— Разумеется, нет.
— Однажды ты меня уже подбил на это дело.
— Никто ни от чего не отказывается! — жестко отчеканил Юра. — Но нам стоит посоветоваться с юристами, с психологами. Мы должны подготовить Володьку к тому, что ему предстоит.
— А что ему предстоит? Ты говоришь об этом так, будто его ждет не наследство, а колония строгого режима! — Лера перекрестилась. — Не приведи господи…
Юра глухо рассмеялся.
— Богатство — это тоже бремя. Да еще какое бремя! Все, Лерка, я пошел в дом. К Володьке. Давай подтягивайся.
Он притянул Леру к себе, поцеловал в мокрую щеку и вышел из машины. Проходя мимо Евгения, задержал на нем взгляд, про себя отметив: «Странный тип!». Тот отвел глаза. Выждав пару минут после того, как Юра скрылся из виду, Евгений решительно подошел к Лериной машине. Лера сидела, глубоко задумавшись, глядя перед собой.
— Здравствуйте, Лера. Меня зовут Евгений. Могу я с вами поговорить?
— О чем? — Лера вышла из машины. — Вы кто?
— Да-а… Жалко парня! — с места в карьер начал он вместо ответа. — Трудно вам с ним. Сочувствую. Порочный мальчик Весь в отца.
— А ну пошел вон отсюда! — процедила Лера.
— Иваницкие — они все с изъяном! — посмеиваясь, глубокомысленно заключил Евгений. — Древний род, как правило, вырождается в потомстве…
— Заткнись, кому сказала! — крикнула Лера.
— Отец Володи так вообще был подвержен всем мыслимым и немыслимым порокам… — упрямо продолжал он, приобняв Леру за плечо. — Ох и намучились же вы с ним! Хлебнули горюшка! Нахлебались во как! — Он провел ребром ладони по горлу. — По самое не хочу! Так вот я книжку об этом пишу. Скоро выйдет.
— Шантажируешь, мразь? — Лера резко сбросила его руку с плеча.
— В престижном издательстве выйдет! — торопливо договорил Евгений.
— Ах ты гад!
— О-о-огромным тиражом, между прочим! — Он широко развел руки.
— Только попробуй, сволочь! Я на тебя тогда посмотрю. — Лера наотмашь ударила его по щеке. — Костей не соберешь, мразь!
И, резко повернувшись, пошла к дому, потирая ушибленную руку.
Было около одиннадцати утра, когда Вера проснулась. Она не сразу сообразила, где находится. Лучи солнца, пробиваясь сквозь жалюзи, слепили глаза. Она резко села на постели и принялась рассматривать руки, почти утонувшие в просторных обшлагах мужской пижамы. Вера улыбнулась, вспомнив вчерашний день. Олег, Василиса и она долго гуляли по парку, катались на пароходике, сидели в кафе, объедаясь вишневым мороженым и пирожными, а потом приехали в московскую квартиру Олега.
Когда Олег узнал, что его новая жена ждет ребенка, он, собрав всю имевшуюся у него наличность, заняв у друзей и родственников, купил большую трехкомнатную квартиру в Крылатском. После трагической смерти жены и суда над ним, друзья сдали квартиру. Благодаря этому Олег смог расплатиться с долгами.
Веру и Василису он уложил в детской комнате, сам устроился на ночлег в спальне.
Почувствовав взгляд, Вера повернула голову. На пороге, полуоткрыв дверь, стоял улыбающийся Олег.
— Стучать надо! — мягко укорила его Вера вместо приветствия.
— Я стучал. Поэтому ты и проснулась.
— А где Василиса? — Вера посмотрела на уже застеленную детскую кроватку.
— Завтракает… и ждет тебя. Кстати, как спалось?
— Неважно, — призналась Вера. Не без труда выдержав его пристальный взгляд, она подтянула одеяло к плечам.
— Не знаю, не знаю… — шутливо заговорил Олег, — госпожа принцесса может приподнять перину и убедиться: никаких горошин не имеется.
Он медленно пересек просторную детскую, подошел к кровати.
— В самом деле? — приняв его легкий, насмешливый тон, Вера запустила руку под матрац. — Здесь, допустим, нет, а с другой стороны?
— И с другой тоже. — Олег осторожно опустился на край кровати. — Мне вас, венценосная, проверять незачем. И так знаю: белая кость, голубая кровь…
— Одиннадцать утра! — ахнула Вера, притянув к глазам запястье его руки и взглянув на часы. — Ничего себе! Проспала двенадцать часов!
— А потому что вчера были на нервах. Потребовали сильное снотворное, госпожа Спящая Красавица. — Олег мягко провел ладонью по ее щеке и шее. — Что случилось, Вера? — спросил он уже серьезно. — Почему ты живешь в галерее, а не дома? Что там у вас происходит?
— Спасибо за пижаму. — Вера уклонилась и от его руки, и от ответа. — Ты хитрый, — добавила она после паузы.
— Я хитрый? — весело переспросил он. И сам с собой согласился: — Да, я хитрый.
— Ты нарочно дал мне пижаму, которую уже надевал… Твой запах… Я помню…
— Помнишь? — Олег наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Помню, — ответила Вера и строго спросила: — Вот что ты сейчас собираешься делать?
— А ты как думаешь? — прошептал Олег.
— По законам гостеприимства ты обязан… меня накормить. — Откинувшись на подушки, Вера с головой накрылась одеялом.
— Раз так, — Олег встал, его голос звучал уже ровно и холодновато, — по законам гостеприимства предлагаю два варианта на выбор: завтрак в постель или…
— Или! — Вера выглянула из-под одеяла. — Ты ведь сам сказал, что Василиса меня ждет.
— Да, сказал.
— Тогда отвернись, что смотришь!
Олег послушно отвернулся.
— Нет, — спохватилась Вера, — ты лучше иди, я сейчас оденусь и приду.
Олег так же послушно направился к двери. Перед тем как выйти, предупредил:
— Только поторопись, мы с Василисой не любим ждать. Это у нас семейное.
— Алло. Да, это фонд Иваницкого. Кто ее спрашивает? Минуточку. — Эльза, прикрыв мембрану, посмотрела на Анну Федоровну, свою начальницу и подругу.
Та, надев очки, что делала только в присутствии близких людей, внимательно изучала документы, откладывая подписанные ею в зеленую папку, не подписанные и требующие доработки — в красную. Решив, что не стоит отвлекать Анну Федоровну от работы, Эльза тихо сказала в трубку:
— Вы слушаете? Она сейчас занята. Перезвоните позже либо скажите, что передать. — Она взяла лист бумаги и ручку. — Как вы сказали?.. Слав-ни-ков… — по слогам повторила она.
— Что? — Анна Федоровна, оторвавшись от бумаг, тревожно посмотрела на Эльзу. — Ты сказала — Славников?
— Евгений Славников, — вновь прикрыв мембрану ладонью, повторила Эльза. — Я сказала ему, что ты занята…
— Соедини меня с ним! Немедленно! И скажи Алексею, чтоб никуда не отлучался. — Анна Федоровна сняла трубку телефона на своем столе. — Алло. Да, это я. Прекрасно. Напротив фонда есть небольшое кафе, через полчаса я там буду.
Эльза с тревогой посмотрела на подругу — Анна Федоровна сильно побледнела. Встав из-за стола и сняв очки, Анна Федоровна подошла к зеркалу и посмотрела на себя.
— Эльза, подай мне, пожалуйста, косметичку. И не смотри так! Да, это тот самый шантажист, о котором я тебе рассказывала.
— Я пойду с тобой, — решительно заявила Эльза.
— Нет, ты останешься здесь. Мало ли, может, придется ему выдать аванс.
— Аня, ты уверена, что он не опасен?
— Ему нужны только деньги!
Эльза подала Анне Федоровне косметичку и темные очки.
— Надень, тебе в них будет комфортнее.
— Пожалуй, ты права.
Анна Федоровна припудрила лицо, прошлась по скулам кисточкой с румянами, подкрасила губы и надела очки.
— Как ты меня находишь, Эльза?
— В полном порядке! Главное — сохраняй спокойствие. — Эльза с трудом сдерживала волнение, чтобы оно не передалось подруге.
— Я вернусь сразу же после разговора.
Накинув ремешок сумки на плечо, Анна Федоровна вышла из кабинета.
Увидев ее, хозяин кафе, благодушный армянин, поспешил ей навстречу, лучезарно улыбаясь:
— Красавица моя, что хочешь?
— Оник-джан, принеси мне, пожалуйста, кофе и стакан холодной воды.
— Сию минуту. — Он предложил ей стул, прежде чем броситься выполнять заказ.
Когда он ушел, Анна Федоровна пересела на соседний стул — с этого места было удобнее наблюдать за входом. Достала сигареты, закурила. В кафе тихо заиграла музыка. Зная, что она любит оркестр Поля Мориа, Оник специально для нее ставил эту пластинку. Как никогда, Анна Федоровна была благодарна ему: сам того не ведая, этот милейший человек придал ей силы и внутренней уверенности, которые были ей сейчас необходимы.
В кафе вошел Евгений. Оглядевшись по сторонам и заметив за дальним столиком Анну Федоровну, он двинулся к ней расслабленной походочкой.
— Здрасьте, — по-свойски поприветствовал он Анну Федоровну. — Позвольте присесть.
— Говорите ваши условия, — не ответив на приветствие, сухо и отрывисто потребовала она.
— Может, выпьете что-нибудь? — вполне доброжелательно предложил шантажист.
— Издеваетесь?
— Отнюдь. Я же знаю, что вы решили свои проблемы, поэтому можете позволить себе бокал-другой, не опасаясь последствий.
— Зато вы делаете все для того, чтобы я снова… ухнула в эту черную прорубь. Хватит лирики! — оборвала саму себя Анна Федоровна. — Я готова купить ваш ушат помоев. Сколько?
Евгений ухмыльнулся.
— Чтобы вылить его на свою голову?
— Лучше на свою, чем на головы благодарных читателей нашей самой читающей в мире страны. Сколько вы хотите за рукопись?
— Что ж, давайте порассуждаем вместе. — Евгений вольготно откинулся на спинку венского стула. — Издательство готово отстегнуть мне двадцать пять штук зеленых… Видите, я открываю перед вами все карты.
— Карты крапленые, господин шантажист! — оборвала его Анна Федоровна. — Вы лжете и лжете безбожно. Больше пяти-шести тысяч вам никто за ваши каракули не заплатит.
— Да за такую бомбу! Сколько скажу, мне столько и отстегнут! — убежденно возразил он.
— Хорошо. Сколько?
Евгений молча вынул из салфетницы четыре салфетки-треугольника и разложил их на скатерти елочкой.
— Сорок тысяч долларов? Я правильно поняла?
— Угу, — мурлыкнул Евгений.
— Хорошо, я согласна.
— Ах черт, черт! — взвился Евгений. — Как я продешевил!