Виктор Николаевич присел за стол и раскрыл ноутбук. На некоторое время наступила тишина.
– Вас не интересует, что сейчас со Светланой? – неожиданно поинтересовался я у него.
– А что с ней может случиться? – не отрываясь от компьютера, спросил Виктор Николаевич.
Рассказывать о том, что она хотела спасти от него Зенкевича, я, конечно, не собирался, но и скрывать, что мы прибыли к нему, однако встретиться не удалось, тоже не дело. Всё равно он об этом узнает, и мне почему-то сейчас хотелось вывести его из равновесия и немного побесить, чтобы не был таким наглым и самоуверенным. Хотя это и чревато…
– Мы вместе с ней ездили в бейт-авот и видели, как выносили человека, которого вы застрелили.
– Вот оно что! – Комитетчик с интересом поглядел на меня и даже потёр руки. – Ну-ка, расскажите, зачем вы туда самостоятельно поехали? Я ведь Свете нашу задачу обрисовал только в общих чертах. Какая она молодец – сама сообразила, что нужно делать, когда меня рядом нет! Хотя и очень плохо, что не поставила меня в известность – мы бы друг другу помогли, подстраховали. Может быть, уже всё закончилось бы, и мы сидели бы в салоне самолёта… Ну, и что же с ней сейчас? Где она?
– Нас с ней задержали, но меня отпустили, а её, по всей видимости, доставили в полицию, чтобы разобраться, кто она такая и зачем туда поехала.
– А вы в полиции, значит, свой человек, если с вами разбираться не стали и сразу отпустили?
– Нет. – Я стал лихорадочно придумывать, что соврать. – Просто у меня проверили документы, а у неё их с собой не оказалось.
– Ай да пылкий юный Ромео! – уже откровенно издевался надо мной Виктор Николаевич. – Его Джульетту заковали в кандалы и поволокли в тюремный каземат, а он спокойно выспался в своей холостяцкой постели, весь день отработал у станка и теперь со мной светские беседы ведёт… Неромантично-то как!
– Во-первых, не у станка, – сразу надулся я, – а в мастерской. И потом, что я мог сделать? Полез бы в бочку – тоже загремел бы в каталажку. Между прочим, и с вами не встретился бы сегодня…
– Это уж точно, – кивнул головой мой похититель и снова отвернулся к ноутбуку. – Впрочем, сейчас нам Света особенно и не нужна. Она свою задачу выполнила – познакомила нас с вами, а больше от неё ничего пока не требуется. Пускай отдыхает, загорает, купается, с симпатичными местными плэйбоями развлекается – их тут немало… Я за неё не беспокоюсь: она девочка умная, не даст себя в обиду, выпутается из лап израильских копов. К тому же, обо мне она практически ничего не знает, и никто из неё ничего не выпытает. Расходный материал, уж, извините за прямоту…
– Как вам не стыдно! – Я даже сжал кулаки и приподнялся с дивана. – Для вас все люди расходный материал?!
– О, пардон! Совсем забыл о ваших шекспировских страстях! – окончательно развеселился Виктор Николаевич и издал тонкий противный смешок. – Нужно будет на досуге просмотреть порнушку, на которой вы с ней кувыркаетесь. Думаю, слезу пущу от нахлынувшей нежности… – Потом всё-таки понял, что перебирает, и примирительно махнул рукой. – Ладно, хватит, не будем о глупостях! У нас с вами, Игорь, завтра очень серьёзный и трудный день, а время уже позднее. Давайте ложиться спать. – Он даже демонстративно зевнул. – Телефоны и электронную почту приюта для престарелых генералов я так пока и не отыскал в интернете, но сделаем это завтра. Давайте пока заключим перемирие и отойдём ко сну. Вы же меня во сне не прирежете?
Он захлопнул ноутбук, жестом предложил мне располагаться на диване, а сам вытянулся в кресле.
– Идите в спальню, там же кровать, – хмуро посоветовал я, потому что мне очень не хотелось оставаться с ним в одной комнате.
– Ничего, рядышком с вами мне будет спокойней. И у вас заодно никаких нехороших мыслей не возникнет. Только не храпите во сне… Спокойной ночи!
Хоть старый продавленный диван и не позволял вытянуться и полностью расслабиться, но поспать мне всё-таки немного удалось. Не знаю, как отдохнул в кресле за ночь мой похититель, но настроение у меня от здешнего пыльного комфорта было довольно кислым, хоть и без ощущения полной безнадёги.
Открыв глаза, я обнаружил Виктора Николаевича уже сидящим за компьютером.
– Ну, выспался молодой любовник без своей пассии? – не отрываясь от экрана, ехидно поинтересовался он. – А я уже нашёл всё, что нам требуется. Телефон начальника дома престарелых, его имя, электронную почту. Сможешь с ним на иврите объясниться?
Сам того не замечая, он опять перешёл со мной на «ты», а значит, и мне с ним церемониться не стоит.
– Что я должен ему сказать? – хмуро спросил я, спуская ноги с дивана и потирая затёкшую от неудобного лежания поясницу.
– Мы говорили об этом уже вчера. Нужно убедить его в том, что вы близкие родственники, и ты с нетерпением жаждешь встречи с братцем. Если нужны доказательства, то незамедлительно их вышлешь.
– Попробую объяснить…
– Только сразу предупреждаю: не рассчитывай на то, что я не знаю иврита, и не сообщай ему ничего лишнего. Даже намёком. Если почувствую малейшую опасность, то первая пуля тебе. Я в любом случае доберусь до Зенкевича, даже без твоей помощи, просто это будет немного сложней.
Я прикинул, что всё равно от него не отвязаться и обиженно сообщил:
– Давай мой телефон. Быстренько позвоню и договорюсь обо всём, а то мне надо сегодня ещё на работу успеть.
– В столярную мастерскую? А разве ты не рассказал хозяину, что нашёл своего брата, которого тысячу лет не видел?
– Пока не успел.
– Значит, потом позвонишь ему, всё объяснишь и попросишь три дня отпуска.
Настолько у этого липового Виктора Николаевича было самодовольное лицо, что мне захотелось сделать ему что-то очень неприятное. Например, поиграть в мальчиша-плохиша или в какого-нибудь мелочного торгаша. Может, ему станет противно общаться со мной, и он отстанет? Хотя сразу пронеслась мысль и о том, что играть с ним в такие игры себе дороже – заработать пулю в лоб, как он пообещал, вполне реально, если выведу его из себя. Так что лучше не дразнить.
Но остановиться я уже не мог:
– А кто мне эти три дня оплатит? Думаешь, я миллионер, у которого куры денег не клюют?
Виктор Николаевич, наконец, оторвался от экрана, с презрением глянул на меня и поморщился:
– Когда всё закончится, я тебе заплачу за твои прогулы. Можешь не переживать.
– Сколько?
– Перестань! Не об этом сейчас разговор! О другом думать надо. Вначале сделай своё дело… Не обижу.
Я сходил к умывальнику и ополоснул лицо, а когда вернулся в комнату, то увидел на столе рядом с ноутбуком свой конфискованный телефон. Виктор Николаевич стоял у приоткрытого окна и курил:
– Давай, звони. Всё, что тебе понадобится для разговора, я записал на листке. Но учти, без глупостей…
Как ни странно, но мне очень быстро удалось договориться с директором бейт-авота по имени Йоси о моём завтрашнем визите в его скорбную обитель. Правда, после первого моего звонка, когда я поведал о себе, он сообщил, что сейчас за рулём и сможет поговорить только минут через двадцать, и это несколько насторожило Виктора Николаевича.
– Чёрт его знает, что на уме у этого парня! Хотя догадываюсь, – нахмурился он. – Наверняка ему ваши спецслужбы выдали инструкцию о том, как вести себя, если позвонит кто-то незнакомый, которому надо встретиться с Зенкевичем… Ну, да ладно, это всё предсказуемо. Сейчас он наверняка докладывает своим шефам, что мы на подходе и получает от них указания. Главное для нас сейчас – это договориться о встрече на любых условиях, а там что-нибудь придумаем по ходу дела. Мы тоже не пальцем сделаны!
Как он и предполагал, при моём повторном звонке Йоси попросил отправить ему на электронную почту свои документы, и тогда он примет решение, разрешить мне встречу или нет. Мол, беспокоить человека в столь преклонном возрасте по пустякам ему якобы совесть не позволяет. Когда же я спустя минуту отправил снимок своего удостоверения личности и отсканированные копии старых архивных бумаг, ответ последовал незамедлительно. Мол, мне разрешено приехать на встречу, но не сегодня, а завтра утром.
– Так я и знал, – удовлетворённо покачал головой Виктор Николаевич, – там просчитали, что я снова пожалую с визитом, и готовят мне встречу. Хитрецы!
– Откуда такая уверенность?
– Сам посуди. Этот директор заведения, которого я видел мельком, когда был там первый раз, едва ли знает русский язык. Как он мог за несколько минут просмотреть рукописные бланки и документы из старых советских архивов и понять их содержание? Вероятно, ему, а, скорее всего, даже не ему, а тем, кто опекает сегодня Зенкевича, эти документы совсем не важны. Им нужен не ты, а я. Они собираются устроить для меня ловушку, но я не понимаю, как можно так бездарно лохануться с проверкой документов?
– Значит, мы никуда не едем завтра?
– Наоборот, едем, почему бы нет! Только сделаем это хитро. Ты поедешь к нему, как законопослушный гражданин, готовый распахнуть объятья новоявленному брату, и сделаешь всё, о чём тебя попросят, без пререканий и вопросов, а я тем временем послежу со стороны.
– И что же я должен буду сделать?
– Всё, что положено в подобных случаях: выдавить слезу радости, стандартно обняться и пообщаться со стариком, а в конце договориться с начальством на регулярное посещение. Что в этом подозрительного?
– Тебе-то какая выгода с этого? Ты-то рядом не будешь!
– Усыпим бдительность тамошней охраны, а дальше посмотрим. На втором или третьем твоём визите что-нибудь решим.
– И что же ты собираешься решать? Лучше честно скажи – собираешься ликвидировать старика? Если именно это, то я категорически не согласен.
– Пока нет. Какая ликвидация? Это никому не нужно. – Виктор Николаевич рассмеялся, но сразу же оборвал смех. – Надеюсь, какие-то секреты у него ещё остались. Вот насчёт их и поговорим. А ликвидировать… ликвидировать никого и никогда не поздно.
Заметив моё выражение лица, он криво ухмыльнулся: