сти, было слишком простым для такого неординарного человека.
Князь отошёл от экрана и сел в кресло. Плеснул в бокал бордовой жидкости. Мелкие пузырьки начали плавно подниматься со дна — признак того, что напиток стоит денег. Больших денег. А другие Князь и не пил. Сначала он насладился терпким запахом и только потом начал не спеша цедить, продолжая поглядывать на экран.
Последние годы Князю стало казаться, что он пресытился жизнью. Развлечение не приносили прежнего удовольствия. Женщины не заводили так, как раньше. Путешествия, азартные игры — всё приелось. Но он придумал себе новую забаву. Такую, которая вернула подзабытые эмоции и ощущения. Жизнь снова приобрела яркий вкус — терпкий сладковатый и одновременно чуть горьковатый, такой же, как у дорогого напитка, что был налит сейчас в бокале.
— Расскажи толком, что произошло?
Макс пытался добиться подробностей от Жени. Но она была настолько ошеломлена новостями из офиса, поведанными по телефону Марией, что никак не могла уложить информацию в голове. Смотрела растеряно то на собеседника, то на льющий за окном дождь. Капли барабанили по карнизу ритмично, в отличие от мыслей, которые носились хаотично, перепрыгивая с одного на другое. Но Максим смотрел выжидающе, и Женя начала:
— Маша сказала, в офис приехала полиция. Допрашивают всех сотрудников. Был анонимный звонок о том, что Карина покончила с собой. Якобы видели, как она спрыгнула с моста. Ушла под воду и не вынырнула.
Теперь и Макс выглядел ошарашенным. Помолчал немного. Но потом заговорил довольно спокойно.
— Думаю, Мария рано паникует. Анонимный звонок есть анонимный звонок. Может, чей-то глупый розыгрыш. Да и потом Карина не та девушка, что будет накладывать на себя руки.
— Я Маше так и сказала. Но Карины нигде нет. Ни дома, ни на работе. Мобильный не отвечает.
Макс снова замолчал. Евгения догадывалась, что его терзает та же мысль, что прочно засела и в её голове.
— Как думаешь, могла Карина настолько расстроиться из-за завещания, что сделала такое.
— Не могла, — ответил Макс категорично. — Её, конечно, сильно задело, что отец ей ничего не оставил. Но она успела накопить на чёрный день, пока была с ним рядом. Насколько знаю, при жизни он не скупился на подарки.
Максим прав. Женя и сама знала, что бедность Карине не грозила. У неё была шикарная квартира, дорогой автомобиль и кругленькая сумма на счету. И всё-таки мулатке было очень не по душе, как Кольцов составил завещание. Особенно в той части, которая касалась этого злополучного дома. Иначе бы она не приехала вчера вечером к Евгении, а сегодня ранним утром — сюда. Что-то до чёртиков не давало ей покоя.
— Я вот думаю, — озвучила мысли вслух Женя, — если это всё-таки Карина была здесь до моего появления и нашла письмо Кольцова. Не могло в нём быть что-то такое, что выбило её из колеи.
Макс ответить не успел. Снова запиликал телефон. Только теперь уже не Женин. кто-то желал поговорить с Максимом.
— Да, Лиза, — произнёс он в трубку, и Евгения поняла, что звонит сестра.
Макс разговаривал с ней ласково. Женя даже удивилась, каким мягким может быть тембр голоса у парня, что сидел напротив. Видимо, у них с сестрой были трепетные отношения, чего, кстати, не скажешь об отношениях с матерью. Тамара проявляла редкое равнодушие к сыну. Другая бы пыталась поддержать несмотря ни на что. А эта без грамма сожаления забыла о нём сразу после разразившегося два года назад скандала.
По длинным паузам между фразами Максима Женя догадалась, что сестра о чём-то ему рассказывает. Причём о чём-то таком, что её сильно беспокоит, потому что Макс постоянно повторял:
— Не переживай. Всё будет хорошо.
Чувство деликатности заставило Женю не мешать Максиму спокойно поговорить. Она встала из-за стола и пошла в ванную комнату освежиться. Санузел был единственным помещением в доме, которое имело собственную дверь и позволяло уединиться.
Здесь тоже было по-Кольцовски роскошно и неординарно. Огромная двухуровневая джакузи, душевая кабинка с голубоватой подсветкой и зеркальные стены. Женя с удовольствием подставила руки под прохладную струю воды, набрала пригоршню и ополоснула лицо. Мама всегда говорила, что вода имеет свойство смывать тревоги. Не очень-то Евгения верила в мистические свойства этой прозрачной жидкости, но всё же водные процедуры действительно немного протрезвили ум.
Женя слышала, что Макс ещё разговаривает с сестрой, поэтому выходить не спешила. И хотя ванная комната уже была вдоль и поперёк исследована на предмет записки от Кольцова, Евгения решила глянуть ещё раз. Ничего нового не обнаружила. Шкафчики всё также девственно пусты, лишь листочек плотной ароматической бумаги. Женя покрутила его в руках. Бледно розовый с запахом луговых цветов. Хотела было вернуть на место, но вдруг шальная идея посетила голову. Во всём доме это единственный лист бумаги, и он, пожалуй, лучше всего мог бы исполнить роль записки. Его поверхность, правда, совершенно чиста. Но что если послание от Кольцова написано на нём какими-нибудь хитрыми чернилами, которые становятся видны только в ультрафиолетовом свете? В шпионских романах она про что-то подобное читала. Вероятность была, конечно, мала, но всё-таки Евгения свернула листочек пополам и сунула в карман джинсов. Потом проверит.
Голос Макса перестал доноситься из-за дверей, и Женя поняла, что телефонный разговор закончен. Уже хотела выходить, но вдруг ей показалось, что в зеркале промелькнула какая-то тень. Чувство ужаса, которое испытала пару часов назад у окна, вернулось с новой силой. В этот раз Макса точно не было за спиной. Он там, в комнате. Чей же силуэт тогда отражается в зеркале? Руки и ноги начали неметь, а стук сердца отдавался в горле. Страх заставил резко отпрянуть назад. Спина коснулась противоположной зеркальной стены. И в эту же секунду свет погас. Вязкая тяжёлая темнота навалилась на грудь, мешая дышать…
Глава 8. По разные стороны
— Не переживай. Всё наладится, — снова повторил Максим. — Тебе теперь нельзя волноваться.
Он старался говорить, как можно мягче, хотя в душе кипела буря эмоций. Он не понимал, как его тихая робкая сестра могла попасть в такую историю. Как этот мерзавец оказался на её пути? И главное, что ей теперь посоветовать? А она просила именно совета, и именно у Макса.
Он хотел бы подсказать правильное решение. Очень хотел бы. Макс любил сестру. Как можно было не питать трепетные чувства к этому трогательному созданию? Лиза была на десять лет младше — выросла на его глазах. Нежный цветочек, который все лелеяли. Наверно из-за этого она была порой такой беспомощной. Такой зависимой от родителей. Такой послушной и безвольной. Но она единственная не отвернулась от Макса после того скандала двухлетней давности. Не то чтобы не поверила обвинениям. Нет. Ей просто было безразлично, замешан ли Максим во всех тех грязных делах. Она всё равно продолжала его любить. Она продолжала звонить тайком от родителей. Пыталась передать деньги. Она даже приезжала пару раз, солгав отцу, что отправляется с друзьями на море. Для робкой малышки это были отчаянные по смелости шаги. И Макс не забыл об этом. На такое преданное чувство обычно бывает способна только мать. Но мать-то как раз моментально приняла сторону отца. Да, в общем-то, она никогда и не была на стороне Макса. Он не чувствовал её тепла, даже когда был ребёнком. Они всегда ощущали друг друга чужими.
— Всё будет хорошо, — вновь повторил Максим, пытаясь хоть как-то унять всхлипывания сестры.
Но как оно вдруг станет хорошо, он не понимал. Что, вообще, в её ситуации хорошо, а что плохо? Макс не знал ответов. Это был тот случай, когда ты не можешь поставить себя на место другого и испытать то, что испытывает он.
Лиза позвонила вчера вечером. Сильно нервничала. Сказала что-то вроде:
— Макс, кажется, я беременна.
Он сразу понял, что речь о незапланированной беременности, потому что ни о женихе, ни о готовящейся свадьбе сестра не упоминала. Стало очевидно, что постарался бойфренд, которого Лиза по какой-то причине не афишировала.
— Кто он? — спросил Макс, чувствуя, как руки сжимаются в кулаки.
У него почему-то ни на секунду не возникло сомнений, что этот парень — отъявленный подлец. Потому что нежная наивная и бесконечно добрая Лиза заслужила красивых ухаживаний и пламенных признаний в любви, а уж потом всё остальное. Однако ухаживания и признания, как оказалось, были. Гадёныш, правда, забыл рассказать, что женат. И вот теперь он рвался немедленно развестись, и связать свою жизнь с Лизой. Но как бы малышка ни была наивна, у неё хватило мудрости на простую истину: на чужом несчастье своего счастья не построишь. Макс же видел ситуацию ещё глубже. Он не сомневался, что новоявленный женишок подбивал клинья к Лизе лишь по одной причине — она богатая наследница.
Лучшее, что можно было посоветовать сестре, послать альфонса куда подальше. Если бы не одно но — ребёнок. Однако у Макса теплилась надежда, что сестра ошибается насчёт беременности. Он, конечно, не силён был в этом разделе медицины, но ведь Лиза в последнее время пребывала в постоянном стрессе: смерть отца, похороны. Может, это как-то сказалось на гормональном фоне, вот тест и дал ложноположительный результат.
— Сходи для начала к врачу, — посоветовал Максим. — Может, не всё так однозначно, как ты думаешь.
— Нет, — робко возразила сестра. — Не успею я выйти из кабинета, Семён Георгиевич всё доложит маме. А я не хочу, чтобы она знала. По крайней мере, до тех пор, пока не решу, что с этим делать.
Это была чистая правда. Бессменный семейный врач Кольцовых клятву Гиппократа понимал по-своему: медицинскую тайну он никому не разглашал, за исключением тех, кто ему щедро платил.
— Не иди к Семёну Георгиевичу. Сходи к обычному участковому доктору.
Теперь Максим знал, что бывают и такие. За эти два года, он, вообще, узнал много интересного.
Лиза послушала совета и вот теперь звонила рассказать, что врач подтвердил беременность.