До двери оставалось всего пара шагов, у нее в голове зашумело, уши нестерпимо заболели, из них пошла кровь, но девушка старалась этого не замечать.
– «Может уже начнешь принимать себя, Кэти?», – раздался голос Черы у нее в голове.
Катарина сосредоточилась на двери, вдохнула поглубже и сделала еще шаг, сопротивляясь влиянию шума, – и он исчез. Габриэль хотел ее остановить, но девушка распахнула дверь настежь. На пороге стоял высокий человек в белом, как снег, костюме, элегантное пальто было накинуто ему на плечи, шляпа с широкими полями завершала стильный образ. Его виски были седыми, глаза зелеными, словно яблоко, нос вытянут и остр, морщины пролегали у него под глазами и возле рта, а дряблая шея шевелилась, когда он говорил. Колдун изогнул тонкие губы в подобии улыбки. Она заметила у него над губой большую висячую родинку с торчащим из нее волосом, и скривила лицо.
– Такой облик не по вкусу, дорогая? Омерзительные старики вам нравятся больше? – гортанный бас к концу предложения сменился скрипучим, звенящим голоском, который она уже слышала. – Не вежливо заставлять гостей стоять на пороге. Пригласите нас на чашечку чая? – заискивающе стрелял он глазами.
– Не думаю, – обрела девушка дар речи.
– Ох! Вы столь же не гостеприимны, как ваша бабушка! Ах, Чера! А ведь она умирала так мучительно! Я лично об этом позаботился, – угрожая прорычал он, оскалив желтые гнилые зубы.
Двое других стояли позади него и ухмылялись. Один был худощавый и длинный, но даже он был ниже колдуна ростом, а вот на лицо таким же уродливым: его большие ноздри и непропорционально-длинные руки делали его схожим с обезьяной. Второй – был жирным, с сальным, обвисшим лицом, имевшим красноватый оттенок, и носом картошкой, пузо висело на уровне колен. Катарина с отвращением их разглядывала, и тут до нее дошел смысл сказанного колдуном. Гнев вскипел в груди, и она затряслась всем телом, крепко сжимая кулаки. Ногти больно врезались ей в кожу, а она буравила его взглядом блестевших от непролитых слез глаз.
– Что тебе нужно?! – закричала она, и в холле взвыл ветер, проносясь у него над головой, и забирая с собой шляпу.
Колдун запыхтел, напряг дряблые скулы, и поджал губы так сильно, что они побелели. На месте шляпы была выцветшая от времени, покрытая сединой шевелюра, аккуратно зачесанная на левую сторону.
– Ты знаешь! Маленькая дрянь! Ты ведь уже прочла письмо, так? Почему же ты не рассказала об этом своему новому парню? Или он для этого недостаточно хорош? Очередная жертва семейки Мансдантер? – скрипел он, приближаясь к порогу.
Колдун, видимо, достиг черты, и ему обожгло нос. Он резко отпрыгнул. Габриэль щелкнул предохранителем пистолета у нее за спиной.
– Убирайся, – процедил мужчина сквозь зубы.
Колдун замахнулся рукой в их сторону. Катарина пригнулась,повинуясь инстинкту, и Габриэль выстрелил ему прямо в грудь. Кровь фонтаном брызнула ей в лицо – алая, горячая, стало противно. Двое других испарились в воздухе, а колдун выпрямился, провел рукой по костюму и бросил пули на крыльцо, зазвеневшие при падении.
– Только посмотри, какой костюм ты испортил, мальчишка! – раздраженно сказал он, не сводя зеленых глаз с Габриэля: его зрачки расширились.
Габриэль упал на колени, выплюнул немного крови и отключился. Колдун взглянул на испуганную девушку:
– Скоро увидимся. Приготовься продать мне дом. И похорони дружка, – злорадно кивнул он в сторону Габриэля, распластавшегося на полу, повернулся, и, взмахнув пальто, исчез.
Снежные хлопья ложись на крыльцо. Она взяла его лицо в свои руки. Он был холодным, губы посинели, глаза закатились. «Нет!», – кричала она в мыслях, не в силах сделать этого вслух. Девушка не могла его потерять. Не сейчас. Только не снова. Дважды пройти через это она не сможет, и, похоже, колдун знал об этом. Она трясла Габриэля в отчаянии, хлопала по щекам, и даже пыталась делать искусственное дыхание, но все было тщетно. На мгновение Катарина остановилась и прислушалась к дому. Шум, похожий на тот, что она ощутила при встрече с колдуном, только легкий и ласкающий слух, пробивался сквозь стены. Она приложила ухо к стене, – звук усилился, ритмика тоже, будто кто-то шептал ей на ухо.
– Помоги ему, – пропищала она, срывающимся голосом. – Прошу.
– «Библиотека. Книга с красной обложкой. Быстрее», – ответил ей мелодичный, женский голос из стены.
Она подорвалась и побежала по коридорам в сторону библиотеки. «Хорошо, что я здесь ориентируюсь», —пронеслось у нее в голове. Трясущимися руками девушка отыскала книгу в красном переплете, припрятанную среди прочих в глубине полки. Каллиграфическим почерком на пожелтевших страницах были выведены сотни заклинаний. Она судорожно листала, вглядываясь в знакомые буквы.
– Что же искать?
Паника обволакивала ее разум, девушка тяжело дышала, слезы застилали глаза. Голос, сопровождаемый ветерком, вновь зазвучал из стен:
– «Сто девятнадцать…»
Она открыла страницу, заложила на ней палец и помчалась обратно к Габриэлю. Не было времени разбираться с тем, что это за заклинание и к чему оно приведет: пришлось довериться дому и себе самой. Она присела рядом с ним на корточки и заметила, что входная дверь все еще открыта и в холл намело снега. Катарина открыла нужную страницу. Буквы расплывались, она не могла их прочесть, что-то мешало, но девушка не сдавалась, и они поддались.
– Держись Габи! – она начала читать вслух: – «Положите руку на сердце и прочтите:
«Вейся, вейся снег поземкой, улетай ты горе! Я приказываю Вам освободить и отпустить на волю! Пусть он дышит и живет, скиньте свое бремя! И с восходом солнышка станет он сильнее!» Читать не голосом, а сердцем. Верить в произнесенное. Удостовериться, что лучи солнца попадут объекту на лицо»». Ох! Бабуля!
Катарина положила руку Габриэлю на сердце и прочла заклинание. Ничего не произошло. «Сердцем». Она зажмурилась изо всех сил, прочла медленно еще раз, отчаявшись настолько, что сама поверила в это. Габриэль нагревался, будто его уложили на раскаленную сковороду, пот ручьем стекал ему по лицу, сильный кашель вырывался из горла. От него нагрелся и пол, растопив забравшийся в дом снег. Холл наполнил запах тухлятины, от которого резало глаза.
– Что это? – натянула она кофту на нос, укрываясь.
Габриэль прокашлялся и замер.
– И? – взвизгнула девушка. – Ах, да! Солнце!
На улице еще был день, но оно уже клонилось к закату. Она соображала, как ей вытащить здоровенного мужчину самостоятельно, ведь он весил немало. А затем взяла его за руки и потянула. Не покидало ощущение, что ее мужчина сделан из камня, прямо как тот умирающий лев в скале. Она напряглась до предела, и солнце осветило прекрасное лицо Габриэля, тут же скрывшись за горизонт.
– Успела! – навалилась на него Катарина, ощутила странное беспокойство и оглянулась
Они находились за территорией дома. Недалеко от крыльца, в паре-тройке метров, материализовались приспешники колдуна. Оскалившись в злорадной усмешке, они наступали. Она схватила Габриэля за ногу и потащила обратно, не сводя глаз с приближающейся опасности. Тощий уже запрыгнул на крыльцо и поднимался по ступеням, толстый не отставал. Девушка затащила лишь половину тела, изнывая от усталости и собираясь с последними силами. Тощий захохотал мерзким голосом:
– Не успеешь, малявка! Брось своего дружка или умри!
Он сделал рывок, но Катарина ударила его ногой по колену, выиграв пару секунд. «Этого мало. Слишком мало», – сокрушалась она. И тут рыжий комок пронесся мимо нее и вцепился в уродливое лицо. Он упирался задними лапами ему в шею, а передними разрывал плоть, орудуя когтями как ножами. Кошачьи и человечьи вопли смешались. Толстый напарник испуганно отпрянул. Заминки хватило, чтобы затащить Габриэля за порог. Она рухнула на пятую точку и наблюдала как некогда ненавистный ей кот разрывает обидчиков в клочья. Приспешники злодея, размахивая руками и вопя, испарились. Довольный собой «Бродяга» запрыгнул на крыльцо и громко мяукнул, сосредотачивая взгляд рыжих, как и он сам, глаз на хозяйке.
– Спасибо! Уж не знаю, чтобы я и делала без тебя! – похвалила она кота, и он проследовал в дом, делая привычный для него напускной вид.
Катарина смотрела на Габриэля мирно сопевшего на полу.
– Наверное, необходимо время, чтобы восстановиться. В заклинании говорится «с рассветом».
До рассвета было далеко, и ей предстояла ночь полная переживаний. А еще пришлось отнести его на диван. Катарина потратила оставшиеся силы на то, чтобы это осуществить. Затолкнув его на диван с разбега, она осела на пол и заметила на противоположной стене картину: ту самую, с домом. Преодолевая прострелы в мышцах, девушка подошла к стене. Детали дома были соблюдены, только вот на крыльце появились фигуры. Они были слегка размыты. Катарина прищурилась и охнула от неожиданности. Это была она и двое нападавших, и кот, защитивший ее от них.
– Как такое возможно? Ты показываешь прошлое? – спросила она в пустоту, и шепот вновь разнесся по коридору:
– Я многое могу…Ты еще не готова, – ветерок сопровождал каждое слово.
Катарина выпрямилась, обретя необходимое количество энергии, поступившей буквально из воздуха.
– Дом питает меня, – заключила она. – Чера не лгала по поводу связи. Выглядит как паранойя. Да и плевать! Если это бред, он когда-нибудь кончится. – Она решила не тратить время на размышления о возможном своем сумасшествии.
Габриэль чуть не умер. Катарина прокручивала в памяти его воинственное заявление колдуну, и поражалась его мужеству. Девушка забрала книгу, оставленную возле двери, удостоверилась что Габриэль дышит, и отправилась в обеденный зал. А после она расположилась в полюбившейся ей комнате, разожгла камин, и, утонув в мягком кресле, рассматривала бархатную обложку книги с изображением семейного герба.
Начиналась книга с букв, выведенных на неизвестном языке, неаккуратным образом. Катарина вглядывалась в буквы, не понимая зачем, и они стали преобразовываться в другие, известные. Послание гласило: