бенок Кристофа?», – с воодушевлением подумала она, теша себя надеждой, что останется единственной папиной радостью. Брат был младше на пять лет, но из-за небольшого роста складывалось впечатление, что на все десять.
Отец заметно выдохнул, наблюдая как хорошо для него все складывается. Во время трапезы у Катарины зазвонил телефон, и она, попросив ее извинить, вышла из зала, радуясь тому, что звонок избавил ее от их общества и неуютного ощущения. На другом конце провода раздался приятный тембр Габриэля:
– Привет, красавица! Чем занята?
– Обедала с новой семьей отца, – буркнула девушка.
– Значит, всегда пожалуйста! – рассмеялся он. – На самом деле я только освободился. И еще я соскучился. Поужинаем? – у нее горели щеки и уши.
– Конечно.
– Заеду за тобой через час. До встречи, Кэти. —положил Габриэль трубку, а она побежала наверх.
После наведения вечернего макияжа, девушка занялась подбором платья и туфель, перемерив содержимое всего чемодана. Нервозность распространялась, прогрессируя, ладошки потели. В конце концов, она остановилась на красном со стразами, раздумывая: «Не слишком ли вызывающе?» Отец пару раз заходил к ней, что-то бубня под нос, и выражая недовольство по поводу ее свидания.
– Не торчать же мне весь вечер с ними. Повеситься можно», – прикусила она язык, вспомнив о супруге. – Удивительно, но Габриэль не вызывает у меня чувство стыда, и я не ощущаю себя изменщицей. Может я начинаю его отпускать…по-настоящему, – говорила она коту, следившим за ее перемещениями.
Он приехал с букетом ярких ароматных роз, пожал руку ее отцу, Ленцу, и кивнул жене, судя по мимике, удивленной грации ее спутника. Они покинули дом и помчались опасными, серпантинными дорогами в горы. Девушка вдыхала его сладковатый парфюм, ловя себя на мысли, что хотела бы прижаться к нему поближе. Габриэль кружил ей голову.
Спустя час пути они заехали так высоко, что туман окутал машину со всех сторон. Поднялись по канатной дороге и оказались в комплексе, расположенном на самой вершине. Виды оттуда сводили с ума своей бесконечностью.
– Спорим, ты еще не забиралась так высоко? – усмехнулся он, приобнимая ее за талию. – Это гора Понтия Пилата. Сейчас здесь не очень людно, самое время все посмотреть.
Он водил ее под руку, объясняя и отвечая на вопросы. А когда любопытство было полностью удовлетворено, они отправились в уютный ресторанчик с домашней едой. Вкусно поужинав, Габриэль откинулся на спинку стула.
– Как тебе ужин?
– Все было великолепно. Спасибо, Габи. Я давно не чувствовала себя такой свободной. Эта гора останется в моем сердце, – ляпнула девушка.
– Всегда пожалуйста. Только не заполняй сердце полностью, я рассчитывал занять в нем немного места, – игриво заулыбался он и погладил ее по колену, протянув руку под стол. – У девушки перехватило дыхание.
Его рука продвигалась все выше, лаская, и она уже тяжело задышала. Вокруг не было ни души, не считая официантов, которые скрылись за дверьми кухни. Внутри у нее буйствовал вулкан, расплескивая горячую лаву, обволакивающую внутренности. Долгое время она не испытывала ничего подобного. И вот, вернувшись на родную землю, встретила человека, при одном взгляде на которого у нее подгибались колени.
– Поехали ко мне, Кэти, – его взгляд затуманился от желания, он наклонился и поцеловал ей мочку уха.
– Я не могу. Уже поздно, – отчаянно противилась Катарина желаниям, возбуждаясь еще сильнее.
– Ты уже большая девочка. Едем.
Они быстро преодолели подъемник, безостановочно целуясь, из головы вылетели все мысли и тяжесть уходящего года. Сейчас она хотела лишь одного – оказаться прижатой его атлетическим торсом к постели. Страсть снедала ее изнутри. Они мчались в машине, и он на ходу гладил ей ноги, не прерывая контакта, будто опасаясь, что она передумает. Квартира у него оказалась в центре города. Они стремительно поднялись по лестнице, отворили дверь, прижимаясь друг другу плотнее. Он подхватил ее на руки и уложил на кровать, жадно сдирая с нее одежду, а затем и свою. Габриэль был прекрасен как человек, но внешне выглядел словно полубог. Линии торса возбуждали четкими линиями, вьющиеся темные волосы усеивали его грудь, живот и спускались ниже. Он дал ей себя разглядеть и накрыл собой. В какой-то момент он напирал и был груб, но руки его тут же принимались ласкать, а губы покрывали поцелуями. А позже, она лежала, задыхаясь от наслаждения, и думала о том, что никогда еще не испытывала ничего подобного. Габриэль обнял ее сзади, прижимаясь вплотную и вновь возбуждая Он нежно поцеловал ее между лопаток и зарывался лицом в волосы.
– Я отчаялся ждать тебя, Кэти. Почему ты так долго ко мне шла? – шептал он ей на ухо.
– Я жила другой жизнью, – сказала девушка вслух, а про себя подумала: «Наверное, даже не своей».
Ей казалось, что все, что было до него – плохой сон, кошмар, который отчего-то происходил наяву. Он развернул ее к себе лицом и нежно поцеловал.
– Ты прочитала письмо? – его глаза блестели.
– Не вышло. Моя бабушка была шутницей, и письмо оказалось пустым. – Она снова над этим задумалась.
– Чера была очень умна. Если оно пустое, значит тому есть логичное объяснение. – Габриэль сбросил с себя всю нежность, которой одаривал ее всего мгновение назад и стал серьезным.
– А, знаешь…Я вчера положила его на тумбочку, и оно было запечатано. А утром нашла его открытым. Я думала об этом весь день. Кому понадобилось мое письмо? – перевела она на него взгляд и заметила, как он побледнел. – Габи, все в порядке?
– Конечно, красавица. Я просто немного задумался. Нужно съездить в Фибург, посмотреть наследство. Как считаешь? Может, завтра? – Девушка заметила, что он пытается сохранить спокойствие, но сдерживается с трудом: что-то заставляло его нервничать, и он этого показывать не хотел.
Остаток ночи они провели в объятиях. Габриэль быстро заснул и засопел, а она не могла, размышляя над его реакцией на письмо. Она думала, что он знает больше, чем пытается показать. Бабуля могла посвятить его в какие-то детали. В любом случае девушка собиралась посмотреть дом, а в хорошей компании сделать это будет приятнее.
Проснулась она одна в холодной постели. Габриэля в квартире не было, в кухне на столе лежала записка: «Уехал по работе, дождись меня! Целую. Твой Г». Налив в кружку любимый бодрящий напиток, девушка прошлась по обители избранника. «Вчера не было возможности рассмотреть здесь все», – подумала она и раскраснелась.
Квартира была большой, кухня соединялась с гостиной зоной, где удобно расположился кожаный диван и журнальный столик. Уютная зона плавно переходила в балкон, обставленный цветами и летней мебелью. Помимо спальни с шикарной кроватью, укрытой балдахином и оформленной в черном цвете, у него был кабинет, такой же темный, как в офисе, и практически с таким же столом из красного дерева. Она опустилась в мягкое, удобное кресло, поставила чашку на отведенное ей место, покрутилась, и взгляд пал на стену, – Катарина застыла на месте. Там висела та самая картина с изображением дома. Она подбежала к ней и пощупала, отметая мысль о мираже или о сумасшествии. Картина была настоящей, краска выглядела свежей, как и в тот раз. Катарина принялась детально ее рассматривать, а после повертела ее, обнаружив за ней металлический сейф.
– Что ты здесь делаешь? – раздался напряженный голос Габриэля.
– Я…просто…осматривалась…и… – слова застревали у нее в горле.
– Я уезжал по работе, – осторожно сказал он, приближаясь.
– Что это за картина?
– Да, так. Купил на барахолке, – соврал Габриэль, но она промолчала, не желая начинать ссоры так рано. – Заедешь домой? Соберем твои вещи и в путь. До Фибурга несколько часов езды на машине, – обвил он руками ее талию.
– Отец будет в шоке. Куда так спешить?
– У меня есть дела. Лучше поехать сейчас, потом будет работа, – поцеловал он ее, и она согласилась, позабыв его мимолетную ложь.
Собраться и доехать до резиденции Мансдантер оказалось не так просто, потому что их неотвратимо тянуло друг к другу: они начинали целоваться, забывая о поставленной цели. Приехали в дом только к обеду, и не успела Катарина ускользнуть в свою комнату, из ближайшего зала вышел отец. Выражение его лица было суровым, и она поспешила его успокоить, но он выставил перед собой руку:
– Займись своими делами. Я хочу поговорить с твоим спутником, – его холодный тон заставил ее вздрогнуть, и перечить она не стала.
Пока отец вел беседу с Габриэлем, вспомнив под старость лет про свои отеческие обязанности, она наспех собирала чемодан. Молния не желала застегиваться, и она придавила его локтем. Выдохнув, девушка присела на кровать, прямо на что-то мягкое. Кот взвизгнул и вцепился ей когтями в бок.
– Я совсем про тебя забыла…Ну, ладно, поедешь со мной. Каникулы кончились. – «Бродяга» посмотрел на хозяйку так, будто понял о чем она говорит, и мяукнул, соглашаясь.
Она спустила чемодан вниз, надрываясь от тяжести, еще раз проверила ничего ли не забыла, отыскала переноску кота. Сборы были закончены, а бабушкино письмо вновь покоилось во внутреннем кармане ее пальто. Она и сама не знала, зачем взяла его с собой: может, в глубине души она надеялась, что найдет ответы в таинственном доме, доставшемся ей в наследство.
Катарина подошла к двери гостиной комнаты, чтобы поторопить Габриэля и попрощаться с отцом.
– Ты не можешь забирать мою дочь, когда тебе заблагорассудится! Ты понятия не имеешь, через что ей пришлось пройти! Твои глупые игры отразятся на ее психическом здоровье! Я в последний раз тебя предупреждаю, Балмер…Оставь ее в покое! – Девушка передумала открывать дверь.
Да, подслушивать было не хорошо, но она не могла оторваться. И, конечно же, ей было жаль Габриэля, попавшего под раздачу.
– Я изменился, Кристоф. Знаю, ты наслышан о моей непостоянности, но теперь все иначе. Я лучше умру, чем причиню ей боль! – горячо и страстно отвечал ему Габриэль. Отец шумно вздохнул: