е требование самих жильцов. Более того, признаюсь, что документы, полученные вчера от вас по электронной почте, я, даже не просматривал, а сразу переправил нашим кураторам, и они дали добро на ваше посещение… Хотя по закону, если говорить честно, мы не имеем право препятствовать встрече близких людей.
– Вот оно как, – протянул я, – значит, спецслужбы давно уже в курсе моего сегодняшнего визита?
– Естественно. Как вам это не было ясно с самого начала? Без их разрешения вас никто сюда не пустил бы даже на порог.
И тут у меня в голове родилась ещё одна мысль, совершенно отчаянная и, наверное, не совсем уместная:
– Скажите, Йоси, не мог бы я перед встречей с братом предварительно пообщаться с кем-то из ваших кураторов?
Директор пристально посмотрел на меня и покачал головой:
– Не понимаю, для чего это вам. Вас же пропустили, и ни у кого никаких вопросов к вам не возникло. А что ещё?
– Не знаю, – пожал я плечами, – просто мне показалось, что им самим хотелось бы пообщаться со мной. Вам они ничего об этом не говорили?
– Сейчас, к сожалению, узнать это невозможно. Никого из них в здании нет.
Я выбросил окурок за окно и вздохнул:
– Ну, тогда пойдём, что ли?
Я помнил, что апартаменты, в которых жил Зенкевич, располагались на последнем восьмом этаже, однако, когда мы зашли в кабинку лифта, Йоси нажал цифру «5».
– Вы не ошиблись? – вежливо поинтересовался я у него. – На какой этаж нам надо? Разве не на восьмой?
– Ваш родственник и в самом деле живёт на восьмом этаже, но туда никто не допускается. Спросите, почему? Не отвечу. Таковы требования служб безопасности. А на пятом этаже у нас столовая, где можно удобно расположиться и побеседовать. Никто вам мешать не будет, потому что там есть свой охранник, и он получит соответствующее указание. Вашего родственника туда доставят.
А вот это мне уже совсем не понравилось. Если Виктор Николаевич задумал опять устроить шум со стрельбой, то, во-первых, ему нужно будет нас ещё разыскать, ведь он тоже знает только про восьмой этаж, и это наверняка его разозлит ещё больше, а во-вторых, рядом с нами будет присутствовать охранник, жизнь которого теперь подвергнется опасности.
Йоси заметил кислое выражение моего лица и усмехнулся:
– Что, Игорь, приуныл? Вы хотели как-то иначе? Чем вам этот вариант не подходит? Говорю же, всё под контролем и опасаться нечего.
– Всё мне подходит, – отмахнулся я и стал наблюдать, как на табло меняются цифры этажей. Наконец, загорелась пятёрка, и двери распахнулись.
Мы вышли из лифта и пошли по коридору к большим раздвижным стеклянным дверям, за которыми проглядывались ряды аккуратных столов, застеленных белыми скатертями.
– Что-то непонятное происходит, – вдруг насторожился директор, – запах какой-то странный.
Я принюхался и в самом деле почувствовал запах дыма. А Йоси тем временем уже с кем-то общался по телефону, и из его восклицаний и ругани стало понятно, что где-то на первом этаже загорелись какие-то служебные помещения, и своими силами потушить пожар не получается.
– Срочно вызывайте пожарников! – несколько раз прокричал Йоси в трубку. – Какие дополнительные указания вам ещё нужны?!
У меня же перехватило дыхание от нехорошего подозрения: неужели это проделки Виктора Николаевича? Поджечь целое здание, в котором не один десяток людей, может быть, даже беспомощных и больных, ради того, чтобы добраться до какого-то долбаного генерала в отставке, которого никто ещё не видел?!
А из каких-то невидимых щелей в стенах уже потянулись первые дымки…
Никогда раньше на пожаре я не был. Зато каждый раз, когда в новостях показывали, как где-то горят многоэтажки, языки пламени вырываются из выбитых окон, а несчастные люди к ужасу окружающей толпы, рискуя жизнью, выбрасываются с верхних этажей, меня всегда охватывал какой-то суеверный ужас, заставлявший оцепенеть, но не отводить взгляд от этого кошмара. Струи воды, бьющие из пожарных брандспойтов, ревущие сирены карет скорой помощи, крики погибающих на твоих глазах людей, которым помочь никто не в состоянии, перепачканные сажей измученные лица пожарников… Это было всегда безумное, завораживающее и какое-то первобытное в своей дикости зрелище.
Похоже, нас с Йоси отрезало огнём, всё смелее и по-хозяйски распространяющимся кверху с нижних этажей. Мы попробовали вызвать лифт, но его уже застопорило между этажами. А вскоре и погасли лампочки на лифтовом цифровом табло. Следом за ними погасли плафоны на потолке, и громко затрещала скрытая проводка за стенами. Видно, огонь пробрался уже туда.
Сперва Йоси метался по коридору, не обращая на меня внимания, размахивал руками и всё время пытался кому-то дозвониться по сотовому телефону, потом подбежал к распахнутому окну и высунулся наружу почти по пояс.
– Где эти чёртовы пожарники? – орал он кому-то вниз, размахивая руками. – Почему не едут?!
Мной неожиданно овладело полное безразличие. Я даже представить не мог, что где-то за стеной бушует и полыхает наша смерть. Всё было настолько стремительным и неожиданным, что я даже не успел как следует испугаться.
Единственная мысль сверлила мне мозг: если это проделки моего напарника, то как он отважился на такое? Неужели существуют на свете какие-то секреты, за которые не жалко бросить в огонь столько жизней? Ведь мы наверняка в этом здании не одни…
Неожиданно у меня в кармане зазвонил телефон.
– Игорь, как у тебя дела? – раздался спокойный, слегка подрагивающий голос Виктора Николаевича. – Зенкевич уже с тобой?
– Нет, чёрт тебя побери, нет! – заорал я, как всего минуту назад орал в трубку Йоси. – Какой Зенкевич? Тут мы сейчас заживо сгорим! Это твои проделки?!
– Почему он ещё не с тобой?
– Потому что его должны были привести ко мне на встречу в столовую на пятый этаж. Но кому это теперь надо?!
– Узнай, на каком он этаже сейчас, и я спасу его и тебя.
– Как ты спасёшь?!
– Это моё дело. Главное, найди старика, и пусть он будет всё время рядом с тобой. Значит, ты на пятом этаже… Там и оставайся.
После этого в трубке раздались короткие гудки.
Йоси некоторое время вслушивался в мои слова, но русского он, как видно, не знал, поэтому ничего не понял.
– С кем ты разговаривал? – на всякий случай спросил он. – Ты попросил этого человека о помощи? Или это был… Он, что, совсем с ума сошёл?! Как у него хватило ума додуматься до такого?!
– Это был частный звонок, – попробовал соврать я, но Йоси, кажется, мне не поверил.
Он снова подбежал к окну и захлопал в ладоши:
– Ура, пожарные приехали! Раз, два… четыре пожарных расчёта!.. Но этого же мало!
Я тоже выглянул через его плечо и увидел, как пожарники быстро и умело раскатывают свои толстые брезентовые шланги, а некоторые из них в рыжей тяжёлой форме и касках с опущенными на лицо щитками уже бегут с какими-то подручными инструментами к входу.
И тут неожиданно перед нашими глазами полыхнул с нижнего этажа громадный столб пламени. Йоси дико закричал, потому что ему опалило лицо, замахал руками, и я силой оттащил его от окна.
– Ничего не вижу! – срывающимся голосом кричал он, а я только прижимал его к себе и не знал, что делать.
По всему коридору не оказалось ни стула, ни дивана, чтобы усадить его, поэтому я потащил Йоси к столовой, где стояли столы и стулья. А может, где-то на кухне ещё задержались люди, которые нам помогут?
Раздвижные стеклянные двери в обеденный зал тоже заклинило, поэтому пришлось их выбивать ударом ноги. Я посадил упирающегося и хрипящего от боли Йоси на стул в углу и отправился вглубь столовой.
В это время опять зазвонил телефон в кармане.
– Ну, разыскал генерала? – раздался голос Виктора Николаевича.
– Пока нет. Не до этого мне.
– Я сейчас поднимаюсь к тебе, и мы идём искать вместе. Будь на пятом этаже и никуда без меня не уходи.
– Никого я искать сейчас не буду. Я хочу поскорее выбраться отсюда. И человек тут со мной раненый…
– Какой человек?! Что ты несёшь? Зенкевича разыщи, пока мы тут все не сгорели! А человек… его и без тебя кто-нибудь спасёт!
Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы этот негодяй и в самом деле появился тут, и тогда я ему врежу по физиономии, чего он давно уже заслужил. Может быть, силёнки у нас и не равные, но я всё равно покажу, чего он достоин… перед тем, как схлопочу от него пулю в лоб!
Но я понятия не имел, как он сможет пробраться на пятый этаж, если всё снизу пылает, и вокруг такая задымлённость, что света из окон не видно.
Йоси, кажется, немного отпустило, и он теперь сидел неподвижно и лишь легонько, но непрерывно постанывал.
– Выгляни в окно, если сумеешь, – попросил он, – посмотри, что пожарные делают.
Я подошёл к окну и осторожно выглянул. И вовремя – прямо на меня наезжал край раздвижной пожарной лестницы, и снизу около машины уже толпилось несколько бойцов в пожарных робах, чтобы подниматься наверх.
Лестница ещё не успела отыскать себе опору на карнизе, как, расталкивая всех, по ней принялся карабкаться какой-то смельчак, выбежавший из-за угла здания. Ему что-то закричали снизу, но он, не обращая ни на кого внимания, упорно забирался всё выше и выше.
– Мы здесь! – закричал я ему, и он, глянув на меня снизу, помахал рукой.
– Спроси у них, что там с людьми? – донеслось из-за спины. – Их уже выводят из здания?
На площадке у входа скопилось довольно много машин. Кроме пожарных, стояло несколько фургонов скорой помощи, к которым выводили и выносили на носилках пострадавших, и чуть поодаль машины полиции с работающими мигалками.
– Помоги мне встать, – попросил Йоси. – Я сам хочу посмотреть…
– Скажите, – наконец, решился я, – где сейчас может находиться мой брат?
– Не беспокойся, его и без нас спасут. Если огонь только снизу, то там, где он находится, пока безопасно.
– На каком он этаже сейчас? На восьмом?
– Говорю же, о нём и без нас позаботятся…