Если бы только Габриэль знал об этом, то заставил бы ее искать желаемое, пока она не найдет. Девушка внезапно ощутила его приближение: не по земле, по воздуху. Он будто летел, подбираясь все ближе. Катарина подскочила в кровати:
– Габи! Габи! Он приближается! – Габриэль уже натягивал штаны и доставал винтовку из-под матраса. – Постой! Ты не можешь! Помнишь, что было в прошлый раз? – Он угрюмо нахмурился.
Катарина сосредоточилась и стала думать о колдуне. Она зажмурилась и увидела, как он парит где-то над Фибургом и хохочет во всю глотку, выкрикивая что-то невнятное. «Он спятил?», – подумала она, понимая, что это только усугубит ситуацию. Серж нацелился на дом, и вскоре, с соответствующим грохотом приземлился на крышу. Девушка не могла поверить, что это взаправду, и таращилась, по-рыбьи открывая рот.
– Кэти, ты слышала?
– Он ослабил защиту дома. Теперь он сможет войти, но только с воздуха, земля пропитана заклинанием на столетия вперед. – Она и сама не знала, откуда ей это известно.
Не теряя времени, Катарина побежала на пыльный чердак. Его шаги грохотали по крыше, хохот разносился по всей долине. Дом ощущал ее страх, но лишь самую малость, – он готов был сразиться, и она тоже. Габриэль следовал за ней по пятам вплоть до лестницы, ведь подняться наверх она ему не позволила, приказав ей закрыться за собой. Габриэль кричал, но она слышала его приглушенно.
Колдун послал заклинание сквозь крышу, пытаясь пробить ее в том месте, где находились треугольные окна. Пыль всколыхнулась, видимость стала нулевой. Катарина совладала с собой, снедаемая противоречивыми эмоциями, – у нее перед глазами вращались образы: как колдун ранил Габриэля, как насмехался над ней и угрожал, как прикидывался стариком-слугой и Артуром, как преследовал, как убил бабушку. Последний образ заставил подчиниться неведомой силе, давившей на нее, когда она эмоционально срывалась на Габриэле. Девушка выкрикнула в пустоту чердака, не обращая внимание на пыль, застрявшую у нее в глотке:
– Месяц помоги! Врага моего узри! Светом своим покрой! В могиле его зарой!
Она вскинула руки и почувствовала, как тело колдуна поднимается в воздух, и подкидывается так, что впечатывается в скалу. Каждая его кость хрустнула, но он дышал, и она знала об этом. Заклинание было сильным и требовало подготовки. Конечно же, Катарине было об этом известно, но она не смогла справиться с имупульсом и яростью. Девушка повела рукой, спуская лестницу с чердака, и рухнула на пол.
Глава 11. Серж
Он завис над разверзнувшейся бездной, зацепившись за край выпиравшего камня. Каждая частичка его существа нестерпимо болела: девчонка поломала ему все кости. «Как она это сделала?» За двести лет ни одна из рода Мансдантер не могла сотворить ничего подобного, даже слегка приближенно. Сил на исцеляющее заклинание не осталось. Он держался онемевшими пальцами, балансируя на самом краю. Отчего-то ему вспомнилось детство.
Он был маленьким, темноволосым, зеленоглазым мальчиком в коротких, коричневых шортах, затертых до дыр. Семья была бедной, вещи передавались от старшего к младшему (братишка носил их не очень аккуратно). Мама любила его чуть больше, чем брата, читая ему на ночь и отдавая последний кусок пирога. Отец был суров ко всем, без исключения. Именно от него он унаследовал магические способности, – мать ничем таким не обладала. С братом они друг друга недолюбливали. Являясь погодками, они с самого детства были соперниками. Деревня, где они жили, осталась у него в памяти как вечно зеленая, с прохладной погодой во все времена года.
Камень, за который цеплялся колдун, потихоньку осыпался, кровавые руки скользили. Он подкопил энергии, сосредоточился и призвал своих рабов, вызволивших его в мгновение ока.
Они материализовались в логове, больше походившем на дом городского пижона. С деньгами у Сержа проблем не было: с его способностями, он мог править континентами и купаться в золоте. Да, он добыл все это нечестным путем, но совесть его не донимала. В просторном зале с панорамными стенами и итальянской мебелью, рабы положили его на белоснежный диван.
– Идиоты! – кряхтел он, превозмогая боль.
Кровь текла, кости торчали наружу. Колдун зажмурился и попытался исправить это, но сил не хватало.
– Ты… Принеси из подвала травы…воду…масла, – скомандовал он, и жирный подорвался, ломанувшись куда-то.
Серж не доверил бы идиотам приготовление снадобья, ведь малейшая оплошность могла отправить его на тот свет. Он не мог этого допустить. Столетиями колдун добивался намеченной цели, выживая, омолаживаясь, становясь сильнее. К тому же, смерть от руки девчонки была для него позорнейшим исходом. Он смешал нужные компоненты, размешал палочкой и тихо произнес: – «Восстанови меня, спаси, ткани соедини, кости исцели…Пусть уйдет боль. Облегчение прибудет с тобой!» В конце заклинания он сделал усилие, не замечая разъедающей, сумасшедшей боли, и выпил снадобье.
Кости с хрустом вернулись на место, раны стали затягиваться, боль отступила. Серж с облегчением охнул. Оставшиеся раны, на которые не хватило заклинания, он ловко перевязал. Диван был безнадежно испорчен кровавыми пятнами, рабы получили от него по шее, и ему даже не пришлось делать этого собственноручно, – хватило и мысли.
Серж откинулся на мягкую спинку, запрокидывая седую голову.
– Она сильна, раз смогла провернуть такое. Задача усложнилась. Черт. Чера, наверняка, знала об этом, старая сука, – поджал он губы и сощурился.
Серж был тихим, злопамятным и оттого очень опасным. Он не любил выяснять отношения, а сразу переходил к действиям, а месть была его излюбленным блюдом.
– Я должен ее раздавить, пока она не воссоединилась с домом… – задумчиво произнес он, и его вновь посетили воспоминания, отвлекая от создания коварного плана.
Мальчик постарше дерется с братом, не применяя физической силы. Брат хорош в бою. Серж ненавидит его, не поспевая за ним, и не имея его сокрушающей силы. Он озлоблен и зациклен на попытке доказать, что лучше. Слепая ярость не дает ему развиться, найти что-то свое. Ситуация усугубляется, когда колдун впервые влюбляется: светлые локоны, голубые глаза, тонкая талия, смех словно музыка – Анна. Она выбирает брата.
Мысль, что пока брат жив, он второй, не дает ему покоя. Мать замечает перемены и старается его поддержать, но он неприступен и замкнут. Она боится за него, зная, какой у него скверный характер.
Однажды они с братом затеивают драку за право обладать девушкой. Поединок переходит в битву. Брат неслабо колотит его, и колдун задыхается, лежа в грязи. А затем собирает всю свою ненависть и ударяет заклинанием.
Анна. Откуда она появилась? Заклинание ударяет ее в грудь, и она падает: тело содрогается, дыхание прерывистое. Серж смотрит на девушку, которую любит, – она отдала жизнь за его брата. Лицо брата безумное, и он готов его убить, но ему мешает отец.
Серж ненавидел брата, обвиняя его во всем. Страх и боль поселились в его сердце на долгие годы. Мать защищала сына, и у них с отцом начались ссоры. Семья распалась. Отец пожелал остаться с братом, потому что не хотел иметь дело с убийцей, а мать, не имея выбора, не стала гнать его и отталкивать. Осенью того года они с ней переехали во Францию, где он и взял себе это имя. И только мама продолжала его называть Неис. В такие минуты к нему возвращалась память, и тяжесть души напоминала о том, что он натворил. Серж ненавидел это чувство, огрызался на мать, но она любила его и лелеяла, зная, что вспышки гнева уйдут, и он вновь станет ее маленьким, любящим сыном.
Колдун закурил сигару и выпустил облачко дыма. Запах шоколада наполнил комнату, – он предпочитал сладкие, приторные ароматы. Спустя столетия он все еще помнил прощальные слова брата: «Вернешься и сдохнешь!» Он лишь кивнул ему тогда в ответ, ведь от страха тошнота подкатила к горлу, но позже придумал в своей голове тысячу вариантов, которыми мог завершить разговор.
Париж был помойкой. Мать пропадала на работе в забегаловке обслуживая мерзких, пьяных уродов. А он ломал им за распущенность руки, поджидая в подворотнях поздней ночью. Серж помнил день, когда мамы не стало: пневмония подкосила ее внезапно, болезнь развилась слишком быстро. Он не успел ее спасти, не хватило знаний.
Его глаза заблестели, впитав напрашивающиеся слезы как губка. Серж никогда не плакал, даже когда было особенно тяжело. Близость к смерти всколыхнула его, заставила вспоминать. Это пройдет. Завтра он снова будет нацелен на дом, ведь тот снится ему каждую ночь.
Попав в приют, колдун быстро стал лидером. Сколотив команду из десятка сироток, он отправлял их воровать на улицы, покрывая защитными заклинаниями, о которых они даже не догадывались. Скопив небольшой капитал, Серж бросил их, оставив голодать на улице, и не жалел об этом ни единого дня, – его сердце было из камня. И все же, он оставил себе парочку ручных мартышек, боготворивших его, которые и по сей день ему прислуживали. Жирного звали Луиз, тощего – Франк, но он предпочитал называть их рабами. Вместе они поселились у побережья и продолжили обманывать бедняков ради наживы.
В одну из ничем непримечательных ночей колдуну приснился дом. Он почувствовал энергию, исходящую от него, она пьянила, возбуждала, будоражила воображение. С тез пор он старался засыпать как можно раньше, желая вернуться туда. С годами колдун стал невероятно силен, но ему этого было недостаточно. Открыв для себя знания о доме, он понял, что обладая властью над ним, сможет достичь величия. Именно об этом Серж мечтал. Только обретя власть над целой цивилизацией, он мог доказать брату, что лучше его.
Колдун спустился в подвал, напичканный склянками, вонь там стояла жуткая. Он не замечал смрада, как и кромешной тьмы, в которой чувствовал себя комфортно. Он сел перед ноутбуком, открыл его и принялся делать в электронном дневнике пометки. Все записи он уже много лет назад перевел в цифровой вариант, – книги не внушали ему доверия. Закончив с этим, Серж вспомнил день, когда впервые нашел дом, проследив за девушкой до самого крыльца. Это мгновенье он не забудет: ощущение полета и невесомости, слабость колен, энергия током от ступней к голове.