюю статуэтку, которая выжила после недавнего побоища.
Глава 4
В разбитое окно, которое никто и не думал чинить задувал холодный ветер, заставляя меня плотнее кутаться в одеяло. Я шмыгнула носом и попыталась уговорить себя вылезти из кровати и позвонить в колокольчик, чтобы мне принесли лекарства.
Эвелин со своего извечного места у стола посмотрела на меня крайне неодобрительно.
— Ребекка, сколько мне еще предлагать? Мои настойки вылечивают любую простуда на раз два! Я уже третий день тебе ее сую, а ты все отбрыкиваешься!
Я фыркнула.
Буду я пить всякие настойки от непроверенных людей. Отравит еще…
После того, как на меня внезапно вылили знание о том, что я и моя мать принадлежим к культу светлочтивцев, прошла уже неделя. Но больше со мной об этом никто не разговаривал. А стоило бы…
С каждым днем я во мне оставалось все меньше и меньше доверия ко всему этому… И вообще…
Все родители Шести были не последними людьми в королевстве, а вишенкой на торте был отец Рейгана, который едва ли не всем заправлял в нашей стране. Что же получалось? Культ светлочтивцев прокрался в самые верхушки власти?
Я не очень-то доверяла таким могущественным организациям. Может никаких темнопоклонников уж и нет вовсе? Или они сидят себе спокойно, чаи распивают, и даже и не думают о мировом господстве? А зачем? Ведь светлочтивцы уже все захватили. Чего уж после драки кулаками махать?
Я перевернулась на бок и накрыла голову одеялом, оставив непокрытым только нос.
— Куда следует обратиться, чтобы нам починили стекло?
— К Рейгану. Здесь всем заправляет он, могла бы уже и догадаться…
Мне не понравилось, как дрогнуло сердце при упоминании его имени, но я постаралась не обращать на это внимания.
— Разве это не касается только академии?
— Нет… — хмыкнула Вел. — Насколько я знаю, у него там есть какой-то особый бюджет, из которого оплачивается починка казенного имущества.
— Так чего же он не починил? — буркнула я и зашлась в кашле.
— Великий Бог! О чем ты вообще говоришь? Его же каждую минуту кто-то дергает! Он наверняка просто забыл, а я не напоминала.
— А тебя эта зияющая дыра совсем не беспокоит?
— Нет.
Я тяжело вздохнула и постаралась подавить очередной приступ кашля.
Очевидно, с этим придется разбираться мне. Эвелин об этом говорила всем своим видом.
Проблема была в том, что мне не хотелось видеть Рейгана, после того, что между нами произошло, а точнее не произошло… Мне было так стыдно… Я едва ли не кусала подушку от этого жгучего стыда. Это же надо было? С чего я вообще решила, что он меня поцелует?
Может быть потому, что он так смотрел? Может потому, что весь его вид намекал на это? Может потому, что он хотел, чтобы я подумала именно так?
Но зачем ему это было нужно, если он так любил свою Сесилию? Зачем он играет со мной?
А ведь он действительно играл…
Я тихо застонала под одеялом.
Мне хотелось тихонечко убить Рейгана, под шумок прихлопнуть Сесилию, а заодно всю академию, которая только и трещит, что о великом «короле»!
Нужно было все это прекращать. Если он хотел поиграть, то пусть собирает свои фигурки и расставляет их где-то в другом месте. Я не собиралась быть его забавой. Что-то подсказывало мне, что нам придется общаться довольно часто и довольно тесно, а значит мои внезапно появившиеся чувства будут только мешать.
Не хватало еще чтобы я присоединилась к полку вопящих от одного его взгляда девиц!
Подбодрив себя такими мыслями, я, ежась от холода, поднялась и наскоро оделась. Однако все же задержалась у зеркала, поправила волосы, наложила легкий макияж и натянула перчатки. Эвелин наблюдала за мной, чуть приподняв одну бровь и тая на губах ехидную улыбку.
— Мне казалось, ты шла к Рейгану, чтобы пожаловаться ему на дыру в нашем окне… — с большим и толстым намеком в голосе протянула она.
— Так и есть, — я дернула плечом.
— А чего же ты напомаживаешься так, будто собираешь на встречу с джентльменом своей мечты?
Я вздохнула и посмотрела на нее, прикладывая к носу, из которого беспрестанно текло, платок.
— А я после Рейгана, сразу к нему, — ответила я гнусаво.
Эвелин хмыкнула и вернулась к своим баночкам, я же еще раз глянула в зеркало и направилась к двери.
Пока я шла к башне, в которой жили юноши, успела ощутить всю прелесть своего слегка изменившегося статуса. Недовольные студенты академии, которые изначально приняли меня в штыки, стали постепенно замечать, что я довольно близко общаюсь с Шестью, хотя и не с Рейганом, которого я старалась избегать всю прошедшую неделю.
На уроках фехтования Николас дал мне пару советов и согласился один раз побыть моим напарником, отчего у окружающих челюсти отвисли буквально до пола. Как я потом узнала от Софи на уроке живописи, Ник был человеком неразговорчивым и холодным, который никогда и никому не помогал. И поэтому его поступок в отношении меня произвел настоящий фурор.
На том же самом уроке Алоис отчего-то решил написать мой портер. Картина была странной, ведь позади меня была мужская тень, и все краски фона были алыми и черными. И вручил он мне это со непривычно угрюмым выражением… Но тем не менее, к вечеру уже каждый знал, что Алоис выбрал меня как натурщицу. И это оказывается, тоже многого стоило. Как оказалось, его дядей был один из самых великих художников мира, чьими картинами восхищалась и я. Так вот он с раннего детства прививал мальчику понятие красоты, и привил ему его настолько хорошо, что юноша просто перестал обращать внимания на некрасивых людей. А если он изображал кого-то на портрете… Значит красота этого человека была исключительной… Оцененной по достоинству тонким ценителем прекрасного.