- А тени могут по деревьям лазать? – задумчиво спросил Гуго.
Миртен недовольно хмыкнул.
- Белар их знает. Хочешь проверить?
Юноша только пожал плечами, скривившись.
Дубовый лес был гол и мрачен. Взобравшись на пригорок, Гуго заметил башню издали: её острая конусообразная крыша отчётливо выступала из моря деревьев не далее, чем в четырёх-пяти лигах от начала подлеска.
Он с неудовольствием глянул наверх - ещё только середина дня, но всё небо стремительно затягивалось тучами, обещавшими, кроме дождя, ещё и скорое наступление сумерек. Юноша углубился в чащу, раздумывая, кроме прочего, о том, появляются ли тени только по ночам, или стоит ожидать встречи с ними в любом тёмном месте?
Как и предупреждал Миртен, тропок действительно обнаружилось великое множество, и Гуго искренне порадовался этому обстоятельству. Не будь дорожек, подумал юноша, и он застрял бы здесь до середины ночи, продираясь сквозь заросли Дубренского леса. Место было древнее и неуютное: не лес, а глухое урочище с исковерканными буреломом могучими стволами дубов-великанов, с густым подлеском из корявых осин, черёмухи и волчеягодника.
И – тишина, если не считать лёгкого ветерка, с трудом пробивавшего себе дорогу через хитросплетения толстых и извилистых, похожих на мускулистые руки, ветвей. Ни кабаньего хрюканья, ни криков соек, ни вечного перестука дятлов.
Лошадь вдруг запрядала ушами и встревоженно зафыркала, попятившись назад; Гуго с трудом её удержал. На тропе прямо перед ними небольшими кучками тряпок лежала одежда. Плащи, камзолы и штаны, заправленные в пустые сапоги. Гуго вздрогнул, рунувшись под нос: памятуя замок Крид, он уже давно ожидал увидеть нечто подобное, но зрелище всё равно было не из приятных.
Он спрыгнул с седла, намотав узду на сук ближайшего дерева. Клинком поворошил одежду. Прошлой ночью здесь прошёл дождь, но земля под тряпками оказалась сухой. Гуго облегчённо перевёл дух: это значит, что люди пытались бежать из замка, но чудовища настигли их и выпили. Главное – что не сейчас, не этой ночью. Поблизости их, скорее всего, нет.
Поразмыслив, он оставил коня у дороги, а сам, на всякий случай держа стеклянный меч в руке, скорым шагом двинулся дальше.
Дубрен встал перед ним мрачной каменной громадой. На другой стороне маленькой речушки, на небольшом скалистом холме, на вершину которого вели полторы сотни крутых щербатых от времени ступеней. Замок был древен: заложенный ещё во времена Лойна Длиннобородого, он уже давно потерял своё военное значение, а для жизни, как недавно рассказывал Миртен, почти непригодный. С невероятно толстыми полуразрушенными стенами, сложенными из гигантских валунов, маленькими комнатками и узкими окнами-бойницами без стёкол, он служил лишь в качестве форта, немногочисленный гарнизон которого нёс охрану дорог.
Почти не замочив сапог, Гуго, прыгая с камня на камень, легко перебрался на противоположную сторону ручья. Ещё раз глянув на хмурившееся небо, он вздохнул и принялся взбираться наверх по неровным ступеням, каждая из которых имела высоту не меньше локтя. Ворота, как он заметил ещё снизу, были полуоткрыты.
На полдороге он остановился, пытаясь отдышаться. Надо же – устроить такой бестолковый подъём к воротам замка. Наверное, где-то есть другая дорога к Дубрену: ведь как-то заводили туда лошадей? Не по этой же лестнице?
Гуго огляделся и замер. Прямо из лесной чащи, медленно ступая, на него вышел волк. С красными глазами, чёрный и невероятно огромный, размером с полугодовалого телёнка. Потом ещё один. И ещё. Штук пять чудищ смотрели на него с верха лестницы.
Юноша замер, едва сдерживая дыхание. Она здесь. Леди Алиенора здесь. Ведь говорил же народ, что с ней идут чёрные волки. Тысяча мыслей одновременно билась в его голове. Проклятье, как же быть? Не меньше двух дюжин тварей, оскалив морды, смотрели на него со всех сторон. Это тебе не тени. Мой мечик против них – что хворостина супротив медведя. Загрызут на счёт два.
Гуго, осторожно поняв ногу, поставил её на следующую ступень. Ближайший к нему волк еле слышно зарычал. О, боги.
- Это ты, Гуго? – раздался сверху негромкий голос. Животные, как по команде, сели. У ворот высилась фигура Сайруса.
- Да, мастер, - с трудом поборов дрожь в голосе, облегчённо крикнул юноша, - это я! Я хотел бы увидеть леди Алиенору…
- Поднимайся… они не тронут тебя.
Волки исчезли в мгновение ока; Гуго ринулся наверх.
- О, мастер… это просто жуть какая-то…
Сайрус, ни слова не говоря, смотрел на него, скрестив на груди руки. Лицо его было бледным и осунувшимся; страшный рубец на щеке казался багровым.
- Ты хочешь видеть мою госпожу? – наконец спросил он.
Гуго молча кивнул.
- Зачем?
- У меня важные новости для неё. Из Лонхенбурга, от её старых друзей. От мастера Миртена.
Сайрус подумал пару мгновений.
- Хорошо… ты можешь пройти. Она отдыхает. В донжоне, на втором этаже.
Гуго поклонился и сделал шаг вперёд; маг схватил его за плечо.
- Постой… ты должен знать.
- Что?
- Леди Алиенора изменилась. Она… другая. Не серди её.
Гуго посмотрел в глаза Сайрусу. Они были тёмные и очень уставшие. Маг невесело усмехнулся.
- Я пытался убедить её. Но это уже невозможно. То, что внутри неё, я изгнать не могу. И я должен защищать её. Я не могу оставить бедную девочку.
- Я понимаю, мастер. Я тоже… попытаюсь.
Сайрус еле заметно пожал ему плечо. Гуго, кивнув в ответ, скорым шагом направился к чёрному проёму двери.
Внутри царил полумрак. Серый дневной свет едва освещал каменную залу со столом и парой лавок посередине. Стойки для оружия пустовали, и лишь на полу посреди пучков полусгнившей соломы валялось несколько мечей и алебард. Они – и несколько кучек окровавленных тряпок, вид которых заставил юношу в очередной раз вздрогнуть. О, боги… как она могла сделать это?!
Старательно переступая через одежду, Гуго принялся подниматься по каменным ступеням, выбитым в круглой стене башни. На мгновение остановился перед маленькой почерневшей от времени дубовой дверцей, из-под которой лился почти незаметный красноватый свет. Вздохнул – и вошёл внутрь, решительно толкнув дверь рукой.
Алиенора была там. В белом платье, отчётливо видимом в темноте, и с тоненькой золотой короной на распущенных волосах. Она сидела в глубоком кресле вполоборота к холодному очагу; лишь единственная свеча, одиноко стоявшая на каминной полке, едва рассеивала сумрак. Девушка медленно повернула голову.
- А, Гуго… - несколько растерянно произнесла она. – Это ты? Как ты оказался здесь? Как дела в Хартворде?
Глаза Алиеноры словно затягивала какая-то дымка; говорила она тихо и задумчиво.
Гуго опустился на одно колено.
- Миледи… я давно не был в Хартворде. Я приехал из Лонхенбурга с важной новостью для вас. Вы ведь помните: его высочество Ллевеллин отправил туда меня и Миртена с письмом для короля?
- Да… какая ж новость?
Алиенора опустила руку на нечто, лежавшее на маленьком столике возле её кресла. Глаза Гуго мало-помалу начали привыкать к темноте и, вглядевшись, он вздрогнул от ужаса. На столике стояла голова Эдмунда. Посеревшая, с пятнами, закатившимися зрачками и слегка оскаленным ртом; Алиенора ласково гладила её по волосам. Слева от кресла на другом точно таком же столике стояла, чуть завалившись набок, голова Лотара Гленгорма.
Неимоверным усилием Гуго взял себя в руки, проглотив застрявший в горле комок.
- Это… насчёт леди Бланки, госпожа, - чуть запнувшись, сказал он.
- Бланки?!
- Она родила сына. И это не сын короля. Это ребёнок вашего брата.
Алиенору начала колотить дрожь.
- Замолчи! – внезапно завизжала она. - Они убили всех… отца, Эдмунда, Лотара, дядю Пемброка, а теперь эта шлюха хочет заставить меня поверить в то, что галахадов ублюдок - это сын Эдмунда?
- У него есть знак… родимое пятно. Как у вас, как у Эдмунда…
- Ты видел?! Ты видел сам? Или она нарисовала его специально для тебя?!
Алиенора наклонилась к Гуго, подавшись к нему всем телом и заглядывая в глаза. У юноши перехватило дыхание. Скрюченными пальцами она вцепилась в подлокотники кресла. Лицо её было мертвенно-бледным, щёки ввалились, вокруг глаз пролегли глубокие тёмные тени. Её губы кривились, а мелкие жемчужные зубки выстукивали еле заметную дробь.
- Нет, госпожа… Томас видел. Томас Одли. Вы помните его?
- Одли? – Алиенора откинулась назад, внезапно успокоившись. – Как же… помню. Он ведь сейчас на королевской службе, так?
- Он на службе у леди Бланки, госпожа, - вымученно произнёс Гуго. О, боги, подумал он, что за чушь я несу. Она не поверит мне.
Алиенора пожала плечами.
- Конечно, не поверю. Она просто хочет спасти своего выродка. Но у неё не получится. А тебя обманули.
Гуго, оторопев, открыл рот.
Алиенора усмехнулась, вновь опустив руку на голову Эдмунда; полупрозрачными пальчиками она нежно перебирала пряди его волос.
- Удивительно, да? В последнее время я иногда слышу, о чём думают люди. Но они думают такие глупости… - Она зевнула, прикрывшись ладошкой. – Ты не поверишь: сначала они жалуются на жизнь, а когда она заканчивается, начинают жаловаться на смерть. Кричат, кричат, что-то просят… я не понимаю. Глупцы. Я сама умирала несколько раз. Ничего страшного.
- Дай мне свою руку, - вдруг потребовала она.
Гуго нерешительно протянул руку вперёд; Алиенора крепко ухватила его за ладонь. Прикосновение её было холодным и каким-то пронизывающим; пальцы Гуго словно свело судорогой. Он сделал попытку выдернуть руку, но у него не получилось; холод стремительно потёк по венам. Гуго не мог вздохнуть. Захрипев, он завалился набок, дёргаясь на полу, как червяк.
Слегка приподняв одну бровь, Алиенора внимательно смотрела на него. Потом отпустила, тихонько засмеявшись. Широко раскрытым ртом Гуго хватал воздух подобно рыбе, выброшенной на берег.
- Ну, вот видишь… у тебя тоже в жизни много неприятностей, не так ли? Но о чём сейчас ты кричал мне? Всем своим нутром?