Таким образом, существенным значением обладает понятие «место жительства». В разных странах этот вопрос решается по-разному. Например, в Республике Венесуэла понятие «место жительства» обладает в принципе теми же правовыми характеристиками, что и в Российской Федерации (Закон Венесуэлы 1998 г. «О международном частном праве»). Напротив, по законодательству Швейцарской Конфедерации лицо может быть признано проживающим в Швейцарии лишь в том случае, если оно пребывает на ее территории в течение определенного срока либо осуществляет там производственную и коммерческую деятельность (Закон 1987 г. «О международном частном праве»)[275].
Вместе с тем абзац второй статьи 90 Закона «О международном частном праве» предусматривает для иностранного наследодателя возможность самому выбрать посредством завещания или наследственного договора применимое к наследованию его имущества право из числа его личных законов. Тем самым иностранный наследодатель, проживавший на момент смерти на территории Швейцарии, может избежать применения к наследованию швейцарского права, если только к этому моменту времени он не приобрел швейцарского гражданства. При этом наследодатель – гражданин Швейцарии в силу положений абзаца второго статьи 91 Закона «О международном частном праве» вправе прямо указать в завещании или наследственном договоре, что отношения, связанные с наследованием его имущества, подлежат регулированию нормами права страны его последнего места жительства. Кроме того, швейцарские административные и судебные органы, по общему правилу, не компетентны рассматривать споры о наследстве в отношении недвижимого имущества, расположенного на территории тех стран (к их числу относится и Франция), которые оставляют за собой исключительную компетенцию по всем спорам, связанным с находящейся на их территории недвижимостью (абзац второй статьи 86 Закона «О международном частном праве»)[276].
Французское международное частное право отдельно регулирует наследование движимого и недвижимого имущества. Наследование недвижимого имущества подчинено закону места нахождения имущества (абзац второй статьи 3 ФГК). Следовательно, наследование недвижимого имущества, находящегося во Франции, должно регулироваться нормами французского права. Французские судебные органы отводят себе исключительную компетенцию в этом вопросе и последовательно не признают иностранных судебных решений, вынесенных в отношении недвижимого имущества на территории Франции[277].
Наследование движимого имущества подчинено закону последнего места жительства наследодателя. Судебная практика при этом исходит из презумпции нахождения движимого имущества в последнем месте жительства наследодателя. Таким образом, нормы французского наследственного права подлежат применению во всех случаях, когда последним местом жительства наследодателя была Франция[278].
А вот японский Закон № 10 о применимом праве от 21 июня 1898 г. предусматривает, что «наследование регулируется правом страны гражданства наследодателя» (статья 26) [279].
В соответствии с Законом Польши «Международное частное право» 1965 г. регулирование наследственных отношений также осуществляется по закону гражданства наследодателя в момент его смерти. Вместе с тем данная универсальная коллизионная привязка не охватывает всех вопросов наследования: действительность завещания и других правовых действий определяется законом гражданства наследодателя в момент совершения этих действий. При этом в качестве субсидиарной нормы дополнительно формулируется положение о подчинении формы завещания (или формы соответствующего правового действия) закону места его совершения[280].
Таким образом, польское законодательство закрепляет коллизионную норму в области наследования, отличную от закрепленной в российском законодательстве. Это означает, что на практике может возникнуть проблема «обратной отсылки», которая обусловлена столкновением коллизионных норм разных правовых систем (ситуация, именуемая в международном частном праве «коллизией коллизий»). Такое может иметь место в том случае, когда, например, гражданин Российской Федерации умирает, проживая на территории Польши. Его последним постоянным местом жительства была Варшава. При рассмотрении дела в российском суде по иску одного из наследников, оспаривающего действия нотариуса, не включившего его в круг наследников, возникает вопрос о том, право какого государства должно определять категории лиц, призываемых к наследованию. Согласно статье 1224 ГК РФ этим правом должно быть право Польши (право последнего постоянного места жительства наследодателя). Однако польское законодательство «отсылает» решение этого вопроса к российскому праву (закону гражданства наследодателя в момент его смерти)[281].
Надо отметить, что существенное влияние на вопрос об определении применимого права в наследственных правоотношениях в европейских странах оказало принятие Регламента (ЕС) № 650/2012 Европейского парламента и Совета Европейского Союза от 4 июля 2012 г. «О юрисдикции, применимом праве, признании и исполнении решений, принятии и исполнении нотариальных актов по вопросам наследования, а также о создании Европейского свидетельства о наследовании»[282].
Указанный Регламент устанавливает, что «правом, применимым ко всем вопросам наследования в целом, является право государства, в котором умерший имел место постоянного жительства на момент смерти» (пункт 1 статьи 21)[283].
При этом для определения постоянного места жительства, органы власти, в чьей компетенции находится наследование, должны провести полную оценку обстоятельств жизни покойного за годы, предшествовавшие его смерти и в момент смерти, принимая во внимание все фактические обстоятельства, в частности, продолжительность и регулярность пребывания покойного в рассматриваемом государстве и условия и причины пребывания. Определяемое таким образом постоянное место жительства должно иметь тесную и постоянную связь с рассматриваемым государством, принимая во внимание особые цели настоящего Регламента (пункт 23 преамбулы Регламента)[284].
В некоторых случаях определить постоянное место жительства покойного непросто. Такие случаи могут возникать, в частности, когда покойный по профессиональным или экономическим причинам выезжал за границу, чтобы работать, иногда на длительное время, но поддерживал тесную и постоянную связь с государством происхождения. В таком случае, в зависимости от обстоятельств дела, можно считать, что постоянное место жительства покойного находится в стране происхождения, где сосредоточены интересы его семьи и где находится его социальная жизнь. Другой сложный случай представляет собой ситуация, когда покойный проживал попеременно в нескольких государствах или путешествовал из одного государства в другое, не оставаясь ни в одном из них. Если покойный был гражданином одного из таких государств или обладал имуществом в одном из них, его гражданство или место нахождения имущества может служить особым фактором при полной оценке фактических обстоятельств (пункт 24 преамбулы Регламента)[285].
Что касается определения права, применимого к наследованию, компетентные органы власти вправе в исключительных случаях (к примеру, когда покойный сменил государство постоянного места жительства незадолго до смерти и все обстоятельства дела говорят о том, что он был открыто связан с другим государством) прийти к выводу, что правом, применимым к наследованию, должно быть не право постоянного места жительства покойного, а право государства, с которым он был открыто и более тесно связан. Тем не менее, открытая тесная связь не должна рассматриваться в качестве субсидиарной коллизионной привязки всякий раз, когда определение постоянного места жительства покойного в момент смерти затруднительно (пункт 25 преамбулы Регламента)[286].
При этом наследодателю предоставлено уникальное право. Лицо может выбрать в качестве права, регулирующего вопросы его наследования в целом, право того государства, гражданство которого оно имеет на момент совершения выбора или на момент смерти (пункт 1 статьи 22 Регламента)[287].
Лицо, имеющее более одного гражданства, может выбрать право любого из государств, гражданство которых оно имеет на момент совершения выбора или на момент смерти (пункт 1 статьи 22 Регламента). При этом выбор должен быть обозначен словесно в заявлении, сделанном в виде распоряжения имуществом на случай смерти владельца, или явно выражен в условиях такого распоряжения (пункт 2 статьи 22 Регламента). Действительность по существу акта, определяющего выбор права, регулируется выбранным правом (пункт 3 статьи 22 Регламента). Любое изменение или отмена выбора права должно отвечать требованиям по форме, предъявляемым к изменению или отмене распоряжения имуществом после смерти владельца (пункт 4 статьи 22 Регламента)[288].
Несмотря на установление в нормах рассматриваемого Регламента универсального статута наследования, он допускает изъятия. Так согласно статье 30 Регламента в тех случаях, когда в праве государства, на территории которого расположены определенные объекты недвижимости, определенные предприятия или другие определенные категории имущества, имеются специальные правила, по экономическим, семейным или социальным соображениям налагающие ограничения на наследование такого имущества, эти правила применяются к наследованию в той мере, в которой, по праву того государства, они применимы независимо от права, применимого к наследованию