Когда же большевики разогнали Учредительное собрание, кадеты Верхотурья – а их было всего два или три человека – распространили протестные листовки. За это был арестован глава верхотурской ячейки Владимир Бахтеев и его заместитель – нотариус Виктор Ардашев. Интересно, что арестовывал их видный екатеринбургский чекист Юровский, будущий палач Романовых.
Дальше происходит нечто непонятное. Арестованный Бахтеев был болен, его отправили в тюремную больницу, но скоро выпустили, не предъявив никаких обвинений. А вот его заместитель Виктор Ардашев был убит. Якобы при попытке к бегству.
– Странное это было бегство, – постучал карандашом по столу Дидерикс. – Беглец почему-то получил от охраны пули не в спину, а одну в лоб и две в грудь. Куда он бежал? В сторону конвойных?
Как раз в дни ареста и убийства Виктора его старший брат Александр Ардашев был в Петрограде и навестил Ленина.
Нам известно, что встреча двоюродных братьев была тёплой, а на прощанье Ленин попросил Александра передать привет Виктору. Оба они ещё не знали, что Виктора уже нет в живых.
Вернувшись в Екатеринбург, Александр узнал об убийстве Виктора. Разумеется, он не только был потрясён зверством местных большевиков.
Александр Ардашев был крайне испуган и, безусловно, шокирован представшей перед ним, как он полагал, истинной сутью личности Ленина.
Разумеется, Ардашев, как и многие другие, полагал, что уральские большевики не посмели бы и пальцем тронуть близкого родственника своего вождя без санкции самого вождя. Несомненно, в тот день красный кузен предстал перед Александром Ардашевым не только безжалостным палачом, но и редкостным циником и негодяем: как же так – передавать приветы мертвецу!
Виктор Ардашев с детьми
– Да, – согласился Соколов. – На месте Ардашева и я пришёл бы к такому же выводу. – И добавил: – Должен отметить, ваш психологический анализ, генерал, просто великолепен.
– Поэтому… – не обращая внимания на комплимент, продолжил Дидерикс. – Поэтому испуганный Ардашев не только не решился обратиться к Ленину с просьбой разобраться и наказать убийц. Он побоялся вообще напоминать Ленину о себе и сообщать об убийстве брата, резонно заключив, что Ленин и без него прекрасно осведомлён. Во всяком случае, у нас нет данных об их дальнейших контактах.
– Не могу согласиться, генерал, – возразил Соколов. – У вас нет данных? Понятно. Но это не значит, что Ардашев, действительно, с Лениным не связывался и ничего ему не сообщал. И что Ленин оставался в неведении относительно убийства Виктора. Мы, юристы, придерживаемся правила: отсутствие доказательства не есть доказательство отсутствия.
– Вы правы, – легко согласился Дидерикс. – Теоретически. А на практике дальнейшие события и поведение Ленина всё же приводят к выводу: не знал он ничего – и тогда, и много позже. Надо полагать, он и в страшном сне не мог себе представить, что подчинённые ему большевики осмелятся не только безнаказанно истреблять его родственников, но даже нагло не извещать его об этом.
После случившегося, судя по всему, Ардашевы вели себя тихо, от политики и от советской власти держались подальше. За исключением ленинского племянника Георгия – сына того самого Александра Ардашева, который не довёз «привет» до убитого брата.
Георгий Ардашев не состоял во враждебных Ленину партиях. Племянник Ленина был красным командиром! Он командовал в Екатеринбурге кавалерийским эскадроном. Летом 1918 года екатеринбургские большевики Георгия арестовали и тут же расстреляли «за измену революции».
Ему, оказывается, было приказано разогнать солдатский митинг. Но Георгий Ардашев отказался применить насилие к простым солдатам. Мало того, некоторые бойцы его эскадрона сами приняли участие в митинге.
За всех ответил ленинский племянник. И снова Ленину ничего не известно о судьбе родственника, который не только признал советскую власть, но и добровольно поступил к ней на службу. В противном случае Ленин, безусловно, поднял бы шум – не кадета же или эсера расстреляли!
А всего через три недели после расстрела Георгия Ардашева, красного командира, Юровский арестовал его отца Александра со всей семьёй – даже малолетних детей взяли! Никаких, пусть формальных, обвинений арестованным предъявлено не было. Теперь уже целой семье ленинских родственников грозило бессудное убийство. Как это похоже на репетицию уничтожения через пару месяцев другой семьи с детьми – семьи Романовых! Не находите?
– Похоже, – согласился Соколов.
– Однако на этот раз нашёлся человек, который вовремя известил Ленина, – продолжил Дидерикс. – И тот сразу же отправил из Москвы в Екатеринбург грозную телеграмму: «Прошу немедленно расследовать и сообщить мне причины обыска и ареста Ардашевых, особенно, детей. Немедленно! Предсовнаркома Ленин».
Эта телеграмма тоже осталась в бумагах из Волжско-Камского банка. Там у большевиков помещалась канцелярия исполкома.
Помогло. Юровский с Голощёкиным тут же выпустили арестованных. И опять – безо всяких оправданий своих действий и даже без элементарных объяснений. Так карманник, которого схватили за руку, сбрасывает украденный кошелёк и спокойно скрывается.
Ардашевы были не единственными родственниками Ленина, попавшими под жернова им же раздутого красного террора. Обнаружились сведения, что месяцем раньше в Казани были схвачены другие близкие родственники главного большевика – Первушины. На этот раз «за связь с контрреволюционным подпольем». Ленин узнал об этом буквально за несколько часов до их расстрела, но успел послать телеграмму в Губчека и вырвать родственников из рук своих же соратников – красных палачей.
– Как вам такие новеллы? – спросил Дидерикс.
– Очень, очень странно… – произнес в раздумье Соколов. – Надо сказать, удивительные сюжеты изобретает гражданская война.
– Есть основания допустить, что и судьбу Романовых местные большевики решали самостоятельно, без непосредственного участия Ленина? Что его просто поставили его перед фактом.
– Допустить-то можно, – почесал затылок Соколов. – Однако сие не означает…
– Да-да! – подхватил Дидерикс. – Вы, Николай Алексеевич, абсолютно правы: это не означает, что наше с вами отношение к Ленину может измениться в положительную сторону.
– И я полностью с вами согласен, генерал! – заявил Соколов. – Не важно, сам ли отдавал Ленин приказ убить Романовых или их убили местные большевики по собственной инициативе. Факт остаётся фактом: он все равно остаётся главным убийцей, даже если самолично не расстреливал Семью в подвале ипатьевского особняка. Ленин создал партию, которая приговорила к уничтожению всю династию и должен ответить за это преступление по закону и суду.
– Вы меня радуете, – с тёплой откровенностью произнёс Дидерикс. – Радует ваша принципиальная позиция и приверженность к закону в наши… беззаконные времена.
– Что же… – вздохнул Соколов. – Как бы то ни было… Повторю: я понял, что не смогу жить с чистой совестью, если хотя бы не попытаюсь отыскать истину. Даже если это кажется невозможным.
– Ваша конечная цель? – быстро спросил генерал. – Материальная? Жизненная?
– Особой – никакой. Просто я должен это сделать. Остальное неважно. И вот я сейчас здесь, перед вами.
– Да, а ведь могли сейчас сидеть перед полковником Зайчеком, в его знаменитом пыточном кресле.
– Значит, действительно, вмешались высшие силы, – слегка улыбнувшись, произнес Соколов.
Генерал поднял ладонь, словно отводя в сторону его слова:
– Нет-нет, таких комплиментов я принять не могу! Послушайте, чёткое и квалифицированное расследование убийства должно сыграть огромную роль. Не только в нашем общем деле. Но и в мировой политике. Весь мир должен содрогнуться и увидеть, какой опасный и коварный враг разрушил российскую империю. Если сегодня большевизм покончит с нами, то завтра – со всей остальной Европой. А может, и с человечеством. Главное, тёмные силы нисколько не скрывают своих намерений. Мировая социалистическая революция – вот их преступная мечта. И они придут к ней через горы трупов. Так что, без преувеличений, наше следствие, едва начавшись, уже приобрело историческое значение.
– Понимаю, генерал.
– Вижу я в вас, Николай Алексеевич, человека проницательного и смелого, – заявил Дидерикс. – Вы правильно определили истинных заказчиков убийства. Поэтому приведу вам несколько фактов. Кто непосредственные организаторы и исполнители убийства Романовых? Пожалуйста: председатель Совдепа Белобородов. На самом деле – Вайсбарт. Начальником команды палачей был Янкель Юровский. Тот хоть за русским псевдонимом не прятался. Ещё один комиссар – Шая Голощёкин. Сей тоже, без всякого сомнения, пархатый. Расстрельная команда – все, как один, мадьярские жиды, замаскированные под латышей. И что же наш следователь Сергеев? Он ничего этого не видит. Он не видит главного – мотивации убийц. Ему важна только его собственная фабула. Бессмысленная, если говорить прямо.
– Может быть, у него не сложилась окончательная картина? – больше для очистки собственной совести спросил Соколов, хотя два часа назад узнал от Сергеева, что картина давно сложилась.
– Да вы всё прекрасно знаете! – упрекнул Дидерикс. – Никаких «может быть»! Почему-то в его картину не попала, к примеру, такая, просто вопиющая улика! Ведь слуги тьмы не просто расправились с семьёй. Они ещё автографы свои оставили. Прямо в расстрельной комнате. Нарисовали на стенке каббалистические знаки. И свинцовым карандашом дописали тут же цитату из стихов немецко-еврейского поэта Гейне «Валтасар»:
Belsatzar ward in selbiger Nacht
Von seinen Knechten umgebracht.
– То есть, если я правильно понял… «В эту самую ночь своими рабами был убит…» Кто? Не совсем я понял, кто убит… – сказал Соколов.
– «Кто» – в том и вся соль! – воскликнул Дидерикс. – У Гейне «Belsazer» – Вальтасар, вавилонский сатрап, понёсший кару за свои грехи. А убийца царской семьи, знающий, конечно, немецкий, а может быть, только идиш, который есть испорченный вариант того же немецкого, переделал окончание имени Вальтасара. Вместо «zer» написал «tzar», то есть «царь». Получилось: «Холопы убили своего царя в эту самую ночь». Можно даже сказать – «Белого царя», если «Bel» произнесём как русское «белый». Сугубо механически, разумеется, но имея в виду, что у некоторых восточных и азиатских народов «Белый царь» означает именно «русский царь».