- Хватит уже тереть, дырку протрёшь, - фыркнул Гербер, не обращая внимания на поднявшийся вокруг смех, - вот, держи.
С этими словами он сунул в руки Джошу туго скрученный в трубку свиток пергамента, запечатанный сургучовой печатью с оттиском перстня Главного повара – изображением большого котелка, висящего над огнём.
- На торговой площади найдешь Финна. Здесь список товаров, которые он должен доставить ко двору до вечера. И живей – одна нога здесь, другая – там.
Облегченно вздохнув, Джош поднялся со скамьи.
- Стой! И вот это ещё отдашь ему.
Быстро глянув по сторонам, Гербер сунул ручищу в поясной кошель, немного там покопавшись, достал большую, дюйма в полтора в поперечнике, золотую монету и протянул Джошу. Юноша вытаращил глаза. Он никогда не видел золотых монет, и среди его знакомых ни у кого таких не водилось. Монета была старая, с потёртостями и обкусанными краями. На одной её стороне было отчеканено какое-то неизвестное ему животное, вроде вепря, но с рогом на носу - похожий на графском гербе есть, отметил про себя Джош, - а на другой три маленькие короны, расположенные в виде треугольника. В центре этого треугольника среди загогулин и виноградных листочков угадывалась буква «Э». И еще в ней имелась дырка, как будто её носили на шнурке. Он взвесил монету на руке. На одну такую можно купить, ну не знаю, подумал он, наверное, полдеревни, а может, и больше.
- Спрячь, дурень, – прошипел Гербер.
Джош послушно засунул монету в карман.
- Зачем это? – пожав плечами, спросил он. – Сами ему деньги отдадите, когда он товар привезёт.
- Сейчас я тебе всё объясню и расскажу, - вкрадчиво произнес повар, - вот только пойду поварёху свою возьму. А ну, живо пошёл!
Еле увернувшись, как ему показалось, от герберова кулака, Джош, перепрыгивая через скамейки, кастрюли и корзины, вприпрыжку помчался к выходу.
Глава 2. Монета и ключ
Выскочив за дверь, Джош на мгновение зажмурился. День был яркий, и по двору замка, отражаясь от окон и металлических блях на солдатских колетах, бегали солнечные зайчики.
- Лови-и-и!!! Держи! - вопль справа заставил Джоша отпрыгнуть назад. Мимо него, отчаянно визжа, промчалась свинья с обрывком верёвки на ногах; за ней с руганью гнался человек в замызганном фартуке и с ножом в руке. Следом, хохоча и улюлюкая, бежала стайка мальчишек.
- Да что как пень стоишь, помогай! – пролетая мимо Джоша, рявкнул мясник.
- Не могу, мастер Морн, - выкрикнул вслед ему Джош, сам невольно развеселившись, - дело важное у меня!
Морн, не оборачиваясь, махнул рукой.
Во дворе кипела жизнь. К стенам лепились конюшни, псарни, коровники, всевозможные мастерские – каменщиков, плотников, кузнецов, скорняков, навесы для хранения дров, соломы и сена, общественные столовые, в которых под открытым небом за длинными деревянными столами всегда сидело с дюжину человек, закусывавших после или перед сменами.
Повара трудились без устали: из дымящих печей доставали блюда и котелки; в огромных чанах дымилась брага; какие-то люди, многих из которых Джош знал только в лицо, сновали по двору, занятые работой, а иногда – блаженным ничегонеделаньем. Здесь всё время поили, кормили и дрессировали лошадей; коров загоняли во двор или выгоняли из замка на пастбище; оружейники и кузнецы стучали молотками, чинили доспехи, подковывали коней, ремонтировали повозки и телеги – неумолчный шум от скрипа колес, ржанье, мычание и людской гомон висели в воздухе.
Сейчас, благодаря жаркой и сухой погоде, слой пыли покрывал плотно утрамбованную землю, а по осени здесь обычно царила непролазная грязь. Только одна часть замкового двора была вымощена булыжником, уже стершимся от старости – арена, на которой почти постоянно кто-нибудь из наёмников упражнялся с оружием. Впрочем, сейчас она пустовала: большинство солдат покинуло замок Хартворд вместе с графом; остались только два десятка дозорных и стражников, не больше, чем необходимо для охраны порядка. Все они несли службу на стенах или в городе.
Один из них – молодой парень лет девятнадцати-двадцати – приветственно помахал Джошу рукой. Джош знал его с детства: Киан был младшим сыном пекаря, и он не далее как две недели назад принёс присягу лорду Беркли вместе с несколькими другими, поступившими на военную службу. Церемония происходила во внутреннем дворе замка, неподалёку от арены. Джош сидел на скамье в окружении толпы зевак и, помнится, отчаянно завидовал каждому из новоиспечённых воинов, и Киану в частности. Лекарь, он же Хранитель манускриптов Миртен торжественно читал слова присяги, а солдаты, опустившись на одно колено, повторяли услышанное хором, предварительно произнеся своё имя.
- Я, Киан, сын Фергина из Илбрека, признаю его светлость Рутвена Беркли своим полновластным лордом, хозяином и властелином судьбы моей. Вверяю себя в его светлые руки, пусть воля его ведёт меня. Клянусь благородству его крови в вечной и безграничной верности, уважении и послушании. Да не будет у меня другого господина, и не послужу словом или делом никому другому. Обещаю во всеуслышание отныне служить ему покорно, и держать свою клятву, доколе господин мой будет держать свою...
- Я, Рутвен Беркли, милостью богов граф Хартворда и близлежащих земель, принимаю твою присягу и клянусь защищать тебя, оказывать тебе помощь, поддержку и предпочтение во всех делах, кои совершишь ты, находясь на моей службе и мне на пользу, в знак чего вручаю тебе этот меч и эту ливрею, а также назначаю жалованье в двенадцать серебряных дарнов в год…
Джош вздохнул. Он знал эти слова наизусть.
В очередной раз молчаливо посетовав на необъяснимое упрямство мастера Гербера и Балдрика Одли, юноша помахал Киану в ответ, засунул трубку пергамента за пазуху и, на ходу здороваясь со знакомыми, направился к огромным воротам, ведущим в город. Обычно ворота запирали, а для прохода внутрь и наружу служила небольшая калитка, окованная железом. Но сейчас створки были распахнуты настежь: во двор постоянно заезжали гружёные телеги, туда-сюда сновали многочисленные носильщики с корзинами или мешками на плечах. «Торопятся все, похоже, к приезду его светлости», - подумал Джош.
Заметив небольшую группу людей возле одного из столов, он остановился. Полтора десятка дворни окружали гонца Фрая, который сидел на скамье. Стол, грубо сколоченный из досок, отполированных сотнями и тысячами локтей, был заставлен незамысловатыми блюдами: глубокими мисками с гороховой кашей, тушёной капустой, тарелками с кусками прожаренной свинины и целыми грудами зелени. Гору пустых чашек просто сдвинули на угол стола. Обычно посуду довольно быстро уносили – эта обязанность лежала на толпе босоногих мальчишек, - но и они сейчас, разинув рты, столпились вокруг, стараясь не упустить ни слова из разговора.
- И как же он выглядит?
- Сегодня привезут?
- А как Гронин? Фальбут? А Лорк? Они живы?
Фрай недовольно хмыкнул.
- Да говорю ж вам ясно – все живы. Кто вам эту чушь про битву рассказал? Его полудохлого нашли, в полумиле от Гриммельна. Он сам оттуда уполз. Весь в кровище, а ноги вроде как обморожены. Валялся на пригорке в беспамятстве. Здоровенный, чёрт – Гансу руку сломал, пока мы его в клетку затолкать пытались. Сами скоро увидите.
- Как это - уполз? – недоверчиво спросил один из рабочих. – А как же купол? Все ж знают, что туда-то пройти можно, а обратно дороги нет. Его ж вроде для того и делали…
- Вот этого не скажу. – Фрай задумчиво потёр небритую щёку. – Похоже, с куполом случилось что, раз он оттуда выбраться сумел.
- А как это – ноги обморожены? Не зима ж на улице, поди.
- И этого не знаю. Может, за Валом холод лютый? Ты знаешь? Я – нет. И, надеюсь, никогда не узнаю, – Фрай поднялся, сделав перед тем солидный глоток пива. – Ладно, хватит. Я уж сутки не спал. Сами всё увидите. Не вечером, так на крайний случай завтра поутру его светлость уж точно здесь будут.
Народ, возбуждённо переговариваясь, принялся расходиться.
- Кого привезут-то? Прослушал я. – Джош тронул за плечо знакомого ему подмастерья.
- Говорит, дхарга поймали.
- Дхарга? Так это ж сказки, вроде?
- Сам ты сказки. Мой папаша, когда я ещё под стол ходил, как-то раз… ой, всё, пока. Вон мастер Григ стоит, меня высматривает. Сейчас наваляет по первое число.
Подмастерье бегом бросился к своему хозяину, не забыв состроить озабоченное лицо.
Джош в некоторой задумчивости направился к выходу, еле сумев по дороге увернуться от здоровенной телеги, гружённой бочками с пивом.
Гриммельнский Вал. Вот так история. Джош неоднократно расспрашивал о нём Миртена, но вразумительного ответа ни разу не получил. Построили его в незапамятные времена, и сложен он из огромных валунов, сейчас, как говорят, потрескавшихся и заросших мхом. В нём не было ворот, и тянулся он от горизонта до горизонта. И над лесом за Валом висел купол. Серовато-синий и почти незаметный в солнечные дни, а ночью по нему нередко пробегали всполохи молний. Купол этот создали могущественные маги, каких уж нет нынче, специально для того, непонятно для чего. Вот здесь начинались загадки. Миртен усердно учил Джоша грамоте, обещая, что когда обучение будет закончено, он допустит его до чтения редкостных книг, которые хранились в библиотеке, и там-то Джош и найдёт ответы на свои вопросы. А сейчас лекарь советовал ему не забивать голову глупостями и больше думать о правилах правописания, а не о тех вещах, которые его пока что не касаются.
Пропустив перед собой очередную партию носильщиков, юноша миновал ворота и вышел в город.
Вообще-то Хартворд был не городом, а просто большим замком, построенным для защиты границ королевства от нападений из-за Вала. Нападений, которых на памяти Джоша, да и более старшего поколения, никогда не случалось. Хартворд окружало два кольца крепостных стен: одно собственно замковое, другое – внешнее – ограждало большое поселение, которым крепость обросла с течением времени. Это-то поселение и именовалось в обиходе «городом». Здесь располагались лавки, мастерские, жилища ремесленников, стражников и купцов, улицы и переулки, имелась даже рыночная площадь – так что, по большому счету, Хартворд вполне мог претендовать на роль небольшого городка.