Катарина откинулась на спинку стула. Полешки в камине умиротворяюще потрескивали, лаская слух. Она смотрела в одну точку перед собой, пытаясь переварить прочитанное. В письме было больше мистического, чем в любом из просмотренных фильмов. С другой стороны, Чера ещё ни разу не подвела. «Так значит, вот кем она была на самом деле! Это многое объясняет». Она искренне восхищалась бабушкой, и слёзы не заставили себя долго ждать. На этот раз от гордости. «Как жаль, что папа никогда не узнает правду, и вынужден жить, считая, что мать отреклась от него из-за неудачного выбора жены». Переварив прочитанное, она ещё несколько раз перечитала его, запомнив особо важные моменты, и бросила в огонь. Пергамент сгорел за мгновение, не оставив и следа. Солнышко уже выглянуло из-за горизонта. Она затушила камин и пошла в спальню. Осторожно легла к Габриэлю под бочок, слегка обняла, и погрузилась в лёгкую дрёму.
Глава 8Первая встреча
Когда проснулась, на дворе был день. Она медленно поднялась с кровати, ощущая некоторую усталость из-за бессонной ночи. «Как будто вчера была вечеринка, и я перебрала с выпивкой», — подумала она, вздыхая. И поймала себя на мысли, что никогда не была на настоящей вечеринке. «Как только разберусь со всей этой мистической хренью, обязательно схожу на одну». «Бродяга» запрыгнул на колени и потёрся мордой о руку. От него пахло едой, а значит, Габриэль позаботился об этом прохвосте. В животе громко заурчало, во рту появился неприятный привкус. И она, позабыв обо всём на свете, быстро оделась и спустилась вниз, улавливая на ходу приятные нотки яичницы в воздухе. Она спешно прибыла в обеденный зал, за массивным столом восседал Габриэль, уминая сразу с нескольких тарелок еду.
— Ты проснулась? Представляешь, это было на столе! Я обыскал кухню и прилегающие комнаты, но никого не обнаружил! Этот дом ещё и готовит! — говорил с набитым ртом, вызывая эстетическое отвращение, которое она постаралась скрыть.
«Организм», — вспомнилось ей, и убеждение в правоте Черы в очередной раз укрепилось в сознании. Конечно же, происходящее было непонятным, пугающим, жутким, но она привыкла доверять глазам. А то, что успела увидеть, было на самом деле, если она не тронулась умом и всё это не одна большая галлюцинация. «Хотя, весь мир, может быть, и есть чья-то галлюцинация». Она прервала размышления, еда поступала в желудок, и мозгу было необходимо на время переключиться на другую функцию. Завтрак был чудесным, вкуснейшим, таких блинчиков она ещё не пробовала, а абрикосовый джем взбодрил сладостью. Лёгкая музыка заиграла из-ниоткуда и звучала везде. Что-то классическое, инструментальное.
— Как тебе спалось красавица? — спросил он, оглядываясь и пытаясь отыскать источник звука.
— Тревожно. Я тут подумала. Нам необходим план, так?
— Наш план не пропускать гада в дом. Я этим займусь, — она заметно надулась.
— Ок., а я посижу и подожду, когда здесь будет провозглашена демократия! — прекратил жевать и слегка нахмурился.
— Есть предложения лучше?
— У тебя есть оружие Габи. Не смотри на меня так! Я видела его в твоей сумке. Но на колдуна оно не подействует. Мы должны отыскать…
Она не успела договорить, в дверь раздался звонок, эхом пронёсшийся по всему дому. Катарина подпрыгнула на месте от неожиданности и вытаращила глаза, сердце часто забилось в груди, как у раненой пташки.
— А вот и гости, — серьёзно сказал он, вставая из-за стола. — Как раз вовремя. Вот и проверим, подействует ли мой метод. — Он зашагал из зала, выпрямив спину, а она, очнувшись, проследовала за ним, нагоняя. Габриэль развернулся и яростно зашептал.
— Иди наверх! Не смей подходить к двери! Кэти! Это не шутки!
— Это мой дом! И говорить буду с ним я! — неожиданно вырвалось у неё.
Естественно, было страшно, ведь она не знала, чего ожидать от человека со сверх способностями, в которые до конца не верила. Но ещё страшнее было потерять Габриэля, не обладавшего врожденным иммунитетом к чарам злобного колдуна. Из двух зол выбрала меньшее. К тому же, сам дом придавал храбрости, поддерживал, и она чувствовала, что сможет сделать то, что задумала. Габриэль замешкался, но потом отошёл в сторону, пропуская.
— Я прикрою! Если что-то пойдёт не так, пригнись, я прострелю гаду башку! — он чмокнул её наудачу.
Они приближались к двери, большая часть холла оставалась позади. За окном возвышался силуэт, чья тень была чернее ночи, а голову украшала широкополая шляпа. Позади просматривались ещё два: худой и толстый. «Он пришёл не один». Стало быть, она не единственная, кто боится. До двери оставалось всего пара шагов, в голове зашумело, уши нестерпимо заболели, и из них пошла кровь, но она старалась не замечать этого. «Может, ты уже начнешь принимать себя, Кэти?». Будто бы раздался голос Черы в голове. И в нём была надежда. Она сосредоточилась на двери, вдохнула глубже и сделала ещё один шаг, сопротивляясь влиянию. Шум исчез, обрела слух. Не успел Габриэль остановить, протянув руку, как она распахнула дверь настежь. На пороге стоял высокий, выше на пол туловища, человек в белом, как снег, костюме, элегантное пальто накинуто на плечи, шляпа завершала образ. Виски были седыми, глаза зелёными, словно яблоко, нос вытянут и остр, морщины пролегли под глазами и возле рта, дряблая шея покачивалась при движении. Он был плотным, статным и неприятным. К такому она ни за что не подошла бы спросить дорогу или время. Человек изогнул тонкие губы в подобии усмешки. Она заметила над губой большую, чёрную, висячую родинку с торчащим волосом, и скривила лицо.
— Такой облик вам не по вкусу дорогая? Омерзительные старики нравятся больше? — гортанный бас сменился на скрипучий, звенящий голос, который она слышала раньше. — Не вежливо заставлять гостей стоять на пороге. Пригласите нас на чашечку чая? — он заискивающе стрелял глазами, хитрыми, как у лисы.
— Не думаю, — обрела она, наконец, дар речи.
— Ох! Вы столь же не гостеприимны, как и ваша почившая бабушка! Ах, Чера! А ведь она умирала так мучительно! Я лично позаботился об этом, — угрожающе прорычал он и оскалил жёлтые, гнилые зубы.
Двое других стояли позади и ухмылялись. Один был худощавый и длинный, но даже он оказался ниже вожака ростом. Однако, на лицо таким же уродливым, а большие ноздри и непропорционально-длинные руки делали схожим с обезьяной. Второй — жирный, как хряк, с сальным, обвисшим лицом, имевшим красноватый оттенок, и носом картошкой, пузо висело на уровне колен. Катарина поморщилась ещё сильнее, разглядывая их, и тут до неё дошёл смысл сказанного колдуном. Гнев вскипел в груди с такой силой, что она затряслась всем телом, сжав кулаки. Ногти больно врезались в кожу, возвещая о том, что пора бы остановиться. Она буравила его взглядом сверкающих от слёз глаз.
— Что тебе нужно?! — закричала она, ветер взвыл в холле и пронесся над головой, забирая шляпу и унося куда-то вдаль.
Колдун запыхтел, напряг дряблые скулы, поджал губы так, что они побелели. На месте шляпы красовалась выцветшая от времени, покрытая сединой шевелюра, аккуратно зачесанная на левую сторону.
— Ты знаешь! Маленькая дрянь! Ты ведь уже прочла письмо, так? Почему же ты не рассказала об этом своему новому парню? Или он для этого недостаточно хорош? Очередная жертва милашки Катарины? — он шипел, словно змея, приближаясь к порогу, и вытянув шею вперёд.
Нос обожгло чертой дома, которую не мог пересечь, и он резко отпрыгнул назад. Габриэль щёлкнул предохранителем пистолета за спиной.
— Убирайся! Или пожалеешь! — процедил сквозь зубы.
Колдун намеренно замахнулся рукой. Катарина пригнулась, повинуясь инстинкту, а Габриэль выстрелил ему прямо в грудь. Кровь фонтаном брызнула в лицо, алая, тёплая, стало противно. Двое других испарились в воздухе, а колдун выпрямился, провёл рукой по костюму и выбросил пули на крыльцо, зазвеневшие при падении.
— Только посмотри, какой костюм ты испортил, мальчишка! — раздраженно вскрикнул он и стал сверлить взглядом.
Зрачки колдуна расширились, Габриэль упал на колени, выплюнул немного крови и отключился. Колдун посмотрел на, застывшую от страха и ненависти, Катарину.
— Скоро увидимся. Приготовься продать дом. Как только похоронишь дружка. — Он злорадно кивнул в сторону Габриэля, распластавшегося на полу, повернулся, и, взмахнув пальто, исчез.
Снег посыпал с небес, огромные хлопья спускались, и ложись на крыльцо. Она взяла его лицо в ладони. Он был холодным, губы посинели, глаза закатились наверх. «Нет!», — кричала она про себя, не в силах сделать это вслух. Она не могла его потерять, только что обретя. Дважды пройти через это не сможет, и, похоже, колдун знал об этом. Она стала трясти Габриэля в отчаянии, шлёпать по щекам и даже пыталась делать искусственное дыхание, но всё было тщетно. На мгновение остановилась и прислушалась к дому. Шум, похожий на тот, что ощутила при встрече с колдуном, только лёгкий, приятный, ласкающий слух, пробивался сквозь стены. Она приложила ухо к стене. Звук усилился, ритмика тоже, будто кто-то шептал на ухо.
— Помоги ему, — пропищала она, срывающимся голосом. — Прошу.
— Библиотека. Книга с красной обложкой. Быстрее, — раздался голос из стены, приятный и мелодичный, женский.
Она подорвалась с места и побежала по коридорам в сторону библиотеки. «Хорошо, что я здесь ориентируюсь», — пронеслось в голове. Трясущимися руками отыскала книгу в красном переплёте, припрятанную среди прочих в глубине полки. Каллиграфическим почерком на пожелтевших страницах были выведены сотни заклинаний. Она судорожно листала, вглядываясь в знакомые буквы. «Что же искать?». Паника расползалась, обволакивая сердце. Она тяжело дышала, слёзы катились, застилая глаза. Голос вновь зазвучал, сопровождаемый легким ветерком, всколыхнувшим волосы.
— Сто девятнадцать…
Она открыла страницу, зажала на ней палец и помчалась обратно к Габриэлю. Не было времени разбираться, что это за заклинание, к чему приведёт. Пришлось довериться дому и себе самой. Она присела рядом на корточки и заметила, что входная дверь всё ещё открыта и в холл намело снега. Открыла нужную страницу. Буквы расплывались перед глазами, она не могла их прочесть, что-то мешало, но не прекращала всматриваться, и те поддались.