Я даже не заметил, как кто-то осторожно постучал в стекло. Рядом с машиной стоял молодой парнишка в жёлтой безрукавке садовника с метёлкой и граблями в руках.
– Зачем вы, господин, здесь поставили машину? – спросил он. – У нас есть стоянка, там бы и парковались. Вы, наверное, к кому-то приехали?
– Да, – ответил я, вылезая наружу, – у меня тут родственник. Но я здесь впервые и ещё ничего не знаю. Может, подскажете, как его можно найти?
– Как его имя?
– Зенкевич Станислав Юрьевич.
– Русский? – удивлённо спросил садовник. – У нас таких нет, извините.
И сразу же я вспомнил, что Зенкевич тут проживает под другим именем. Но даже если это и так, то вряд ли престарелый российский генерал в состоянии разговаривать с обслуживающим персоналом на иврите, а его русская речь сразу бросилась бы в глаза. Такой явный прокол никто не допустил бы.
Хотя… у кого я пытаюсь что-то выяснить? У садовника, который, может, даже в жилой корпус не вхож?
– Где здесь директора можно найти? – поинтересовался я. – Поговорю с ним, он и прояснит ситуацию. Не может быть, чтобы моего родственника тут не знали.
Садовник охотно принялся объяснять:
– Вам нужно завернуть за угол, там есть служебная дверь. Войдёте через неё и подниметесь на второй этаж, пройдёте по коридору почти до конца и там увидите его кабинет. Зовут его Йоси. А если идти через центральный вход, там вам придётся долго с охранниками объясняться… Тем более, там сегодня какой-то переполох, и полиция приехала.
– А что случилось?
– Понятия не имею. Мы же внутрь здания не заходим – у нас вся работа на улице.
– А полицейских много приехало?
– Две машины да ещё МАДА9.
– Кому-то из жильцов стало плохо?
– Откуда мне знать… Но вы перед тем, как пойдёте внутрь, всё равно машину на стоянку отгоните…
Светланы я так и не дождался, потому что садовник никуда не отходил от меня и стоял рядом, из-за чего машину, хотел я того или нет, но пришлось перегонять на стоянку, благо, большая часть стоянки была скрыта от обзора из центрального входа, и я мог оставаться незамеченным. После этого я незамедлительно отправился к боковой двери, которую мне указали.
Как заправский шпион, я старался передвигаться бесшумно, на цыпочках и постоянно прислушивался к звукам, доносящимся из глубины здания. Дойдя до лестницы, ведущей на второй этаж, я задумался: сразу ли идти к директору бейт-авота или дождаться своей попутчицы? Папка с документами была у меня с собой, но не хотелось идти в одиночку, без Светланы. А ведь она непременно скоро вернётся к месту, где стояла машина, и не обнаружит её. Что она подумает? Где станет разыскивать меня? Единственное, что пришло в голову, это самому до её возвращения разнюхать, куда нужно идти, и можно ли избежать встречи с охраной, а потом вернуться за ней и дальше действовать уже сообща.
Пройдя мимо лестницы, я свернул в коридор, ведущий в вестибюль, тем более оттуда доносились какие-то неясные звуки. Чем ближе я подходил к вестибюлю, тем отчётливей слышал голоса людей, однако слов разобрать пока не мог.
Осторожно выглянув из-за дверного косяка, я увидел довольно странную картину. Посреди просторного холла стояли медицинские носилки, на которых лежал человек, накрытый простынёй. Двое санитаров в жёлтых казённых куртках о чём-то оживлённо разговаривали с бородачом в белом халате неподалеку, а за невысоким столиком в дальнем углу вестибюля двое полицейских в компании с полным небритым мужиком в белой рубашке и галстуке заполняли какие-то бумаги.
Вероятно, кто-то из проживающих в бейт-авоте закончил своё земное существование, легкомысленно решил я. Ничего необычного в этом нет, ведь здешние постояльцы, какими бы состоятельными и уважаемыми ни были, люди немолодые и не всегда здоровые.
Где же моя попутчица? Вряд ли она, увидев такое скопление людей, отправится через центральные двери. Скорее, так же, как и я, начнёт искать служебный вход для работников заведения. А может, она уже у машины? Но возвращаться я пока не собирался.
Тем временем у дверей центрального входа послышался шум подъехавшей машины, и спустя несколько минут в вестибюле появился ещё один человек. Приглядевшись, я с удивлением узнал Игаля, начальника моего нового знакомого Евгения, с которым мы беседовали совсем недавно. Уж, ему-то что здесь понадобилось?! Неужели за мной следит или за моим новоявленным братцем?
Озадаченно почесав голову, я похлопал себя по карманам и даже прощупал свою рубашку. Может, они мне каких-нибудь шпионских жучков понаставили, пока беседовали в налоговой, чтобы всегда быть в курсе, что я буду делать и куда отправлюсь? Простого совпадения быть не могло. Правда, я и понятия не имел, что из себя представляют эти хвалёные жучки и как их устанавливают, но детективные книжки всё-таки почитывал и мог предположить такое…
Тем временем начальник моего нового собутыльника Евгения неторопливо поздоровался за руку с полицейским, стоящим у входа, потом с другим полицейским и небритым мужчиной за столиком и, не обращая внимания на санитаров, подошёл к носилкам, наклонился и приоткрыл лицо лежащего человека. Сначала мне не было ничего видно из-за спин склонившихся людей, потом всё же удалось различить покойника, и тут уже я с трудом сдержался и чуть не вскрикнул.
На носилках лежал мой приятель Евгений. Лицо его было неподвижным и бледным, а во лбу зияла большая чёрная рана с уже запекшейся кровью…
Кто-то похлопал меня по плечу, и я испуганно вздрогнул.
За спиной стояла Светлана и прижимала указательный палец к губам. Молча схватив за руку, она потащила меня к выходу и уже на улице, когда мы отошли от служебной двери на порядочное расстояние, проговорила, оглянувшись по сторонам:
– Ты почему меня не дождался?!
– Ну-у… – только и протянул я, но она меня не слушала:
– Не догадываешься, что произошло?
– Нет, – пожал я плечами. – Но там на носилках мой знакомый, и его кто-то застрелил…
– Твой знакомый? – Светлана подозрительно глянула на меня и сразу отвела взгляд. – А что он здесь делал? Хотя мне всё теперь становится понятно, можешь не отвечать.
– Что тебе понятно?
Но Светлана моего вопроса, кажется, не расслышала:
– Это всё он… Говорила же ему, что не нужно никакого экстрима! Рано или поздно всё сделали бы спокойно, без криминала, стоило только немного подождать. А ему не терпелось, и он даже меня с собой не взял… Время его поджимает, видите ли…
– Про кого ты говоришь?
– Про своего напарника. А этот твой знакомый – откуда он? Ты его давно знаешь? Он тебе ничего о нас не рассказывал?
Сообщать Светлане о встрече с Евгением и его начальником я не собирался, тем более, тогда пришлось бы рассказывать и о том, что за нею и её напарником давно следят, и это ничем хорошим для них не закончится. А, следовательно, и для нас со Светланой.
Я лишь пробормотал:
– Значит, это твой напарник убил моего знакомого? Как он смог? Как у него рука только поднялась? Зачем ему это? Евгений ему помешал, что ли?
– А что этот твой Евгений здесь делал? – огрызнулась Светлана, но чувствовалось, что препираться со мной ей не хочется, и она мучительно сейчас раздумывает, что предпринять.
– Давай лучше уедем отсюда, – снова предложил я, – совсем уедем, подальше от греха. А то всем нам достанется.
– А как же твой брат?
– Сто лет я его не знал и ещё сто лет могу потерпеть! Мне от его существования ни жарко, ни холодно. Только головная боль. А во всякие шпионские игры я больше не игрок. И тебе не советую. Поехали…
Светлана ничего не ответила, но я сразу почувствовал, что бросать всё и уезжать отсюда она не собирается. Хотя, наверное, и не возражала бы.
– Давай поступим так, – спустя минуту предложила она, – ты подождёшь меня в машине, а я проверю ещё раз, что происходит внутри, постараюсь выяснить, где сейчас мой напарник, а потом вернусь и будем решать, что делать.
Но малодушно прятаться в машине, когда женщина, которая тебе нравится, может быть, будет рисковать своей жизнью, я, конечно, не мог:
– Идём вместе, одну я тебя не отпущу…
На сей раз мы решили идти через главный вход и изображать обыкновенных посетителей, явившихся к кому-то из постояльцев бейт-авота, тем более худо-бедно я мог объясниться с охранниками, что жажду встретиться со своим недавно обнаруженным братцем, проживающим в сей далеко не скорбной обители. И хоть у меня были с собой документы, подтверждающие родство с генералом, мне вовсе не хотелось сейчас затевать волокиту и терять массу времени на разбирательства и проверки, а этого, по всей видимости, не избежать. Может, получится уломать здешних церберов, используя бронебойный аргумент – искренность и честные глаза, руку, трогательно приложенную к сердечку, и мягкое похлопывание сурового стража по плечу. Руководство заведения – не полиция, и справок, заверенных печатями юристов, надеюсь, в полном объёме требовать не станет. Тем более, ему сейчас совсем не до проверок, поэтому огромная надежда была на то, что от нас просто отмахнутся, мол, проходите и не задерживайтесь здесь.
Мы демонстративно вырулили на полупустую стоянку поближе к входу, дали проехать выезжающей на центральную аллею карете скорой помощи с её печальным грузом, и, припарковавшись у всех на виду, отправились внутрь здания. Мне не очень хотелось снова встречаться с начальником Евгения, но, как видно, иного варианта проникнуть внутрь не оставалось. Ему-то сразу станет понятно, для чего мы здесь и кто моя попутчица, но что он сделает после этого, для меня оставалось загадкой. Вполне может сдать полиции, хотя… что мы противозаконного совершили? Мы – обыкновенные посетители. Того же, что задумала Светлана, даже представить пока не могу. До конца ей я больше теперь не верил.
Риск – благородное дело, пронеслась в моей голове уже опостылевшая мысль, но во имя чего я собрался рисковать? Не было у меня раньше печали…