— Что ты хочешь этим сказать?
— У Марина не было другого выбора, когда он отправлял тебя сюда. Он знал, что ты от всего сердца согласишься с его планами и ни за что не станешь колебаться, когда речь зайдет об интересах нашей страны. Но, хотя годы, которые ты провел здесь, не коснулись твоей любви и преданности Аману, у тебя было довольно времени и для того, чтобы полюбить этот город и его правителей.
— А почему же нет, Амемун? Скоро здесь будет настолько же королевство Амана, насколько Кендры. Однако нам никогда не следует забывать о том, что королевство создано людьми, пришедшими отсюда, а не нашим собственным народом.
Амемун кивнул.
— Я и не собираюсь это оспаривать. Однако если что-то пойдет не так, как мы задумали, тогда может наступить и такой момент, когда тебе придется выбирать между своими привязанностями.
— Аману ни к чему сомневаться во мне, — несколько напыщенно произнес Оркид. — Я живу в ожидании того дня, когда смогу вернуться к себе домой.
Амемун похлопал канцлера по руке, чего никто не делал с тех далеких пор, когда Оркид был еще ребенком.
— Я знаю. Сохраняй терпение и будь сам себе советчиком. Время придет, я в этом не сомневаюсь.
— Слава богу, — сказал Оркид.
— Слава Владыке Горы, — отозвался Амемун. — Прогдай, Оркид. Позаботься о безопасности нашего принца. — Он пустил коня легким галопом и, выехав за пределы дворца, направился к докам, где ждал его корабль, чтобы вернуться в Аман.
— Счастливого пути, — спокойно произнес Оркид, глядя ему вслед и думая о том, суждено ли им еще когда-нибудь увидеться.
ГЛАВА 19
Несмотря на безмерную усталость и голод, Линан и его спутники, ни на миг не останавливаясь, продолжали идти через луга, желтевшие под ярко-голубым небом, поднимались на пологие холмы и спускались с них до тех пор, пока лес Силоны не стал всего лишь тонкой зеленой полоской на южном горизонте. Впервые за неделю пути все они почувствовали наслаждение свободой и такое облегчение, какого не испытывали с момента своего побега из Кендры. Лица всех четверых осветились безмятежными улыбками.
Солнце уже склонилось к закату, когда Камаль предложил остановиться. К этому времени друзья вышли на вершину невысокого холма, откуда открывался прекрасный вид на широкую и неглубокую долину, простиравшуюся километров на десять с севера на юг и на примерно вдвое меньшее расстояние с востока на запад. Прямо посередине долину пересекала узкая голубая лента ручья, вдоль которого тянулась широкая грязная дорога. С вершины холма, на котором обосновались беглецы, было видно, что большая часть долины возделывалась — земля здесь была поделена на мелкие полосы, частью прикрытые разноцветными навесами; пейзаж оживляли несколько разбросанных по долине деревушек, в каждой из которых было не больше двадцати домов, а не очень далеко от холма виднелся не очень большой город.
— По большей части это фруктовые сады, — оглядевшись, заключил Эйджер. — Должно быть, это Арранская долина. Это значит, что до Спарро нам осталось добираться около недели.
— Я помню, что мне рассказывали об этом месте на уроках географии, — сказал Линан. — Эта долина славится своими урожаями персиков.
— А еще своим замечательным вином, — облизываясь, добавил Эйджер.
— А еще своими меткими стрелками, — охладил их Камаль. — Здесь каждый крестьянин способен на расстоянии в сотню шагов попасть в вороний глаз, так что нам следует соблюдать осторожность. Если кто-то станет о чем-нибудь расспрашивать, то мы должны придерживаться той истории, что рассказали лесным жителям.
— Но ведь вы же не думаете всерьез, что они нам поверили? — спросила Дженроза.
— Дело уже сделано, мы затвердили эту сказку, и если будем повторять эту историю, то лишь станем рассказывать ее еще правдоподобнее. Только не нужно давать особенной воли воображению. Если же вы придумаете что-нибудь, что можно к ней добавить, то сразу же делитесь со всеми нами, чтобы мы могли лгать еще убедительнее.
— Нам нужно придумать всем новые имена, — решительно произнесла Дженроза. — Мы не можем идти дальше, называясь в пути Линаном, Камалем, Эйджером и Дженрозой — бедными крестьянами, чьи имена и внешность в точности совпадают с описаниями четверых беглецов из Кендры.
Остальные немедленно согласились с девушкой.
— Тогда я назову себя Аналида, — сказала она. — Так звали мою бабушку, и мне будет нетрудно запомнить это имя.
— Если так, то я могу выбрать для себя имя своего отца, — заявил Эйджер. — Меня будут звать Нимен.
— Ну что ж, у меня не было ни матери, ни отца, чтобы о них вспомнить, — произнес Камаль. — Так что я назовусь Экзенером, по названию той деревни, откуда я родом. — Он повернулся к Линану: — А вы, ваше высочество, могли бы воспользоваться именем вашего отца. Имя Элинд достаточно часто встречается, многих мальчишек, родившихся в то же самое время, что и вы, называли в честь генерала.
Линан покачал головой.
— Нет, пожалуй, мне будет неловко носить это имя.
Про себя же он подумал, что будет чувствовать себя так же неловко, если назовется снова Пайремом, как это было когда-то.
— Мигам, — предложила Дженроза.
— Как?
— Мигам. Прекрасное имя, и вдобавок его нетрудно запомнить.
Камаль и Эйджер выжидающе посмотрели на Линана.
— Что ж, хорошо, — согласился он. — Но все же кто такой был этот Мигам?
— Кабанчик моей матери, — улыбаясь, ответила девушка.
Камаль и Эйджер расхохотались, а под конец и сам Линан не выдержал и рассмеялся.
— Но я смею надеяться, что он был вполне достойным животным.
— Он был маленьким и волосатым, а еще очень громко и часто освобождался от газов. Впрочем, у него были и положительные качества.
Поскольку Камаль и Эйджер продолжали громко фыркать, Линан решил переменить тему разговора.
— Мы сегодня остановимся здесь на ночевку?
— Не знаю, как вы, ваше высочество, но я, к примеру, изнываю от голода, — отозвался Эйджер. — Давайте доберемся до какого-нибудь городишки и посмотрим, нельзя ли там найти какую-нибудь еду и крышу над головой. Там непременно должна быть харчевня или гостиница.
— А чем, по-вашему, мы сможем расплатиться за ночлег и ужин? — возразила Дженроза.
— Мы могли бы отработать. В таких местах всегда бывают нужны сезонные работники, особенно по осени. Кроме того, таким путем мы сможем разузнать что-нибудь о последних событиях.
С этими доводами все согласились, и не прошло и часа, как они уже шли по главной городской улице, где нашлось целых три харчевни.
— Это торговый городишко, — сделал вывод Эйджер. — Через несколько недель народу здесь будет втрое больше, чем теперь.
Они направились в самую большую харчевню, где их немедленно встретил хозяин — человек весьма плотного телосложения, однако ростом не выше Линана, с красным лицом, главным украшением которого был огромных размеров нос. Студенисто-голубые бледные глаза внимательно смотрели на гостей из-под густых бровей, лоб был изборожден глубокими морщинами, а тонкие губы почти полностью прятались под пышными усами.
— Леди и джентльмены, милости прошу вас в мое заведение, которое называется «Хороший урожай». Желаете ли вы остановиться на ночлег? В нашем заведении достаточно много хороших комнат, вам будет из чего выбрать…
— У нас нет денег, чтобы начинать с этого, господин, — быстро проговорил Линан. — Однако мы хотели бы получить пищу и кров на ночь в обмен на любую работу, какая у вас найдется.
— Значит, еду и кров за работу, так ли я понял?
— Всего на одну ночь. Мы идем в столицу с поручением от жителей нашей деревни и должны будем завтра утром продолжить путь.
— А почему вы думаете, что у меня найдется для вас какая-нибудь работа?
— Что ж, если у вас нет работы, мы попытаем счастья в другой харчевне, — резко произнес Камаль.
Хозяин поднял руки:
— Не стоит так горячиться. Ведь Айран не сказал, что у него не найдется для вас никакого дела.
С этими словами он взялся рукой за подбородок.
— На самом деле у меня есть дрова, которые нужно нарубить, да еще одно животное, которое требуется разделать. — Он ткнул пальцем в Линана. — Вам приходилось раньше разделывать тушу?
Линан растерялся. Неужели этот человек говорил серьезно? И что за животное нужно было разделать? Прежде чем он успел раскрыть рот, вперед выступил Эйджер.
— Я разделывал овцу и козу, — произнес горбун.
Айран милостиво кивнул.
— Ну что же, я думаю, что молодого бычка разделывать не намного тяжелее. Если ты и этот здоровяк займетесь разделкой и справитесь с этим делом, а парень с девушкой вместе постараются, то они смогут порубить все дрова и сложить их прежде, чем здесь наберется толпа народу. Тогда у вас будет отличный ужин, удобные постели, а я даже поставлю возле большого камина немного пива. Ну, а если у меня с утра будет хорошее расположение духа, то вы, пожалуй, и позавтракать сможете.
Беглецы приняли предложение, и Айран вывел их на задний двор. Здесь возле кирпичной стены была свалена большая гора дров, а неподалеку от нее стояла клеть.
— Все инструменты, которые вам понадобятся, вы найдете в клети, там же и топор, и точильный камень. Когда справитесь, позовите меня.
Огромный топор был рассчитан на человека с более сильными руками, чем у Линана и Дженрозы, поэтому Камаль взял на себя работу с дровами при условии, что Линан поможет Эйджеру в клети. В первый момент Линан подумал, что его работа будет легче, чем колка дров, однако когда он вошел в клеть, его одолели сомнения. Бычка зарезали недавно, в стойле до сих пор пахло кровью и навозом. Перерезанное горло животного напоминало чудовищную улыбку, а голова была вся в запекшейся крови. Глядя на массивную тушу, висевшую на огромном крюке, вбитом в поперечное бревно, Линан осознал, какая большая работа предстояла им с Эйджером.
— Мы не сможем справиться с этим ко времени, — пробормотал он.
Эйджер, казалось, не услышал этих слов. Он открыл дверцу клети и, поднатужившись, вытащил наружу стойку, на которой висело животное.