— Ну и чем это хуже нынешнего сватовства? — фыркнула Джамина. — Ладно-ладно, успокойся, моя дорогая. Пока никому говорить ничего не станем. Если отец всё же настоит на своём, новость и без нас разлетится по Падашеру. А если я одержу победу в этом споре, значит, и рассказывать не о чем.
Имида захихикала, и Джамина ответила ей притворно весёлой улыбкой. Как обычно, при упоминании об Амбиогле в груди заныло. Но, кажется, к этой боли уже можно было притерпеться.
Кайл покрутил в руках неподписанное приглашение на праздник в честь Эсамель Изменчивой и с очень серьёзным видом заявил:
— Спасибо. Мне чего-то подобного в последнее время не хватало.
Далра неопределённо хмыкнула.
Три приглашения прислала, разумеется, Джеххана. Далра предпочла бы, чтоб жена Куддара отдала обильно надушенные аккуратно разрезанные клочки пергамента лично, но жена Куддара, как и ожидалось, сочла это ниже своего достоинства, послав в «Трещину» доверенную служанку. Та, по словам Бинна, шарахалась от собственной тени и готова была визжать по случаю и без, но распоряжение госпожи всё-таки исполнила.
— И вскорости об этом растрезвонят по всему Падашеру, — резюмировал Аштаркам. Далра пожала плечами:
— Это будут проблемы благороднорожденной госпожи, не мои. Ну и Кайла, разумеется, если он собрался присутствовать на празднике не в качестве чьего-либо слуги.
Маскироваться под слугу Кайл отказался. На вполне резонное замечание Аштаркама о том, что в этом случае он наверняка потеряет хорошего клиента, Скорпион лишь небрежно отмахнулся, насвистывая под нос какую-то похабную песенку. Из этого и хозяин «Пьяного черепа», и Далра сделали единственно возможный вывод: многолетнее сотрудничество Кайла с Куддаром подошло к концу. Разумеется, всё в мире имеет свой предел, но Далра честно признавалась себе: она не прочь узнать, какая адская гончая пробежала между этими двумя. Другой вопрос, что раскрутить Кайла на откровенность могли немногие, и сказительница в число этих счастливцев не входила. Аштаркаму же происходящее между Скорпионом и сыном Хафесты было совершенно неинтересно.
— А если Куддар тебя узнает? — всё-таки не удержалась Далра от вопроса. Кайл пожал плечами:
— Во-первых, я не собираюсь крутиться на виду у хозяев дома. Во-вторых, Куддар прекрасно понимает, что я работаю не только на него. А в-третьих… ну, значит, мне придётся уходить быстрей, чем планировалось. Заодно оттяну на себя внимание.
На это сказительнице ответить было нечего. В конце концов, если кому-то взбрело в голову зря рисковать собственной шкурой — какое ей дело? По крайней мере, так рассуждали в Гадюшнике, и задавать дополнительные вопросы становилось уже невежливо.
Роль двух других провинциальных аристократов должны были исполнять ребята Кайла — из тех, кто раньше никогда не попадался Куддару на глаза. Эйнару выпало отыгрывать охранника, и на случай, если хозяин праздника был осведомлён о его внешности, волосы северного тэрля покрасили в чёрный цвет, кожу смазали составом, имитирующим густой загар, а на лице нарисовали весьма убедительный шрам. Аштаркаму, увы, подобные ухищрения никак не могли помочь — его слишком многие знали в лицо, поэтому ему поручили с несколькими верными людьми снять охрану возле той самой калитки и спрятаться там, ожидая, когда приведут Амирану.
Сказительница в предстоящем похищении не собиралась участвовать вовсе. Её задачей было рассказывать истории и восхищать собравшуюся толпу. Ничего особенного, как цинично пожал плечами Кайл. Далра кивнула: ей действительно было не впервой стоять перед публикой, и неважно, аристократов она развлекала или простолюдинов.
— Главное — не влезай в драку, если что-либо пойдёт не так, — напутствовал любимую Аштаркам. — Мы разберёмся. Тебе не следует вообще в это ввязываться.
Далра вздохнула и кивнула. Она понимала: Аштаркам не считает её глупой девчонкой, просто заботится — как умеет. И не всегда может удержаться от поучений.
— Что ж, — Скорпион взял одно из приглашений и аккуратно вписал туда имя, — пора веселиться!
Скалился он при этом так, словно сказал нечто невероятно смешное, пускай смысл шутки и был понятен лишь ему одному. Далра и Аштаркам вновь обменялись встревоженно-задумчивыми взглядами.
Но сейчас им оставалось лишь довериться судьбе.
«Блистательный» — вот слово, идеально подходившее для праздника в доме благороднорожденного Куддара. Даже Джамина была вынуждена это признать. Хотя не то чтоб ей казалось правильным тратить деньги без счёта, дабы обеспечить пышность и великолепие.
Ещё на подъезде к воротам дома гости охали и ахали, ведь над стенами хозяева дома велели вывесить светильники из горного хрусталя, и теперь сотни ярких бликов мерцали на камнях и бронзе, превращая обычный, в общем-то, дом в сказочный дворец. Хлопали и развевались на ветру флаги с именами богов и богинь: имена Эсамель и Хольтара были размещены на самых высоких флагштоках, и никого не волновало, что супругой верховного бога является Татла Плодоносящая. Символично, подумала Джамина. Солнце и Луна, честность и вероломство, ясность и запутанность… На сегодняшнем празднике ложь перемешается с правдой, любовь — с ненавистью, и Эсамель Изменчивая будет смеяться, глядя на это с тёмных небес.
В просторном дворе гостям помогали выходить из повозок и паланкинов юноши и девушки, одетые в полупрозрачный, струящийся шёлк. Очевидно, эти невольники должны были изображать свиту Эсамель. Вышло, на вкус Джамины, достаточно пошло, но Имиде очень понравилось, и это главное.
Все помещения и внутренний сад освещались так ярко, словно на дворе стоял белый день. Чувствовалось: устроители праздника не пожалели денег. То тут, то там возвышались небольшие помосты, дабы гости могли насладиться танцовщицами, исполняющими экзотические танцы, акробатами, жонглёрами и глотателями огня. Огромные, в треть человеческого роста, вазы, наполненные фруктами или вином, стояли на массивных бронзовых подставках-треножниках, украшенных драконьими и львиными головами. Все дверные проёмы и некоторые светильники были украшены гирляндами из белых ночных цветов, распустившихся и благоухающих. Даже Джамина оценила их неброскую роскошь — равно как и стоимость в это время года.
Помимо закусок, гостям предоставлялась возможность поесть плотно — в одном из больших залов, который по этому случаю был заставлен столами, ломящимися от всякой снеди. Повара Куддара постарались на славу: ароматы жареной, запечённой и варёной дичи кружили голову, поросята исправно держали во рту огромные запечённые яблоки, а утки и гуси были нафаршированы разнообразнейшим образом, заставляя рот наполняться слюной, а желудок урчать, пускай даже он и не был пустым. Рядом с мясом стояли огромные блюда, заполненные различными видами хлеба, тушёными овощами, рисом и хумусом. Тянулись по вышитым скатертям бесконечные вереницы салатниц, где любой мог найти себе блюдо по вкусу. В соседней комнате был создан рай для сладкоежек: множество сортов пирожных соседствовало с засахаренными фруктами и разнообразными сиропами.
Всё это казалось Джамине странным. Куддар славился скаредностью — почему же сейчас расщедрился на столь грандиозное действо? Может, решил задобрить Эсамель, готовя очередную коварную гнусность? Да, такое возможно.
Никто из посторонних не мог сказать, будто Куддар невежлив с роднёй: дочерей Амбиогла встречали, как самых дорогих из возможных гостей. Сам хозяин дома, сопровождаемый супругой и дочерью, поспешил им навстречу. Мадлика, разумеется, не было: никому даже в голову не пришло показывать благороднорожденным гостям слабоумного. Куддар и Джеххана извинялись, рассказывая, как буквально накануне праздника их единственный сын и наследник внезапно прихворал, а присутствующие сочувствовали, делая вид, что верят.
Джамина отметила неестественную бледность Амираны. Что ж, немного цинично подумалось ей, вряд ли стоит удивляться: дочь Куддара, мягко говоря, не славилась благопристойным образом жизни и поведением. Могла и дурную болезнь подхватить, или же забеременеть невесть от кого… Право же, когда речь заходит о дядюшке Куддаре и его семейке, совершенно нечему изумляться!
Высказав положенные слова сочувствия по поводу болезни наследника и приняв подобающие комплименты внешности, Джамина наконец оказалась предоставлена сама себе. Аристократы из хороших домов не подходили к ней, поскольку не были формально представлены, так что девушка, подумав, отправилась в пиршественный зал. Там благовоспитанно взяла салатик и уселась в сторонке, исподтишка оглядываясь по сторонам.
За ней следили. Очевидно и беззастенчиво, даже особо не скрываясь. Несколько слуг из дома Куддара неотлучно следовали за ней по пятам, слоняясь по залу и безуспешно делая вид, будто они здесь ради всех гостей сразу. Было забавно наблюдать, как некоторые вельможи посылают их за вином или сластями — уж больно растерянным тогда делался вид у этих здоровяков. Сразу видно: это не обычные слуги дома. Мягко говоря, они здесь недавно.
Ещё Джамине показалось, будто разок она увидала человека, похожего на Кайла Скорпиона, но это не могло быть правдой, потому что…
Мысль внезапно сверкнула, подобно молнии, разом возвращая Джамину от раздумий о Скорпионе к жестокой реальности.
Недавно. Слуги, которые следят за ней, не здешние. И каждый из них способен свернуть шею нормальному человеку — мускулы бугрятся так, словно это не люди, а ожившие статуи из какой-нибудь южной страны.
Внезапно Джамина ощутила, как по позвоночнику пробежал холодок. Кем бы ни были эти люди, ни на миг не оставляющие её одну, они ей явно не друзья.
Кайл видел свою невесту несколько раз, однако не подходил к ней — рядом с Джаминой постоянно крутились переодетые ребята из городской стражи. На миг он задумался: какого чёрта им нужно? Но Джамина и её проблемы мигом вылетели из его головы, когда он увидал Куддара и его драгоценную доченьку.