Переглянувшись, друзья вышли и, коротко просветив Гуго, направились к овчарне - строению из плетёных прутьев, для тепла завешанному снаружи невыделанными шкурами. Из-за небольшой, такой же плетёной дверцы на кожаных петлях лился тусклый свет. Миртен толкнул дверь.
В дальнем углу возле одного из столбов, поддерживавших кровлю, стояла согбенная женская фигура. На крюке висела лампа с маслом; Эдда, подслеповато щурясь, копалась в небольшом холщовом мешке. А прямо перед ней на охапке сена лежало тело раненого.
- Здоровья вам, матушка, - промолвил Миртен. – Как он?
Знахарка обернулась, не прерывая своего занятия. Лицо её было старым и морщинистым, губы сжаты, а глаза смотрели твёрдо и внимательно.
- И вам того же. Знаете его?
- Да. Это наш… знакомый.
Эдда кивнула.
- Тогда вам сочувствую. Не жилец он. Во всяком случае, мои повязки да притирания тут не помогут.
- А что с ним?
Старуха немного помолчала, задумчиво шамкая губами.
- Страшное дело, - наконец сказала она, мельком оглядев всю компанию. – Сама я такого не встречала, но бабка моя покойная, Грёдхен, про похожее рассказывала. Рана большая, чёрная и липкая. Будто изнутри выжжена. А что хуже того – оно расползается. Думаю, что это теней рук дело. Но только, говорят, друг ваш с севера пришёл, а не из-за Вала. Непонятно мне. Неужто снова начинается?.. В те времена, говорят, весь Кромдех вымер. Только через полста лет люди опять сюда вернулись.
- Он спит?
- Плохо спит. Я ему маковый отвар дала, чтоб меньше мучился, но уж даже и не знаю, проснётся ли. Больше ничего сделать не могу. Страшное дело. Пошла я – у Беренгара жена на сносях.
Знахарка закинула себе за спину мешок и, не попрощавшись, вышла, покачивая головой и бормоча что-то под нос.
Все четверо подошли к распластанному телу.
- О, боги… - Миртен сдёрнул с крюка лампу и поднёс её к лицу лежащего человека. – Не может быть… он, точно он. Но только очень постарел. Яго-Странник.
- Странник? – спросил Гуго. – Это тот торговец, что с дхаргами торговал?
- Яго?! – одновременно с ним вскричал Эдмунд. – Про которого говорил Тибрайд?!
Раненый пошевелился и вдруг широко раскрыл глаза. Диким взглядом уставившись на Эда, он лихорадочно принялся шарить по соломе и своему собственному плащу.
- Нет, нет, - хрипло зашептал он, - возьмите, возьмите… Я не подвёл вас, милорд, не подвёл… Всего лишь хотел сберечь. Тени едва не забрали его… Возьмите…
Дрожащими руками он протянул что-то завёрнутое в холщовую тряпицу.
- Я сберёг его, ваше высочество, сберёг…
Обессилев, он откинулся назад; глаза его закатились, а тело начали бить конвульсии.
Ирмио решительно растолкал своих друзей.
- Дайте-ка, я попробую.
Маг Воды опустился на колени и начал развязывать повязки на боку Яго, которые до того наложила Эдда. Миртен изумлённо посмотрел на Эдмунда.
- Ты знаешь его?
Тот только пожал плечами.
- Первый раз вижу.
- Покажи, что там.
Эдмунд осторожно развернул тряпицу. В его ладонях оказался небольшой иссиня-чёрного цвета камень кубической формы. Резные знаки покрывали одну из его поверхностей; все прочие, гладко отполированные, поблёскивали в тусклом свете лампы.
- Это – Бремя Власти? – помолчав, недоумённо спросил он.
Вместо ответа Миртен быстрым движением дотронулся до камня, но тут же отдёрнул руку в сторону; подумав пару мгновений, он вновь потянулся к камню. Вздохнул – и взял его в руки, как будто прислушиваясь к собственным ощущениям.
- Что? – спросил Эдмунд.
- А теперь я, - уверенно заявил Гуго и, выхватив камень из рук Миртена, пару раз подбросил его в воздух. – Это не может быть Бременем. А если это оно, то я, да и мастер Миртен тоже - истинные короли Корнваллиса. И ещё этот Яго до кучи.
Миртен разочарованно поцокал языком.
- Именно так. Может, Яго скажет нам, что это за штука, которую он сберёг для кого-то. Ирмио, что там?
Маг Воды всё это время внимательно осматривал рану. Осторожно дотронулся пальцами. Лицо его скривилось, как от боли.
- Плохо, - промолвил он с гримасой, - совсем плохо. Посмотри сам.
- Хм, - Миртен принялся засучивать рукава. Он приложил ладони к израненному боку Странника, но тут же отдёрнул их, ругнувшись.
- Что-то... чёрное. Что-то очень глубокое. И полное боли. Ты ничего не сможешь сделать?
Ирмио задумчиво пожевал губами.
- Вылечить – нет. Этот твой Яго точно умрёт. Слишком поздно. Будь это пораньше, как тогда у Гуго, тогда бы, возможно, получилось. Но старуха верно подметила: зараза расползается по его телу, и очень быстро.
- Но вы же спасли Эда? – спросил Гуго.
- Это другое дело. Там была просто рана от человеческого оружия. А здесь – чернота, затягивающая и убивающая. Вот что, - Ирмио решительно оглядел всех троих. – Оставьте меня с ним. Идите в харчевню. Вылечить я его не вылечу, но попробую продлить жизнь.
Эдмунд, Миртен и Гуго сидели за столом. Перед каждым из них стояла глиняная чашка с горячей бараньей похлёбкой и кружка местного эля, почти горького на вкус. И отдельное блюдо с горкой аппетитно пахнущих чесночных хлебцев.
А в середине стола, на холщовой тряпице – тот самый чёрного цвета куб, в отполированных до блеска поверхностях которого плясали блики от плошки с горящим маслом, что освещала их небогатую трапезу. Изредка перебрасываясь словами, все трое задумчиво разглядывали камень. Узор на одной из его поверхностей напоминал письмена, но Миртен уверенно заявил, что к королевству Корнваллис эти надписи никакого отношения не имеют. Здесь никогда не писали такими странными буквами, сказал он.
- Может быть, это дхаргский язык? – спросил Эдмунд.
- Возможно, - подумав, отвечал маг.
Никто и никогда не видел дхаргских письмён, пояснил он. Своя письменность у дхаргов есть, но эти удивительные существа относятся к ней совсем не так, как люди. Каждый знак и каждая буква у них священны и не предназначены для записи обычных слов. В любой их букве скрыта магия, тайная сила, и только шаманы имеют доступ к священным местам, где каждый каменный столб, исписанный этими знаками, хранит в себе древнее знание.
- Они считают, - говорил Миртен, - что буква может убить, а может и вылечить, может нести в себе проклятие или божественную силу. А уж сочетание букв похоже на хитросплетение волшебных потоков, обладающее непознаваемой и непредсказуемой способностью изменить сущее.
- А знаете, - подумав, спросил он, - кто рассказывал мне про это?
- Яго-Странник, - тихо и почти одновременно произнесли они.
Миртен кивнул.
- Да. До сегодняшнего дня я встречался с ним всего два раза. Он почти всё время жил за Валом.
- Зачем?
Маг пожал плечами.
- Ради знания.
Остаток трапезы они провели в молчании, а когда к столу усталой походкой приблизился Ирмио, все трое, как по команде, вскочили на ноги. Лекарь бессильно опустился на скамью.
- Яго в сознании, - устало произнёс он, - правда, не знаю, надолго ли. Дела у него совсем плохи: чернота сжигает его изнутри. Я посижу здесь и отдохну, а вы идите. Кстати, Миртен… он помнит тебя. А насчёт Эдмунда – он решил, что это Эван, герцог Когар, собственной персоной вернулся с того света, чтобы наказать его за нарушение какой-то клятвы. Судя по всему, юноша, ты очень похож на своего прадеда. И последнее, главное… - Ирмио немного помолчал, затем указал пальцем на камень. - Яго говорит, что это – Бремя Власти.
Странник сидел на земляном полу, еле прикрытом клочками соломы, тяжело привалившись к жёсткой плетёной стене. Это был старик лет семидесяти, с длинными белыми волосами, перевязанными простым кожаным ремешком, чрезвычайно худой и измождённый. Его глаза, как маленькие буравчики, воткнулись в Эдмунда, как только тот вошёл, и, не отрываясь, следили за юношей, пока тот приближался.
- Похож, - прошептал он наконец с усилием. - Белар меня раздери, как похож. Только молодой. Если бы не прошло столько лет, я бы поклялся, что это брат-близнец его высочества…
Переведя взгляд, он слабо улыбнулся.
- Миртен, Миртен… Вот уж, наверное, единственный, кого я не опасаюсь в этот скорбный час…
Маг улыбнулся в ответ.
- Рад видеть тебя, старина. Но скажи мне: отчего ты раньше не заехал в какую-нибудь деревню по дороге? Хоть как-нибудь, но тебе бы смогли там помочь...
Яго чуть заметно качнул головой.
- Нет, не смогли бы. Помогли бы только мои микстуры, а они там, за Гриммельном. Но это уже неважно… Главное, что я сберёг Бремя. И – даже не знаю, как это получилось… не иначе, без Великого Судии не обошлось – сейчас он в руках именно того человека, у кого и должен быть. Скажи мне, друг Миртен - это действительно Эдмунд Беркли, правнук великого герцога Когара?
Миртен наклонил голову.
- Истинно так.
- Я могу быть спокоен, - удовлетворённо прошептал Яго. – Ты не поверишь, друг, но за последний месяц мне трижды являлся мой господин, и грозился забрать с собой, если я не выполню обещания…
- Ты знал его? Какого обещания?
- О, да. Я последний, кто его видел. Моё имя – Маэрин, Яго Маэрин. Я служил ему. И я поклялся его высочеству, что доставлю Бремя Власти в замок Крид, и сберегу его… Нас было девять: я, Грейвс, Утер, Кернан, Дирк… а, неважно…
Эдмунд, дрожа от внутреннего волнения, опустился рядом с Яго на колени.
- Бремя… Это то, до чего может дотронуться лишь истинный король?..
Яго Маэрин слабо усмехнулся.
- Сказки. Всего лишь легенда. Бремя Власти может взять любой. Но только кровь может использовать его…
- Кровь? Чья кровь? Как использовать? Что он такое?!
Старик с неожиданной силой приподнялся с соломенной подстилки, вглядываясь в лицо Эдмунда.
- Слушай, меня, юноша. Бремя Власти даёт власть над тенями… и если держать его в руках, эти твари не тронут тебя…