[400]. И далее отмечается, что в действительности между завещанием одного лица и совместным завещанием супругов существует кардинальное различие. Все без исключения нормы о совместном завещании, начиная с названия такого завещания («совместное») и неуклюжего указания на то, что его условия супруги определяют «по обоюдному усмотрению», свидетельствуют о том, что совместное завещание совершается по соглашению между супругами (созавещателями), т. е. оно представляет собой договор и для них, и для третьих лиц, чьи права и интересы могут быть затронуты таким завещанием[401].
Можно ли при таких специфических особенностях считать совместное завещание супругов односторонней сделкой? Вряд ли. Не слишком ли много вопросов для такого важного правового механизма, не находите? Словом, на мой взгляд, статья 1118 ГК РФ в этой части содержит неопределенность и внутреннее противоречие. Еще раз хотелось бы обратить внимание и на то, что один из супругов вправе в любое время совершить последующее завещание, отменяющее полностью или в части условия совместного завещания. Я когда-то где-то прочитал фразу о бессмысленности поиска пульса на протезе. По-моему, это в полной мере применимо и к поиску смысла заключения совместного завещания. В поддержку этого аргумента можно привести и содержание абзаца третьего пункта 5 статьи 11401 ГК РФ, согласно которому наследственный договор, в котором участвуют супруги, а также лица, которые могут призываться к наследованию за каждым из супругов, отменяет действие совершенного до его заключения совместного завещания супругов.
Отмечу, что изменения, внесенные в законодательство о совместном завещании, серьезно затронули и институт тайны завещания. Какая же это тайна, если о ней знает второй супруг и если нотариус уведомляет о факте совершения последующего завещания после совместного? Это точно уже совсем другая «тайна», и точно не друг перед другом. Ранее даже сам факт совершения завещания являлся тайной. Теперь это уже тайна на троих (два супруга и нотариус) и хорошо еще, что перед другими третьими лицами это все-таки тайна.
Кроме того, неясно, каким образом будут определяться сведения, допустимые к разглашению, относящиеся только к последствиям смерти одного из супругов, составивших совместное завещание. А ведь нарушение тайны завещания влечет право на компенсацию морального вреда и использование других способов защиты прав (часть вторая статьи 1123 ГК).
Вызывает вопросы и содержание пункта 51 статьи 1125 ГК РФ, согласно которому при удостоверении совместного завещания супругов нотариус обязан осуществлять видеофиксацию процедуры совершения совместного завещания, если супруги не заявили возражение против этого. Неясно, что именно должен или не должен фиксировать нотариус, будет ли при этом аудиофиксация. Если будет фиксироваться лишь факт присутствия людей в помещении без содержания подписываемых документов, то каков смысл подобной процедуры в принципе?
Итак, как мы видим, действующими нормами поставлены под сомнение базовые принципы наследственного права – свобода волеизъявления и тайна завещания.
ДЛЯ ЮРИСТОВ:
В продолжение темы хотелось бы привести без купюр цитату из Экспертного заключения по проекту федерального закона № 801269-6 «О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации», принятого на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 13 июля 2015 г. № 144-1/2015, касающуюся тех норм, которые теперь стали законом.
«В отношении совместного завещания супругов (пункт 2 статьи 3 проекта). Данная новелла предлагает решительно порвать с многовековой традицией российского наследственного права, последовательно и принципиально не допускающего совместных завещаний. Оставляя в стороне концептуальную дискуссионность допустимости совместных завещаний, стесняющих единство воли и ограничивающих свободу завещания, следует отметить неприемлемость предлагаемого регулирования как по объему, так и по существу. Легальное определение совместного завещания не выдерживает критики. Оно вводит совершенно неопределенный предмет завещания – порядок перехода прав (в действующей редакции закона это замечание касается наследственного договора – М. Б.), тогда как сущность завещания составляет распоряжение своим имуществом in mortis cause. Из редакции этого определения можно сделать вывод, что совместное завещание должно определять «порядок перехода прав» как в случае одновременной смерти супругов, так и разновременной их кончины. Остается неясным, каковы последствия составления такого завещания, в котором упущено это обстоятельство. Ясно, что завещание может содержать особенности распоряжения в зависимости от того, наступает ли смерть одновременно или нет. Однако при отсутствии такого условия для подобающих случаев решение должно содержаться в законе.
Например, когда супруги назначают друг друга взаимными наследниками и одновременно предусматривают переход наследства к третьему лицу после смерти пережившего супруга или в случае установления завещательного отказа. Легальное определение совместного завещания сформулировано таким образом, что создает впечатление допустимости наследования пережившим супругом также и при commorientes, тогда как в данном случае это невозможно в принципе.
Проект игнорирует, что совместные завещания могут содержать взаимосвязанные распоряжения, которые имеют особый, в том числе встречный, характер и нуждаются в специальном регулировании, которое в законопроекте отсутствует. Напротив, юридическая характеристика совместного завещания остается совершенно непроясненной: являются ли завещания супругов односторонними сделками или это договор между ними; носят ли в данном случае волеизъявления супругов встречный характер, устремляясь навстречу друг другу, или движение их волеизъявлений происходит в одном и том же направлении и преследует одну и ту же цель; соответствуют ли совместные завещания всей системе норм о сделках.
Также не учитывается, что, с одной стороны, расторжение брака не во всех случаях может повлечь утрату силы совместного завещания, а с другой стороны, изъявление воли на расторжение брака может повлечь утрату силы совместного завещания в случае смерти супруга и до расторжения брака.
Законопроект ошибочно исходит из того, что оставление последующего завещания одним из супругов во всех случаях влечет утрату силы совместного завещания. Завещанное имущество по совместному завещанию может не совпадать с имуществом, завещанным по последующему завещанию, что является следствием действия принципа свободы завещания (статьи 1119, 1120 ГК РФ). Кроме того, такая легкость в отказе от совместного завещания в значительной степени сводит на нет все его возможное функциональное назначение, что, видимо, лишний раз свидетельствует об отсутствии объективной необходимости в нем.
Исключение из пункта 5 статьи 1118 ГК РФ указания на то, что завещание является односторонней сделкой (предпринятое, видимо, из-за введения совместных завещаний), приведет лишь к созданию неопределенности относительно юридической характеристики завещаний. Характеристика завещания как односторонней сделки должна быть сформулирована expressis verbis в самом законе»[402].
Вопрос № 38:
Мой муж пил. Я была вынуждена через суд признать его ограниченно дееспособным – так, кажется, это называется. Он обозлился и в отместку мне пошел и написал завещание на брата (а тот, кстати, такой же). Прошло полгода, муж умер. Подскажите, мог ли он, ограниченный в дееспособности, составить завещание? И могу ли я теперь судиться с его братом?
Ответ:
Для удостоверения завещания прежде всего необходимо, чтобы завещатель являлся дееспособным лицом. Причем в соответствии с пунктом 2 статьи 1118 ГК РФ завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.
Что же такое «дееспособность в полном объеме»?
Согласно пункту 1 статьи 21 ГК РФ способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, т. е. по достижении 18-летнего возраста. В случае, когда законом допускается вступление в брак до достижения восемнадцати лет, гражданин, не достигший 18-летнего возраста, приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак (пункт 2 статьи 21 ГК РФ). Право давать разрешение на вступление в брак лицам, достигшим 16-летнего возраста, предоставлено органам местного самоуправления по месту жительства лиц, желающих вступить в брак, но только при наличии уважительных причин (пункт 2 статьи 13 СК РФ).
Порядок и условия, при наличии которых вступление в брак в виде исключения с учетом особых обстоятельств может быть разрешено до достижения возраста шестнадцати лет, могут быть установлены законами субъектов Российской Федерации. Например, на территории Московской области действует Закон Московской области от 30 апреля 2008 г. № 61/2008-ОЗ «О порядке и условиях вступления в брак на территории Московской области лиц, не достигших возраста шестнадцати лет». Согласно указанному закону особыми обстоятельствами, дающими право на получение разрешения на вступление в брак лицу (лицам), не достигшему возраста шестнадцати лет, являются беременность, рождение общего ребенка (детей) у граждан, желающих вступить в брак, непосредственная угроза жизни одной из сторон (статья 2). Решение о разрешении или об отказе в разрешении на вступление в брак лицу (лицам), не достигшему возраста шестнадцати лет, принимается членом Правительства Московской области, уполномоченным Губернатором Московской области, и оформляется его распоряжением (статья 4 вышеуказанного закона Московской области)