– Добро пожаловать, – проговорил мужчина, когда они зашли внутрь. – Вы хотели бы купить готовый отвар или…
Он осекся, когда Хэсина опустила капюшон. Его глаза округлились, и, прежде чем она успела его остановить, он упал на колени и начал совершать обряд коутоу.
– Дянься!
– Что происходит? – Из подвала, находившегося в глубине дома, показалась женщина с глиняным горшочком в руках. Из-под ее полотняного платка выбивались пряди седых волос. Ее темно-карие глаза обратились к мужу, ничком лежащему на полу.
– Дурак! Ты что, забыл, что у тебя артрит?
– Т-тин… – Дрожа всем телом, мужчина слегка склонил голову по направлению к Хэсине, не поднимая глаз от пола.
Женщина посмотрела ей прямо в лицо. Ее глаза сузились, и Хэсина поняла, что та ее узнала.
– Что вам нужно?
– Я… – Хэсина не успела продумать свою речь. Как сообщить родителям Мэй, что на рассвете их дочь отправят на смерть от тысячи порезов?
Цайянь сказал это вместо нее.
– Вашу дочь ранили до крови в зале суда.
Отец Мэй потерял сознание.
Ее мать застыла, словно статуэтка. Внезапно горшочек, который она держала под мышкой, с треском рассыпался на дюжину осколков, словно она разбила его о пол. Осколки парили в воздухе. Женщина схватила один из них и подбежала к мужу, потом приподняла его голову за волосы, обнажив горло, и замахнулась. В следующую секунду она опустила руку, в которой поблескивал осколок…
Он ударился о прут Акиры.
– Давайте не будем так торопиться.
Хэсина изумленно смотрела на женщину, пытаясь понять, что произошло. Она использовала магию… Ее муж… Она пыталась его убить…
– Заберите меня к дочери, – проговорила мать Мэй. – Я пойду по собственной воле. Заберите меня, но позвольте мне пощадить его.
Пощадить его.
Хэсину пронзило понимание, мгновенно сменившееся чувством вины. Ей показалось, что ее ударили ножом, а потом прокрутили его в ране несколько раз. Кровь пророков передавалась детям от родителей. Прийти сюда и объявить, что Мэй – пророчица, было все равно что зачитать всей ее семье смертный приговор. Она забыла об этом, потому что могла позволить себе забыть. Она никогда не жила жизнью, наполненной ужасом.
Хэсина опустилась на колени, посмотрела женщине в глаза и, хотя изнутри ее всю трясло, постаралась заставить свой голос не дрожать.
– Я пришла, чтобы отвести вас в безопасное место.
– Вы лжете.
– Нет. – Брат присоединился к ней. На его лице читалась боль. Наверняка ему потребовалось сделать над собой невероятное усилие, чтобы прийти сюда вместо того, чтобы остаться рядом с Мэй.
– Это правда. Таково было ее желание.
По тому, как блеснули темно-карие глаза женщины, Хэсина поняла, что та узнала и его тоже. В ее взгляде зажглась ярость.
– Ты, – прошипела мать Мэй, и Хэсина вздрогнула, хотя злость женщины и не была направлена на нее. – Я предупреждала ее в тот день. Я говорила ей, чтобы она осталась в аптеке и ни в коем случае не шла за тобой.
Санцзинь не шевелился.
И не он один. Хэсина напряглась, когда из окон, завешанных промасленной бумагой, стали доноситься испуганные, злые крики. Они были еще далеко, но с каждой секундой приближались.
– Миледи, – пробормотал Цайянь, предупреждая ее об опасности.
Хэсина схватила мать Мэй за руки. Если пророчица оказалась способна разбить горшок, мысленно переместив его в будущее состояние, возможно, она точно так же могла разбить и свою королеву.
Хэсина не до конца понимала, как работает магия пророков. Но ей было все равно.
– Мэй поместили в темницу небесного греха, – твердо и четко произнесла она, стараясь, чтобы каждое ее слово проникало матери Мэй в самое сердце. – Открыть эту камеру нельзя даже моим ключом от всех дверей. Ее круглые сутки охраняет смена, состоящая из дюжины лучших стражей. Сегодня ночью я пойду к Мэй. Что бы ни случилось, я скажу ей, что выполнила ее последнюю просьбу и отвела вас в безопасное место. – Хэсина опустила руки, но не взгляд. – Я надеюсь, мне не придется ей лгать.
Потом Хэсина поднялась. Выпрямила спину. Выдохнула.
– Люди будут напуганы. Страх в их сердцах возьмет верх над человечностью. Возможно, вы узнаете среди них своих соседей, друзей или покупателей, но они вас не вспомнят. В их глазах вы превратитесь в чудовищ. В саранчу. – Хэсина говорила все тише. – В существ, которых нужно уничтожить.
Доносившиеся с улицы крики становились все громче.
– В этом городе нет безопасных мест, – наконец произнесла мать Мэй, обводя взглядом маленький магазинчик. Ее глаза остановились на стене, уставленной медицинскими шкафчиками, потом на символах, которые, по поверьям, приносили в дом удачу. Они были вырезаны из красной бумаги и приклеены к потолочным балкам.
Родители Мэй выстроили для себя это хрупкое существование. Теперь Хэсина отнимала его у них.
– Возможно, вы правы, – сказала она. – Но я знаю место, где вы сможете спрятаться на некоторое время.
– Я не пойду прятаться, если другие останутся умирать.
Убеди ее. Солги, если это необходимо.
– Тогда мы отведем в безопасное место и их тоже.
Крики раздавались уже почти у самого дома.
– Пойдемте, – взмолилась Хэсина. – Пожалуйста.
Когда мать Мэй отвернулась, Хэсину накрыла волна ужаса. Но потом женщина хлопнула мужа по щеке, чем привела его в полусознательное состояние. Ласково приговаривая, она помогла ему подняться на ноги и положила его руку себе на плечо.
– Он не такой легкий, каким кажется, – предупредила она, когда Лилиан поддержала его с другой стороны.
– Все мужчины такие, – проворчала Лилиан.
Они спустились в подвал и открыли маленькую дверцу, которая выходила на узкую аллею. Прежде чем ступить на нее, они посмотрели по сторонам. Крики раздавались уже у самого входа в аптеку, примерно в двадцати шагах от них.
Хэсина быстро пошла в другую сторону. Остальные последовали за ней.
– Куда мы направляемся? – спросил Жоу, когда они миновали заброшенную таверну, из которой вышли немногим раньше.
Хэсина промолчала, решив, что за нее ответит дорога.
Они спустились по ветхим, покрытым мхом ступенькам и оказались у входа в святилище. Оно не было одобрено Министерством ритуалов, поэтому горожане не приходили сюда молиться за здоровье детей и внуков. Короли и королевы, правившие до Хэсины, не раз хотели снести это полуразвалившееся здание и построить на его месте городской колодец. Министры ритуалов отговаривали их, утверждая, что там живут мстительные духи. Но Хэсина ни разу не встречала ни одного из них. В это святилище заглядывали лишь воры, и они растащили все, кроме ковриков для молитв, покрытых пушистой плесенью, и алтаря, увитого паутиной, под которым находилась табличка с какими-то странными символами. Сердце Хэсины замерло, когда она поняла, что непонятные знаки складываются для нее в слова.
Боги, которые предали нас.
Надпись была сделана на традиционном яньском языке. Видимо, как и оригинал «Постулатов», это святилище существовало уже три сотни лет. Все в этом королевстве было старше, чем Хэсина привыкла думать. От этой мысли ее охватило раздражение, и она рывком отдернула конопляную ткань, закрывающую основание алтаря. Им открылся проход.
Они забрались в него по очереди. Хэсина шагнула последней, затянув за собой ткань. Стало темно, и она на секунду застыла, не зная, в каком направлении идти. Потом чья-то рука схватила ее за запястье, и Хэсина пошла туда, куда ее тянули. Она спустилась по ступенькам и, оказавшись на ровной поверхности, тут же врезалась в Акиру. Жоу жаловался на то, что совсем не видит дорогу, но Хэсина, щеки которой залились румянцем, подумала, что темнота – это не так уж и плохо.
– Держитесь за человека, идущего впереди вас, – приказала она, а потом направилась в тот самый проход, где заблудилась много лет назад. После того как отец спас ее, она вернулась, чтобы запомнить дорогу раз и навсегда. Теперь, шагая по тоннелю, в котором она когда-то сумела победить свои страхи, Хэсина чувствовала, как ее наполняет храбрость.
И безрассудство.
Они должны были поступить правильно. Эта мысль все сильнее укреплялась в сознании Хэсины, поэтому, когда они стали спускаться по уклону расширявшегося тоннеля, она обернулась к матери Мэй.
– Скажите, где найти остальных.
Оказалось, что маленькие группы пророков жили по всей столице, и Хэсина обрадовалась, что пришла сюда не одна. Как только они добрались до пещеры, она развернулась к своему отряду.
– Все запомнили дорогу?
Они кивнули.
– Жоу, соберешь пророков в квартале красных фонарей. – Щеки ее сводного брата вспыхнули, и Хэсина поняла, что лучше поменять решение. – Хорошо, Лилиан, туда пойдешь ты.
– Есть.
– Санцзинь и Акира, вы идете в торговые кварталы. Цайянь…
– Я иду с вами, – сказал он непререкаемым тоном.
Хэсина покачала головой.
– Я иду к крепостному рву.
– И я тоже.
– Нет.
– И я, – сказала мать Мэй, вставая рядом с ней.
Однозначно нет.
– Вы оба остаетесь, – сказала Хэсина.
В этот же самый миг Цайянь проговорил:
– Это не обязательно.
Хэсина подумала, что это ужасно лицемерно с его стороны.
– Вы не знаете их лиц, – проговорила мать Мэй. – И они не станут вам доверять.
– Тогда дайте нам пароль или покажите тайный знак. Что-нибудь, что заставит их довериться нам, – произнесла Хэсина.
Мать Мэй задумалась.
– Скажите им: журавль умер.
– А что насчет меня? – пропищал Жоу.
– Останься здесь. Встречай новоприбывших и поддерживай здесь порядок, – сказала Хэсина. Жоу кивнул. Вот бы все ее братья были такими послушными.
Но Цайянь настоял на своем, и они с Хэсиной устремились к центральному бульвару. Там они увидели, как толпы народа врываются в магазинчики и требуют, чтобы каждый сделал порез на ладони. Городские стражи стояли неподалеку, не предпринимая попыток их остановить, – возможно, они даже одобряли их действия. Хэсина вздрогнула от отвращения, но Цайянь потянул ее в боковой переулок, прежде чем она успела что-нибудь сделать, и вскоре они вышли к крепостному рву.