Когда, вернувшись к столу, Николас не обнаружил Кейт, он сразу понял, в чем дело. Но, рассудил он, ее можно понять — мало кто может соперничать с Доминик дю Вивье. Он выразил некое приличествующее случаю беспокойство, в то время как Доминик не скрывала своего триумфа. А Николас был последним человеком, способным отринуть такие соблазны.
И действительно, думал он на следующее утро, стоя под душем в роскошной ванной Доминик, все соблазны не обманули его ожиданий, все слухи о Доминик оказались чистой правдой. Он осторожно намыливал пах. Николае сам обладал завидным сексуальным аппетитом, он был вполне способен переспать за сутки с несколькими женщинами, но Доминик дю Вивье оказалась невероятной.
Приведя его в полное изнеможение, она, казалось, была полна сил и желания. Давно ему не приходилось проводить такую необузданно-страстную ночь. «Теперь, — думал он, улыбаясь собственным мыслям, — она должна предъявить мне счет».
И действительно, счет был ему предъявлен — с таким же безупречным искусством, как и все предшествовавшее. Доминик ни разу не произнесла «не надо», она лишь предполагала, что, возможно, Николасу стоило бы обратиться к более опытным специалистам на этом поприще.
Она развенчала свою сводную сестру, подчеркнув ее статус начинающей, и подчеркнула безупречность собственной работы. Никто в здравом уме не поставит двести к одному на аутсайдера, зная, что существует несомненный фаворит.
Николас выслушал ее с самым серьезным видом, задумчиво кивая, временами хмурясь, выказывая беспокойство.
— Я благодарен тебе за несомненно профессиональные советы, — сказал он наконец. — Ты обладаешь опытом и «ноу-хау», чего твоей сестре не хватает, но, знаешь ли, у меня связаны руки в вопросах выбора аукционного дома; у покойного мистера Кортланда была самая настоящая американофобия. — Все это было произнесено с подобающим сожалением.
Лицедейство Доминик не уступало его собственному.
— Я поняла… Жаль, что он заделался таким европейцем. Я могла бы столько для тебя сделать.
— Ты и так многое сделала для меня.
Доминик одарила его улыбкой.
— Я спрашивал кое-кого, — неуверенно продолжал он, — и должен признаться, ты не одинока в своем мнении. Если бы покойный Чарльз Деспард был жив…
— Тогда, — сказала Доминик с легчайшим вздохом, — было бы совсем другое дело. — Затем, превосходно изображая озабоченность, добавила:
— Понимаешь, меня беспокоит репутация «Деспардс». Если аукцион пройдет плохо, это может плачевно отразиться на будущем всей фирмы.
— Ты несомненно права, — согласился Николас.
Еще улыбка.
— Я знала, что ты поймешь…
— Да, конечно, конечно, — уверял он ее, прекрасно все понимая. Кейт Деспард ведет с ней борьбу не на жизнь, а на смерть. «А на ее месте в постели могла бы оказаться и Кейт», — вдруг подумал он, улыбаясь.
— Хотелось бы мне побыть в Лондоне подольше, — говорила Доминик. — Но сегодня я должна вернуться в Гонконг.
— О да, твой «Аукцион века». Даже я кое-что слышал о нем.
— Надеюсь, он действительно вызвал большой интерес, — промурлыкала Доминик.
— Я бы хотел присутствовать на нем, — не кривя душой, признался Николас. — Я уверен, это будет замечательное зрелище.
— Ничего подобного ему еще не было, — подтвердила Доминик.
«И тебе тоже», — подумал он. Они вряд ли увидятся еще — Доминик слишком опасна. А к тому же, поняв, что попытка не увенчалась успехом, она бесспорно раз и навсегда вычеркнет его из своего списка.
Николас нехотя поднялся, превосходно изображая сожаление. И в этом она опять оказалась равной ему. Им обоим, вдруг осознал он, хочется расхохотаться над спектаклем, который они устроили. «Да, мы оба доверяем только себе, — думал Николас. — В этом мы похожи, и поэтому Доминик опасна… Но как жаль, в самом деле, как жаль, она так хороша…»
Николас послал Кейт цветы с запиской, в которой выражал сожаление о случившемся и выражал надежду, что они увидятся, когда она выздоровеет. Он не звонил ей, пока не увидел в газете фотографию Доминик в аэропорту Хитроу на пути в Гонконг.
Тогда он позвонил своему высокопоставленному приятелю в Департамент окружающей среды. Никаких изменений не произошло: правительство не решалось брать на себя устройство судьбы Кортланд Парка. Экономические условия не способствовали этому.
Кейт вела очередной пробный аукцион, когда ей передали, что ее хочет видеть Николас Чивли.
— Попросите его подождать, — ответила она и под одобрительные улыбки Дэвида Холмса довела аукцион до конца.
— Очень неплохо, Кейт, — похвалил он. — Вы стали гораздо сильнее. Я предупреждал вас, что здесь нужно много работать, и теперь могу сказать, что вы отлично справляетесь. Я считаю, что аукцион викторианских миниатюр на следующей неделе должны проводить вы сами.
У Кейт перехватило дыхание.
— Вы уверены?
— Совершенно. Теперь вы прекрасно знаете, что и как надо делать.
Войдя в кабинет, Кейт застала Николаса Чивли у окна. Улыбаясь, он обернулся к ней.
— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?
— Гораздо, — искренне призналась Кейт.
— Прекрасно. У меня для вас новость, от которой вы почувствуете себя на вершине мира. Правительство не собирается заниматься Кортланд Парком.
Именно тогда Кейт поняла, что она выиграла. На какие-то секунды она замерла, слыша звон в ушах и чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди.
— Да, — улыбнулся Николас, читая по ее выразительному лицу. — Я уполномочен от имени душеприказчиков покойного Джона Рэндольфа Кортланда просить вас принять содержимое поместья Кортланд Парка к продаже, которая должна состояться не позднее 31 декабря этого года.
Руки Кейт обвились вокруг него и сжали его в объятиях. Николас почувствовал, что ее искренняя радость передалась и ему. «Как удивительно в ней все смешано, — подумал Николас, ощущая странную нежность, чувство, которое он редко испытывал к женщинам. — Такая решительная и уверенная, когда речь идет о работе, такая робкая, когда дело касается ее самой».
Опомнившись, Кейт смущенно произнесла слова благодарности:
— Благодарю. «Деспардс» сделает для вас все возможное.
— Я знаю это.
Немного поколебавшись, Кейт все же задала ему вопрос:
— Что же, в конце концов, убедило вас?
Он понимал, что даже сейчас ей нужны подтверждения.
— Ваша презентация, разумеется. Совершенно блестящая, с новыми идеями, в корне меняющими представление об аукционах. К тому же я уверен, что вы непременно достигнете намеченных вами исходных цен. Кстати, именно это произвело на меня впечатление, когда я в первый раз увидел вас. Помните тот день? Я какое-то время ходил по «Деспардс», чтобы почувствовать атмосферу.
А вы разговаривали с пожилой дамой, хозяйкой вустеровского кофейника…
— Миссис Суон!
— Может быть. Вы произвели на меня впечатление.
Вы безошибочно определили кофейник и назначили цену, которой — я проверил потом — он достиг. Я подумал: ладно, это небольшая вещь, но если так же определяют и более значительные… К тому же вы не пытались обмануть клиентку. Если бы вы сказали ей, что кофейник стоит пятьсот фунтов, она была бы и в этом случае до конца дней вам благодарна и не подумала бы вас проверять. Было очевидно, что она безгранично доверяет вам.
Я изучал работу «Деспардс», и все, что я выяснил, подтверждает мое мнение о том, что именно ваша фирма лучше всех справится с продажей Кортланд Парка.
Они оба хорошо представляли, что стоит за этим решением. Доминик в самом деле пыталась подкупить Николаса, и он поддался ее соблазнам и насладился ими, но своего решения не изменил.
Кейт старалась не выдать своего изумления. Доминик проиграла! Но тут она вспомнила трезвые рассуждения Шарлотты: секс хорош, по мнению Николаса Чивли, но и за него надо платить…
— Я думаю, нам нужно выпить по этому поводу, — радостно объявила Кейт.
У Николаса расширились зрачки, когда Кейт протянула ему бутылку «Дон Периньон-59».
— Великолепно, — одобрил он.
Кейт налила светлую, золотистую жидкость в два высоких бокала и, протянув один Николасу и коснувшись его бокала своим, послала мысленный привет Ролло, который сейчас летел над Тихим океаном. Когда он позвонит ей, она порадует его хорошими новостями.
Глава 14
Известие о том, что проведение аукциона Кортланд Парка поручено «Деспардс», появилось в соответствующих колонках во многих газетах, во всех соответствующих разделах еженедельников, об этом сообщали и телевизионные информационные передачи по двум каналам. Кейт интервьюировали, фотографировали, поздравляли. Сотрудники «Деспардс» ликовали. Телефон звонил не переставая, шли факсы, телеграммы приходили охапками. Обнаружился и весьма приятный побочный эффект предстоящего аукциона — приток новых предложений, включая, например, предложение продать коллекцию драгоценных камней Корнелии Фентрисс Гарднер. Корнелия была единственной дочерью герцога Фентрисса, американского мультимиллионера, который перед первой мировой войной нашел себе жену в среде английской аристократии. Драгоценные камни были страстью Корнелии; судя по слухам, ее коллекция могла бы соперничать с коллекцией английской королевы. В завещании содержалось распоряжение продать коллекцию, поскольку единственный сын Корнелии Фентрисс Гарднер погиб в 1940 году.
Как только душеприказчики позвонили Кейт, она, не теряя времени на консультации с Хью Стрейкером, заведующим отделом драгоценных камней, и не будучи особо сильна в них, предоставила ему заниматься переговорами.
Кейт, хотя и была страшно занята с тех пор, как стало известно о предстоящем аукционе, поехала вместе с Хью, зная, что он не тратит времени попусту. Она подала ему несколько новых идей, в частности, предложила демонстрировать выставленные на аукцион камни манекенщицам, совмещая с показом мод «от кутюр». Именно это предложение решило дело, тут же было заключено соглашение и назначена дата проведения аукциона — через три месяца.