Они сидели в «бархатном» зале, ожидая, когда остальные подтянутся. Произошедшее необходимо было обсудить и составить план действий. Друзья обожали выверять каждый шаг учитывая последствия, а ей, наоборот, нравилось действовать спонтанно. По крайней мере, еще ни разу метод ее не подводил. Девушка украдкой взглянула на брата, опустившего голову. Заостренный, как и у его отца, нос, неестественно выделялся на общем фоне. Несколько седых волосков пролегли в густой, черной, как у матери, шевелюре. Она пересела к нему поближе и легонько коснулась руки.
– Ты был таким смелым. Я горжусь тобой! – он затравленно поднял на нее глаза, под которыми пролегли тени.
– Если бы не Мун, ты бы умерла, – глухо отозвался брат.
– Его позвал ты, разве нет? Я не ошиблась, назначив тебя приемником, – Ленц обнял ее в ответ.
– Я думал, тебе конец! Больше никогда так не делай! – слова утонули в ее волосах. Девушка слегка отстранилась, вглядываясь в его юное, так полюбившееся ей лицо.
– Хорошо. Но ты должен быть к этому готов. Связь с домом – прямая дорожка к смерти, – запнулась она. – Кстати, ты меня приятно удивил. Думаю, с учебой покончено.
– Нет, я буду учиться, – твердо сказал он, вызывая у нее улыбку.
Друзья собрались вместе. Карен игриво подмигивала мужчинам и заходилась в басовитом смехе. Катарина пожелала, и на журнальном столике появился графин с вином и бокалы: обстановка располагала. Мартин приземлился рядом с ней и обвил руками за талию. Его тепло передалось ей и согрело ее продрогшую душу. Мартин не сказал ни слова после сражения, и она боялась, что он снова захочет расстаться. Но ее любимый молча переваривал ситуацию, не обременял своими истериками, за что она была крайне ему благодарна.
После нескольких бокалов из бездонного графина они окончательно расслабились. У Карен покраснело лицо, а рот не закрывался до тех пор, пока сознание не помутилось. Мартин поцеловал Катарину в щеку, оставляя на ней мокрый след, и поднялся с дивана: его поджарое тело манило изгибами. Девушке припомнились некоторые детали их ночей, и она раскраснелась. Он нарушил затянувшуюся тишину:
– Николас нашел второе кольцо, – подытожил очевидное.
– Шкатулка с кольцом была в его доме, – он приподнял, глядя на нее, рыжие брови. – Я видела это. Хотела отправиться туда сразу после Тара, но Николас нашел его раньше.
– Как он подчинил себе дом? – проснулся Мун, глаза которого покраснели от усталости и алкоголя.
– С помощью перстня, конечно же. Он сильнее моего. Повезло, что Николас не знает о предании и не забрал его, – вздохнула девушка, вспоминая про Бинара.
Она вскочила на ноги, но они подвели: восстановление еще не произошло полностью, большая часть поступаемой энергии едва-едва сделала целостным дом. Мартин подоспел ей на помощь.
– Тебе нельзя так резко двигаться! – воскликнул он раздраженно.
– Бинар, – произнесла она на выдохе. – Он убьет себя. – У Ленца выскользнул из рук бокал и разбился, но стекла поглотились полами, не оставляя следа.
– О чем ты говоришь? – растягивал Мартин слова.
Тогда девушка рассказала им об их с волком разговоре. Как ни странно никто не обрадовался его грядущей смерти, даже наоборот: проведенное с ним время заставило их относиться к чужаку с почтением, и он стал им чуть ближе. Мартин все еще злился на него за похищение любимой, но то же тепло общался.
– Мы должны вернуться и предотвратить это, – сказала она, ожидая перекрестный огонь из отрицаний, но его не последовало.
– Он голоден и опасен, не забывай об этом, – участливо начал Мун. – И… твой брат? Он может вернуться.
Молчание затянулось, тишина сдавила виски, тиканье часов на стене и скрип извилин в головах заполнили собой пространство.
– Я останусь здесь и прослежу за этим, —неожиданно вызвался Ленц. – Я теперь приемник и имею полное право, – она хотела запротестовать, но передумала, глядя на его умоляющее лицо. – Не переживай. Я позову на помощь, если что. Иди и спаси его.
Катарина поразмыслила: оставлять его одного было рискованно, ведь у Николаса в арсенале имелся перстень, который смог подчинить себе дом, чего раньше еще не случалось. С другой стороны – кто кроме нее сможет уговорить Бинара не убивать себя? Творя веками зло на планете, волк катастрофически ей задолжал, и отплатит сполна, лишив ее пожирающего души присутствия. У девушки в памяти всплыли слова Стива о том, чтобы призвать других волков ему на помощь, и она задрожала. Решено, Ленц останется в доме, но не один. Она взглянула на Мартина, и он ударил себя по лбу ладошкой. Времени на поправку у нее не было, и друзья, оставив их двоих на страже наследного дома, перенеслись на другую планету, оказавшись в цветущем саду.
Кровавая Луна восседала на небесах, огромная и беспощадная, отбрасывая алые блики на грозовые тучи. Она была в самой активной из фаз, и Катарина поежилась, представляя оголодавшего и измученного Бинара. Стив выскочил на крыльцо, следом за ним выглянула Регина. На лице у нее было написано явное облегчение, но вскоре оно сменилось на обеспокоенное выражение, когда она заметила отсутствие некоторых из них.
– Они охраняют дом. Долгая история, – бодрее, чем ощущалось, объяснила ей девушка.
Ангус выбежал на веранду, зажимая ее в объятиях. Заметив у нее на лице неизгладимый след битвы, он кивнул и отправился в дом. Катарина чувствовала себя лучше, чем несколько часов назад, но все еще старалась восстановиться: ноги казались ватными, во рту быстро пересыхало. Она присела на веранде, откинувшись на спинку стула. Друзья собрались вокруг нее и под вздохи Муна уставшего от повествований, она рассказала им о брате, который решил убить ее ради власти над домом и переходом в другой мир. Закончив рассказ, девушка тяжело вздохнула, принимая у Ангуса наскоро состряпанный отвар. Первый глоток обжег ей внутренности, но силы прибавилось.
Пока друзья обсуждали ее нерадивого брата – Николаса, она делала глоток за глотком, привыкнув к остроте напитка. Нить связи с «параллельной» становилась все крепче и достигла практически былого состояния. Щеки девушки порозовели, она вымученно улыбалась под воздействием энергии. Регина приподняла бровь, с подозрением разглядывая ее реакцию.
– Я не спятила, просто нить энергии стала прежней, – закрыла она глаза и увидела перед ними золотую линию, уходившую вверх от ее головы высоко в небо.
Обсуждение ситуации затянулось, их голоса звучали где-то далеко, приглушенные ее размышлениями о Николасе. У Катарины не укладывалось в голове, как он мог так с ней поступить. Она вспомнила его речь: уверенную, злобную, и его сверкающие адским огнем глаза. Он с самого начала прикидывался добрым и учтивым, лелея в сердце зловещие планы, наблюдал, просчитывал ходы. Единственное, чего ему не хватало – силы, которая смогла бы сокрушить и подчинить себе дом. Обнаружив кольцо, он ее получил, и маски были сброшены. В душе у Катарины разверзлась невиданных размеров пропасть, бездонная и пустая. Никто из семьи не стал ей близок, никто не был хорошим человеком, кроме отца.
Она содрогнулась всем телом. Отец жил с запудренными мозгами и, возможно, был вполне себе счастлив, в отличие от нее. «Только все равно это как-то не правильно», – отбросила она невеселые мысли и пристально посмотрела на Стива.
– Где Бинар? – друзья разом затихли: все, кроме Индры, выспрашивающей у Карен о том, где Ленц, и когда он вернется.
– Не появлялся. Боится нас сожрать. Может, так оно лучше, – пробасил Стив, поглаживая лохматую бороду.
Она призвала лучи, кружившие и затягивавшие в воронку песчинки и сухие травинки с земли. Мун просиял, потирая ладоши. Регина радостно ее обняла и шепнула ей на ухо:
– Спасибо, что нашла способ кормить Ромео…
Катарина поднялась из-за стола. Бинар нуждался в ней. Она обеспокоенно ходила по саду, пока Ангус не позвал ее в обеденный зал.
– Я не голодна, – сухо отрезала девушка, продолжая хождение.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Надо поесть, – преградил он ей дорогу, озорно улыбаясь.
– Я пыталась соединиться с ним энергетически, не вышло… Видимо, он слишком слаб, – сбивчиво говорила она.
– На планете тысяча мест, где он может находиться. Нам нужен план, а тебе отдохнуть, колдунья, – положил он руки ей на плечи, и его привычное обращение напомнило девушке о том дне, когда она впервые его увидела на базе, в заточении.
– Заточение… – сорвалось у нее с языка, Ангус вытаращил глаза. – Я кажется знаю, где волк.
Ее радости не было предела. А так как Катарина знала, что объяснения отнимут у нее драгоценное время, то она не стала вновь в них пускаться. Ангус вполне мог справиться с этой задачей, хоть его потрясенное лицо и говорило ей об обратном. Девушка растворилась словно привидение.
Пещера волчьей горы, где она недавно была пленницей, встретила ее тишиной и сыростью. Отправиться сюда одной было крайне рискованно, учитывая состояние волка. Но другого выхода не было. Луна набрала обороты и вскоре пойдет на спад. Катарина понимала, зачем он пришел сюда: благородный волк решил умереть там, где все началось.
Девушка осветила золотыми помощниками кромешную тьму, перстень у нее тоже светился. Она поверила каждый уголок пещеры, и, расстроившись, собиралась уходить, когда услышала за спиной рычание. Лучи преобразовались в тигров, ярко сияя и освещая противника. Катарина медленно обернулась, опасаясь спровоцировать его атаку.
У входа в пещеру стоял большой и совершенно на себя непохожий Бинар: свечение его кожи совсем угасло, шерсть облезла и стала серой, кости проступали по бокам, одутловатая морда была худой, а глаза покраснели, лишаясь своей белой, привычной дымки. Он тихо рычал, лапы дрожали; было заметно, как волк борется с желанием жить и поглотить ее душу, если конечно он все еще мог это сделать. Его лапы окончательно ослабли, и он упал на холодный камень, жалобно заскулив. Девушка в голос разрыдалась, подбегая к нему и придерживая его морду ладонями. Уложив ее к себе на колени, она ласково поглаживала скулящего зверя.