Кровавая луна восседала на небесах, огромная и беспощадная, отбрасывая алые блики на чёрное, грозовое небо. Она была в самой активной из фаз, и Катарина поёжилась, представляя оголодавшего и измученного Бинара. Стив выскочил на крыльцо, следом выглянула из-за двери Регина. Выражение её лица возвещало об облегчении от того, что подруга жива. Однако вскоре оно сменилось на обеспокоенное, когда заметила отсутствие некоторых из них.
— Они охраняют дом. Долгая история, — бодрее, чем ощущалось, сказала она, и Регина опустила напряжённые плечи.
Ангус выскочил из дома, зажимая в объятиях. Он чуточку отстранился и заметил на её лице неизгладимый след битвы. От него никогда не ускользало ничего, что так сильно хотелось бы скрыть. Он серьёзно кивнул и умчался, всколыхнув подол платья жены, также вышедшей в сад встречать друзей. Катарина чувствовала себя лучше, чем несколько часов назад, но всё ещё старалась восстановиться: ноги казались ватными, во рту быстро пересыхало. Присела на веранде, облокотившись на локоть. Они собрались вокруг и под вздохи Муна, уставшего от повествований, она рассказала о брате, который решил убить её ради власти над домом и переходом в другой мир. Закончив рассказ, тяжело вздохнула, принимая у Ангуса наскоро состряпанный отвар. Первый глоток обжёг внутренности, такого острого варева пробовать не доводилось. Но сил оно прибавило. Пока друзья обсуждали нерадивого брата — Николаса, делала глоток за глотком, уже привыкнув к остроте. Нить связи с «параллельной» становилась крепче и достигла практически былого состояния. Щёки порозовели, глаза заблестели, а белоснежная улыбка заиграла на лице. Регина приподняла бровь, с подозрением разглядывая реакцию подруги, ведь поводов для веселья совсем не было. Катарина поймала взгляд.
— Я не спятила, просто нить энергии стала прежней, — закрыла глаза и увидела перед внутренним взором толстенную, золотую линию, уходившую от головы высоко в небо.
Обсуждение затянулось, голоса звучали где-то далеко, приглушённые размышлениями о Николасе. В голове не укладывалось, как он мог так с ней поступить. Припомнила его речь: уверенную, злобную, и сверкающие адским огнём глаза. Он с самого начала прикидывался добрым и учтивым, лелея в сердце зловещие планы, наблюдал и просчитывал ходы. Единственное, чего не хватало — мощи, которая смогла бы сокрушить и подчинить себе дом. Обнаружив кольцо, он её получил, и маски были сброшены. В душе у Катарины разверзлась невиданных доселе размеров пропасть, бездонная и пустая. Никто из семьи не стал близок, никто не слыл хорошим человеком, кроме отца. Содрогнулась всем телом. Отец живёт на Земле с запудренными мозгами и, возможно, вполне себе счастлив, в отличие от меня. «Только всё равно это как-то не правильно». Отбросила невесёлые мысли и пристально посмотрела на Стива.
— Где Бинар? — они разом затихли. Все, кроме Индры, выспрашивающей у Карен о том, где Ленц, и когда вернётся.
— Не появлялся. Боится сожрать нас. Может, так оно и лучше, — пробасил Стив, поглаживая лохматую бороду.
Она призвала лучи, которые кружили и затягивали в воронку лёгкие песчинки и сухие травинки с земли. Мун просиял и захлопал в ладоши. То, что ей стало легче, отразилось и на них. Как ни как, она была главной боевой единицей. Регина даже обняла от радости и тихонько шепнула на ухо:
— Спасибо, что нашла способ кормить Ромео, — и она подмигнула в ответ.
Катарина резко поднялась из-за стола. Бинар нуждался в ней. Обеспокоенно заходила по саду, пока Ангус не позвал в обеденный зал, где остальные восседали добрых пару часов.
— Я не голодна, — сухо сказала она и продолжила хождение.
— Послушай, мы обязательно что-нибудь придумаем. Надо поесть, — преградил он дорогу и озорно улыбнулся, сверкнув огромными, кривыми зубами.
— Я пыталась соединиться с ним посредством энергии. Не вышло… Видимо, он слишком слаб, — говорила она сбивчиво.
— На планете тысяча мест, где он может находиться. Нам нужен план. А тебе отдохнуть, колдунья, — положил ей руки на плечи, а привычное обращение напомнило о том дне, когда впервые его увидела, на базе, в заточении.
— Заточение…, - сорвалось с языка, Ангус вытаращил глаза. — Я, кажется, знаю, где волк.
Радости не было предела, и не терпелось отправиться к нему. Знала, что объяснения отнимут драгоценное время, потому и не стала вновь в них пускаться. Ангус вполне мог справиться с этой ролью, хоть его потрясённое лицо и говорило об обратном, когда она исчезла, растворившись в пространстве словно привидение.
Пещера волчьей горы, где недавно была пленницей, встретила тишиной и сыростью. Отправиться сюда одной было крайне рискованно, учитывая состояние волка. Но другого выхода не видела. Луна набрала обороты и вскоре пойдёт на спад. Она понимала, зачем он пришёл сюда. Благородный волк решил умереть там, где всё началось. Было в поступке нечто героическое и сентиментальное. Катарина осветила золотыми лучами кромешную тьму, перстень тоже светился, внося свою лепту. Практически каждый уголок пещеры был проверен, и она собралась отправиться в дальнюю часть, но услышала за спиной глухое рычание. Лучи тут же преобразовались в тигров, ярко сияя и освещая противника. Она медленно обернулась, опасаясь спровоцировать атаку. У входа в пещеру застыл на месте, большой и совершенно на себя непохожий, Бинар. Свечение совсем угасло, шерсть, некогда белая и притягательная, наполовину облезла и посерела, кости проступали по бокам, одутловатая морда стала худой и лишилась величия, кости проступали на рёбрах, а глаза покраснели, лишаясь белой, привычной дымки. Он слабо рычал, лапы дрожали. Было заметно, как борется с желанием жить и поглотить её душу, если конечно всё ещё мог это сделать. Лапы окончательно ослабли, и он упал на холодный камень, жалобно заскулив. Она зарыдала в голос, подбежала и взяла морду в ладони. Уложив её на колени, ласково поглаживала скулящего зверя. «Что же делать?», — проносилось в голове. Катарина усиленно соображала, а потом взглянула на кольцо, сиявшее ярче солнца, и её посетила нелепая, но оттого не менее ценная идея. Она взяла немного энергии из вселенной, благо кольцо позволяло, обходя законы непроницаемой пещеры, и впитала в мутный, лунный камушек. Затем сняла с пальца и положила в пасть зверю. Ничего не произошло. Прижала волка к себе, вдыхая собачий запах, и в голос разрыдалась. Пусть он творил зло, пусть причинил боль, но в конечном итоге смог стать настоящим другом. Только сейчас она осознала это в полной мере, теряя. Кольцо в пасти неожиданно засияло белоснежным, ослепляющим светом. И через мгновение колдунья обнимала громадные плечи Бинара, слабо цеплявшегося за неё. Слегка отодвинулась и погладила его по просевшей от голода щеке. Кожа на ощупь была шершавая, выглядела безжизненной. Он приоткрыл веки и медленно потянулся, чтобы содрать перстень с пальца, но она перехватила руку. Умоляюще посмотрел в глаза. Катарина поджала губы и нахмурилась.
— Ты не понимаешь. Я убью тебя, — выдавил он слова, напрягаясь всем телом.
— Ты не сможешь, — сказала она сквозь слёзы, струившиеся по щекам.
Он тяжко вздохнул, и она ощутила, как огромное сердце мерно стучит где-то в недрах неизведанной человеком плоти. А потом уткнулась носом в шею и хлюпала, подрагивая и усиливая объятия. «Я не хочу прощаться. Нет. Только не снова. Ты нужен мне. Если бы только был способ тебя спасти». Последняя мысль на мгновение парализовала. Способ был, но цена могла быть слишком велика. Она больше не защищала мысли расстроившись. Бинар прочёл и прохрипел отчаянно:
— Нет. Я не скажу тебе, как это сделать…
Посмотрела в налитые кровью глаза, кое-где посветлевшие благодаря перстню и энергии.
— Прошу. Что будет потом, мы решим вместе.
— Ты не понимаешь, Кэти. Они хуже меня, — опускал он взгляд, тряся отрицательно головой.
— Если не сделаешь этого, соединю кольца, — он пристально посмотрел на неё, пытаясь понять, не лжёт ли, и сдался.
Так и так, собиралась сделать это, поэтому Бинар воспринял импульс за правду. Меньшее чего он хотел, чтобы Катарина подвергала себя смертельной опасности, прикипев всей душой. Она обняла его крепче и перенесла из пещеры в просторное поле подле горы.
— Я должен подать клич, но сил не хватит…, - начал было он.
— Ясно, — направила энергию в перстень.
Бинара скрючило от боли, но перстень зажегся и восполнил силы. Он выпрямился во весь могучий рост и засиял белоснежной кожей, как прежде. Источника хватит только на одну попытку, и они оба понимали это. Жизнь или смерть — решалось сейчас. Он обратился в волка, чья шерсть магически лоснилась в алом свете луны. Зверь взвыл в небо, и протяжный звук заполнил собой пространство. Из пасти вырвался белоснежный луч и прорезал небо. Уши заболели, но спустя мгновение привыкли к звуку. Он стал разливаться в сознании, окружая собой, сопровождаемый неслышимой для других музыкой. Она прикрыла веки, регулируя поток «параллельной» и стоная от наслаждения. Каждая молекула, из которых соткано естество, дрожала и издавала импульсы. Безумная какофония завладела разумом. Не существовало ничего, кроме неё. Волк закончил и рухнул, обесточенный. Она подпитала его ещё немного и присела рядом. Он сжал огромной ладонью ей руку. Мышцы, иссохшие и уставшие, покрылись потом. Похоже, сигнал забирал больше, чем представлялось вначале. Он скривил лицо. Боль, причиняемая внутренним голодом, никуда не делась.
— Ты слышала её? — внезапно спросил он, хватаясь второй рукой в области сердца.
— Кого? — отстранённо отвечала она, поднимая голову к небу и ожидая в нём тысячу кораблей, примчавшихся на зов в одночасье.
— Песнь волка? Ты стонала…Не каждый слышит, — в глазах помимо боли и жажды появилось нечто иное, знакомое и неуловимое.
— Она прекрасна, — выдохнула она и раскраснелась.
Слушая волчью песню, Катарина не просто взбудоражила воображение, а по-настоящему завелась, как это бывало в момент интимной близости.
— Однажды я бы хотел спеть тебе ещё, — прохрипел он и сконфуженно затих, и она раскраснелась пуще прежнего.