К тому моменту как они ворвались в гостиную, Ангус придавливал Фиру к дивану, целуя и лаская рукой, где не положено. Парочка испуганно отстранилась. На лице у толстушки застыло гневное выражение. Ри молниеносно оказалась за ней, и придушила до потери сознания. Катарина с Ангусом виновато переглядывались. Невозможно было не заметить степень его возбуждения. Особенно хорошо она просматривалась в мире волков. Хотелось бы это развидеть, но лишенная близости, она была чересчур впечатлительной. Закинув хозяйку дома на плечо, они шмыгнули через другой выход, и быстро покинули город, пока братья не спохватились.
Ри стратегически верно рассчитала поход. Двигались в противоположную сторону, удаляясь и от Опалы, и от кратера. Было грустно. Близость к Бинару давала надежду, которая вновь исчезала. Она поравнялась с Ангусом.
— Как ты?
— Не очень, — буркнул он. — Я ещё никогда не изменял жене. Я не такой человек.
— Знаю. Но ты же понимаешь, что иначе бы не вышло? Я торопилась, как могла.
— Дело не в тебе. Я ощутил к ней…, - он запнулся. — Неважно. Забудем об этом.
Достигнув равнины, посреди которой пристроился островок из деревьев, остановились. Вблизи был очередной город — Вал. Сооружения блестели в лучах заходящей звезды Яс. Заложница очнулась.
— Вы все сдохнете за это! Слышишь Жерд?! Предатели умирают первыми!
Истеричный тон волчицы быстро надоел, и она запечатала ей рот заклинанием. Понимание отразилось в серых глазах.
— Что дальше? — спросил Ленц нетерпеливо.
— Отправим весточку Главе, и будет ждать, — победоносно сказала Ри, подошла к заложнице, и откусила ей палец.
У Катарины зачесались свои, и она поспешила унять зуд. Ри взвыла в небо, и в сумерках появились два крыла. Птица гаркнула, приземлившись на вытянутую руку. Сложно было определить вид, да и наличие двух больших голов не делало её схожей с тем, что приходилось видеть раньше. Ри примотала палец к лапе и подкинула птичку вверх. Та вспорхнула и скрылась. Волчица ответила на немой вопрос:
— Я связной. На войне мы стратегически важный вид.
— Повезло нам с тобой сестричка, — огрызнулся Рас.
— Теперь ждём. Дежурить будем по очереди, — пропустила она сарказм мимо ушей и устроилась на траве.
На равнину спустилась ночь: тёмная, непроглядная, прохладная. Костёр привлекал внимание, но без него людей ожидали стучащие зубы до самого утра. Мужчины спали похрапывая. Все кроме Ангуса, изредка моргавшего, разглядывая ночное небо. Катарина помнила ночь, когда совершила предательство. Она тогда тоже не могла уснуть, и приблизительно представляла, что происходит у друга в голове. Но помочь ничем не могла. Через это он должен пройти сам. Из разговора стало понятно — Ангус переживает из-за того, что ощутил возбуждение, а не от самого факта произошедшего. Мурашки пробежали по спине. «Если бы мы пришли позже, то возможно застали их в более откровенной позе». Перевела взгляд на заложницу. Она опустила голову к груди, живот торчал увесистым куском сала, прикрывая лобок. «Интересно, как у этой особы получается пленить мужчин с такой-то внешностью?», — задавалась очевидным вопросом. Ри подсела рядом, протягивая большие ладони к огню.
— Мы ощущаем тепло, но не так, как люди. Более приглушённо. Но мне всегда нравился оранжевый танец. — Катарина простодушно улыбнулась, её этот танец будоражил и гипнотизировал. — Как он?
— Нить связи окрепла, сияет. Думаю, он в порядке, — сохраняла она внешнее спокойствие, но пульс участился втрое. Ри толкнула плечом.
— Не беспокойся. Скоро он будет с нами. Обещаю. Никогда не видела, чтобы кто-то так сильно любил. Вы с Бинаром созданы друг для друга, — обе девушки раскраснелись.
— Что у тебя с чёрным? — спросила она любопытно.
— Он хорош, — уши горели, — но в его сердце другая. Боюсь, я ей не соперница.
— Почему? — удивилась она, ведь Ри была воплощением красоты и грации.
— Хотя бы потому, что она белая, — повесила она нос.
— Расизм в действии.
— Что?
— Ничего, — хохотнула она. — Лучше скажи, есть ли поблизости место силы? Магическое? — Ри пожимала плечами. — Мощное? Необычное?
— Не слышала о таком. — Фира внезапно подняла голову.
— Я знаю такое. Скажу, если отпустите, — подсуетилась она.
— Конечно, отпустим…, когда получим назад своих волчат, — цедила сквозь зубы Катарина, надменная манера заложницы раздражала.
— Крайд не пойдёт на это ради меня. Вы зря теряете время.
— Заткнись! — рявкнула Ри. — Иди, поспи Кэти, моя очередь охранять зануду.
Катарина похлопала подругу по плечу, отправилась к дереву, и села, прислонившись спиной. Сон не шёл, вздохи Ангуса не улучшали ситуацию. И она решила навестить мужа. В прошлый раз визит удался. Глаза закатились, стали алыми. Теперь, когда кольцо было на пальце, нить главенствовала до тех пор, пока колдунья не желала обратного. Ментальное путешествие началось. Появившись напротив мужа, отметила, как он ярко сияет в ночи. Фокус с энергиями сработал. Захотелось хлопать в ладоши, и она не отказала себе в удовольствии. Бинар поднял глаза.
— Кэти! Это, правда, ты? — Хорн закатил глаза, но промолчал. Он думал, что белый сходит с ума.
— Да, — подошла и взяла лицо в ладони. Ток пробежал, напоминая о неразрывной связи. — Я так скучаю.
— Я тоже, — выдохнул он, пожирая белыми зрачками.
— У нас есть план. Крайд влюблён в одну волчицу…
— Нет! Слышишь? Не смей! — он так сильно дёрнулся, что Хорн не сдержал натиск, и они завалились на бок. — Кэти! Она опасна! Очень! Я прочёл это в его глазах при встрече! Фира может заставить мужчину делать всё, что захочет! Энергия жрицы позволяет ей это! Не вздумай связываться! Оставьте её и бегите, пока целы!
— Что ты несёшь?! — лёжа орал чёрный.
— Жрица? — хлопала она глазами.
— Давно волки были примитивны и поклонялись не только свету звезды, но и иным существам. Жрица являлась связью с их миром. Моя мать была такой. Помимо неё существовало ещё, и все серые. Фира одна из них, и очень опасна! — морщинки пролегли на идеальном лбу, он был встревожен и растерян.
— Я не оставлю тебя здесь, — серьёзно сказала она.
— Кэти! Я видел однажды, как мать призывает то существо! Оно ужасно! От него нет спасения! — Паника колдуньи начинала разрастаться, но была вытеснена приступом тошноты.
— Даже здесь мне не скрыться от этого, — ворчала она. — Скоро я обменяю тебя на неё. Не волнуйся, я осторожно. Нет другого пути, — прокряхтела она и начала возвращаться, с любовью глядя в родное, белоснежное лицо, на котором застыло странное выражение — смесь страха и удивления.
Очнувшись, долго смотрела на заложницу, шептавшую что-то губами. Глаза стали слипаться, и начала проваливаться в грёзы. Дымка застилала сознание, укрывая одеялом безмятежности и покоя. Катарина где-то летала, парила и была вполне себе счастлива, свободна. Как вдруг беспокойство зашевелилось на задворках, возвещая о скорой беде. Открыв глаза, не могла понять, как такое возможно. Ангус навис над ней с ножом в руках. Мысли замельтешили: «Где он взял нож? Чего хочет?». Заложница продолжала шептать и улыбалась. «Жрица». Колдунья выставила ладонь в момент удара, и нож прошёл насквозь. Взвизгнула. Вместе со звуком из разрезанной плоти вырвался алый шар. Он врезался другу в лицо, опалив брови и торчащий чубчик, и тот плюхнулся на землю. Рас с размаха дал жрице ногой в живот. Ри с ненавистью сверлила глазами Ангуса, но когда направилась к нему, Катарина остановила. Рассказ о видении вожака и жрице дал пищу для ума. Фира хохотала. Катарина подошла ближе, ладонь затянулась. Ангус лопотал несвязное на заднем фоне. Она выставила вперёд руку, занесла ей над головой, и направила свет алой прямо по центру черепа:
— Запрещаю колдовать! Мужчинами не будешь повелевать! Призывать существ нельзя! Ограждаю я тебя! — голос усиливался с каждым произнесенным словом, и властно разносился по округе, подкрепляемый энергией. — Погаси в ней силу! Безопасность дай! По заслугам жрице ты сполна воздай! — Заложница схватилась за голову и завыла, изо рта вырвался золотой луч и погас. Её глаза стали на миг золотыми, а затем тоже погасли. Фира обессилено рычала.
— Что ты сделала со мной? Убейте её! — отчаянно переводила она взгляды на мужчин, но те лишь с омерзением смотрели, не двигаясь с места.
Пост принял Ленц. Она уже не боялась, что жрица сможет причинить боль или неудобства, ведь лишила её сил. Не навсегда, на время. От неё всё ещё исходила древняя энергия. Теперь та была отчётливо видна глазу, и представляла собой золотой куполообразный ореол. Возможно, до заклинания он был ярче. События прошедшего дня не укладывались в голове. Заложница оказалась опасной жрицей, повелевающей мужчинами и способной вызвать неизвестное существо. «Этого нам ещё не хватало!». Судя по тому, как испугался Бинар, ничего хорошего из встречи не выйдет. Жрица обессилела и спала. Ангус стонал во сне, покрываясь потом. Он слёзно просил прощения, но она не держала зла. Друг никогда сознательно не причинил бы ей боль. Теперь стало понятно, почему он почувствовал возбуждение к волчице. Это были просто чары. Катарина с облегчением выдохнула. «Поговорю, как проснётся». Увиденное подвергалось объяснению. Всё, кроме одной вещи — жрица обладала золотой энергией. Как и она сама, и крылатый Эйнар. На пороге сна посетила ещё одна дельная мысль: «Что если Эйнар то существо, которое видел муж?». Сон, как рукой сняло. «Или другое такое же с его планеты. И менее дружелюбное!». Эйнар не был Богом, как казалось вначале, и жил на другой планете, а значит, мог существовать там не один. Сердце совершило кульбит и спустилось в пятки. «Хорошо, что эта женщина временно не дееспособна», — впивала она уставшие глаза в волчицу, лежавшую в позе эмбриона. Новое осознание добавило возбуждения, мешавшего спать — жрица наверняка знает место силы. «Чёрт! Она наш билет отсюда! Придётся договориться до того, как совершим обмен!». Колдунья закрыла заклинанием мысли от любых вторжений, и стала разрабатывать план убедительной лжи для волчицы.