теней. Это всё равно что сражаться с мечом в руке против ветра.
Беженцы прибывали в Лонхенбург сотнями и тысячами: голодные, измождённые и напуганные. Просили подаяния и сидели вдоль улиц, закутавшись в рваные одеяла, и затравленными глазами глядя на спешивших по своим делам горожан. Столица захлёбывалась людьми. Настолько, что время от времени стали замечать умерших, лежащих прямо на мостовой, но никому не было до них дела. Стража исчезла: всех солдат в спешном порядке уводили за город, пополняя и без того огромную армию, собиравшуюся всего милях в десяти от Лонхенбурга. А спустя всего несколько дней сами горожане стали покидать свои дома. Наглухо закрывали ставни, запирали двери и, погрузившись на телеги, вливались в толпы людей, спешащих на север.
- Два места на телеге! Два места! – кричал кто-то на улице. – По три серебряных дарна за каждое!
Гуго видел однажды, как рассвирепевшая толпа затоптала одного из таких торговцев, в мгновение ока растащив весь скарб, лежавший на телеге. А пару раз по вечерам ему даже пришлось вытаскивать из ножен свой меч, чтобы отбиться от излишне назойливых попрошаек.
- Это леди Алиенора, - сказал невесть откуда появившийся Миртен, пристроившись за столом напротив Гуго.
Молодой человек хмуро посмотрел на него.
- Что – Алиенора?
Глаза его всё более расширялись, когда он слушал несколько путаные рассуждения лекаря.
Это леди Алиенора ведёт за собой теней, шептал Миртен, озираясь по сторонам. Её не было в Драмланриге, когда там произошла та бойня, и это значит, что она не погибла. Только ей Эдмунд сказал, где он спрятал Бремя Власти. И мы знаем, что дверь - Хронош’гарр – где-то в Корнваллисе, а не за Валом. Мередидд Уриен увёз её вместе с ключом.
- А знаешь ли ты, - продолжил он, - как называется первый замок, который поглотили чудовища? Это - Марч. Тот самое место, где леди Алиенора провела несколько месяцев до того, как приехать в Драмланриг. Она знала, где находится дверь и открыла её.
- Дверь – в Марче?!
Миртен кивнул.
- Похоже на то. Она вернулась в Ллевеллин, взяла камень и отправилась прямиком в Чёрные горы. Неделя от Хартворда до Драмланрига, ещё неделя от Драмланрига до Марча – если очень поторопиться, - и всё. Даже по времени всё сходится. А знаешь, что народ говорит о той женщине, что ведёт теней? Хороша собой, на вид лет не больше пятнадцати, волосы русые, а глаза зелёные.
Гуго недоверчиво пожал плечами.
- Да откуда они знают?!
- О, это просто. Тени выходят только с заходом солнца. А это значит, что днём она должна где-то отсиживаться. И, возможно, кто-то мельком видел её.
- Так отчего ж не убили?
- Шутишь?! Её боятся больше, чем всех монстров на свете. Никто даже предположить не может, что это – смертная женщина. Скорее всего увидели случайно – и пустились наутёк, как зайцы, благодаря судьбу, что она их не заметила. И ещё говорят, что с ней идёт сам Белар.
- Да… безволосый, в чёрных одеждах… О, боги, - Гуго встрепенулся. – Неужто Сайрус?!
Миртен кивнул. Какое-то время они сидели молча, задумчиво разглядывая древесный узор на заляпанном пивом столе.
- Погодите, мастер, - сказал вдруг юноша, - но ведь рассказывают, что эта женщина мечет огненные шары? Ломает стены? Это Сайрус научил её?
- Не знаю. – Миртен пожал плечами. – Вряд ли. Мужчина не может научить женщину. Кроме того – никому неведомо, какие способности связаны с обладанием Бременем Власти. Да и у страха глаза велики, как известно. Мало ли, что болтают.
Над столом вновь повисло молчание. Гуго нервно постукивал пальцами.
- Мастер, - наконец сказал он, - я не хочу говорить никому, что это - леди Алиенора. И меньше всего – королю и Ричу Беркли. Это они сломали ей жизнь. Пусть теперь сами всё расхлёбывают. Бог ей судья.
Миртен тяжко вздохнул.
- То-то и оно. Но нам придётся найти её.
- Вы шутите?! Зачем?
- Я сегодня видел Томаса Одли. Слушай, что он сказал мне…
От изумления рот Гуго раскрывался всё шире и шире.
- Новость за новостью… - пробормотал он. - Сын Эдмунда? Сын нашего Джоша?
- Да. И мы должны сказать ей об этом. Иначе она убьёт его. Убьёт всех.
Помешкав мгновение, Гуго решительно кивнул.
- Хорошо. Когда отправляемся?
- Не мы. Ты. И как можно скорее – ведь до покрытой тенью земли отсюда нынче не больше двух дней ходу. А я должен проследить за безопасностью леди Бланки и её сына. Увезти их из Лонхенбурга. Томас просил об этом. Тебе придётся ехать к Алиеноре одному.
- Уф-ф… - Юноша задумался. – Где наша не пропадала… Куда? Я так понимаю, это наверняка один из ближайших к Лонхенбургу замков? Один из тех, что поглотили тени?
- Правильно. Это либо Дубрен, либо Килледон. Я бы выбрал Дубрен. Немногим меньше двухсот лет назад там погибло всё королевское семейство. Это – страшное место, и люди его сторонятся, самое подходящее для леди Алиеноры. Отправляйся завтра с восходом солнца. – Миртен поднялся из-за стола. – И постарайся довести дело до конца. Ведь если тебе не удастся её убедить – страшно представить, что ожидает род людской…
Гуго невесело усмехнулся.
- Спасать мир? Раз плюнуть.
Миртен улыбнулся.
- Удачи. И, надеюсь, до встречи.
Они крепко пожали друг другу руки.
Глава 4. Гуго
Гуго ехал по северному тракту, оставляя по правую руку от себя гигантский лагерь королевской армии. Сотни палаток и догорающих после ночи кострищ занимали все холмы, насколько хватало взгляда. Больше тридцати тысяч воинов, вспомнил юноша. Невероятно. Почти столько же, сколько народа в самом Лонхенбурге. А если подумать, сколько за последнее время оттуда уехало, то и поболее.
Словно гранитные глыбы среди мелких валунов, там и сям среди палаток высились баронские шатры: красные и фиолетовые, голубые и тёмно-зелёные, с гордо реющими над ними штандартами, почти касавшимися своими остриями низко висевшего серого неба. Вставший на задние лапы медведь с суковатой палкой – герб графа Тэлфрина; клейморовские жёлтые леопарды на чёрном фоне; красный орёл графа Деверó; раскидистый дуб Дакра; вепрь Буршье и ещё какие-то стяги, изображений на которых Гуго разглядеть не мог за дальностью расстояния. Всё пространство заполняли люди, которые стояли и лежали, маршировали и менялись в караулах, чистили оружие и что-то варили в котелках. Гул стоял над лагерем, но – юноша заметил это сразу – гул мрачный и тревожный. Ни смеха, ни громкого говора. Только нервные отрывистые команды и ржание лошадей.
Огромное поле, на котором стоял лагерь, носило название Кровавый Луг. Горожане шептались, покачивая головами, и видели в этом дурное предзнаменование. Король же, как говорили, был другого мнения: некогда Мередидд Уриен одержал здесь решающую победу над своими недругами. И именно на этом месте ещё раз будет пролита кровь наших врагов, с деланной уверенностью подбадривали друг друга солдаты, пряча страх, сквозивший во взглядах. Только ведь у теней нет крови. Нет. Тени – это туман. Это – воздух.
Монахи во множестве бродили между палаток, отпуская грехи и освящая груды амулетов, которые воины без разбора скупали у бродячих торговцев. Ведь если не мечами, то силой божией победим мы наших врагов, едва ли не с надрывом убеждали солдаты самих себя, навешивая на шеи целые связки священных артефактов.
То и дело сторонясь и пропуская отряды наёмников, Гуго принял решение свернуть с дороги и ехать леском из опасения, что его остановит какой-нибудь дозорный с расспросами о странном направлении движения одинокого путника. На юг не ехал никто; поток беженцев с той стороны почти иссяк: только редкие повозки да небольшие группы крестьян, торопливо кланяясь при виде каждого штандарта, спешили скрыться за стенами Лонхенбурга. А из городских ворот им навстречу широким потоком изливались людские толпы, верхом, в кибитках или пешком, сосредоточенные и хмурые, пополняя собой человеческую реку, беспрерывным потоком текущую на север. Впереди целый день, и за этот день надо постараться уйти как можно дальше из этих проклятых богами мест.
Последние известия с юга были из Дубрена – крепости, принадлежащей графу Фергусу Альбраду. Замок находился на расстоянии примерно сорока миль к юго-западу от столицы, и не далее как четыре дня назад его поглотила тень. А это означало только одно: каждая следующая ночь может стать ночью великой битвы. Последней битвы.
Если в Дубрене леди Алиеноры нет, рассуждал юноша, тогда он там переночует, а на следующее утро отправится дальше, в Килледон. Только бы там не было этих чёрных тварей.
Но если они там есть и их там немного, тогда уж как-нибудь разберёмся, бодренько думал Гуго. На его шее болталось сразу два ожерелья из зеленоватых камней, которые им подарили в Бараш-Дуре; Миртен отдал своё юноше, несмотря на протесты последнего. «Тебе оно может больше пригодиться», - заявил маг. Свой знаменитый стеклянный меч Гуго заботливо завернул в холщовую ткань, приладив его к седлу так, чтобы оружие не обращало на себя особого внимания. Рукоять, слава богам, была у него самой обычной, оплетённой узкими полосками сыромятной кожи и без всяких украшений.
За ближайшими холмами людское море внезапно закончилось. Так резко и неожиданно, что Гуго даже придержал лошадь, всматриваясь в раскинувшиеся перед ним пустоши. Быстро бегущие по свинцовому небу облака и порывы холодного ветра, пригибавшие к земле заросли вереска. Никого и ничего. Никакой живности, даже птиц, до самого горизонта.
- Хм, - буркнул он себе под нос. У него появилось ощущение, что спустившись с холма, он нырнёт в холодный и безжизненный океан, затопивший своими серыми волнами всё видимое пространство. Набрав в грудь воздуха, Гуго с шумом выдохнул. – Ну, что ж…
И пришпорил коня.
Дубрен он нашёл сразу.
- Примерно миль пятнадцать на юг по тракту, - объяснял ему Миртен, - никуда не сворачивая. Там будет высокий каменный столб с какими-то стёршимися надписями, уже не разобрать. И направо – тропа к лесу. Вот там точно можно заблудиться, развилок очень много. Тебе надо всё время на запад, но смотри внимательно по верхам. Дубрен в самой чаще стоит. Это старый замок, и донжон у него не особенно высок, но ежели на дерево какое залезть и посмотреть, ты его обязательно рано или поздно заметишь. Только опасайся темноты.