Ада допила кофе и закинула ногу на ногу. Алекс заставил себя отвести взгляд от круглой коленки, обтянутой черным нейлоном.
– Ада, – сказал он. – У вас есть доказательства того, что госпожа Розова пересекала нашу границу по чужим документам? Честно говоря, мое начальство этот факт очень смущает. Мы не понимаем, как у нее могло такое получиться.
Ада достала из папки и разложила перед Алексом несколько фотографий.
– Это фотографии сделаны в археологической экспедиции, работавшей в прошлом году в Израиле, – пояснила она и обвела алым ноготком вокруг лица. – Вот госпожа Розова среди ее участников.
Алекс вгляделся в фотографию. Правильные черты лица, рыжие волосы. Да, похоже, это она.
– Вы уверены, что эти снимки сделаны в Израиле?
Ада положила на стол еще две фотографии.
– Чтобы у вас не оставалось сомнений, – она склонилась к столу, и Алексу пришлось отводить глаза от выреза ее блузки.
– Видите, указатели?
Алекс рассмотрел, кивнул. Да, это Израиль. Перекресток Мегидо. Ада достала еще один снимок.
– А вот госпожа Розова рядом с этим указателем. В конверте пленки, чтобы исключить любые подозрения в монтаже.
Алекс кивнул и аккуратно сложил снимки.
– Все эти фотографии доказывают лишь одно, – сказал он. – Что госпожа Розова была в Израиле. И что из этого? Сейчас много россиян приезжают к нам. Виза не нужна. Купил билет и прилетел.
– Это так, – Ада улыбнулась, явно предвидя именно такое развитие беседы. – Но в паспорте госпожи Розовой вы не найдете штампа о пересечении израильской границы. Кроме того, ее фамилии мы не нашли в списке участников той экспедиции. А вот имя Любови Азаровой нашли. Однако сама Азарова показала на допросе, что в Израиле никогда не была. Протокол допроса и список участников вы также найдете в конверте.
Алекс поднял глаза на собеседницу. Все это довольно убедительно. Похоже, на этот раз россияне представляют действительно серьезные доказательства.
– Более того, – сказал Ада, и в ее голосе появились нотки торжества. – В конверте вы найдете справку нашего министерства внутренних дел. Из нее следует, что госпожа Розова заказала и получила свой первый заграничный паспорт через два месяца после отъезда экспедиции из Израиля.
Алекс молча перебирал бумаги. Ада выдержала паузу и спросила.
– Этих доказательств вам достаточно?
– Вполне, – кивнул Мильман. – Все это звучит очень убедительно. И могу только пожалеть, что всех этих бумаг не было у меня вчера.
В глазах у Ады мелькнула тревога.
– А что случилось? – спросила она.
Майор выложил на стол несколько листов бумаги с замысловатыми крючочками вместо букв.
– Согласно последней сводке, – сказал он. – Госпожа Розова сегодня утром прилетела в Израиль. Будь у нас эти бумаги, мы бы пообщались с ней, выяснили, как она объяснит все это, – Мильман кивнул в сторону снимков. – Но так как бумаг у нас не было, нашим сотрудникам пришлось просто попросить ее покинуть страну.
Он заметил, что собеседница облегченно вздохнула.
«Она очень боится, что эта Арина Розова попадет в Израиль, – подумал он. – Интересно, почему? Ведь при таких доказательствах, мы ее все равно арестуем и выдворим».
– И где сейчас госпожа Розова? – с замиранием сердца спросила Ада. Сейчас выяснится, что эти разморенные своей жарой олухи ее проморгали и она успела добраться до пещеры.
– Ей предложили отправиться первым же самолетом в Москву, – Мильман заглянул в бумаги. – Но она отказалась. Приобрела билеты до Шарм-эш-Шейха и улетела. Время до отлета провела в специальной зоне, под надзором наших сотрудников.
– То есть она улетела в Египет?
– В Египет, – подтвердил Алекс.
– Значит, она еще вернется, – убежденно сказала Ада.
– Вернется? – Мильман усмехнулся. – Я бы ей не советовал этого делать. Ведь теперь у нас есть ваши материалы. Она будет задержана на границе и допрошена. Но уже по сути дела. Затем ее отправят в Москву. Под конвоем.
– Она еще вернется, – задумчиво повторила Ада.
Вот заладила. Он же ясно объяснил. Вернуться она, может быть, и вернется. Но дальше контрольно- пропускного пункта ей не пройти. Или они там в российской прокуратуре думают, что это так просто – обойти израильскую пограничную полицию?
– Розова прилетела в Израиль одна? – спросила гостья. Майор взял со стола бумаги.
– Нет, – после короткой паузы произнес он. – Ее сопровождал некий Игорь Парусников.
– И он тоже улетел в Шарм-эш- Шейх?
– Нет. Он не захотел лететь с Розовой и остался в Израиле.
– Парусников в Израиле? – голос Ады дрогнул, словно она чего-то испугалась.
– У нас не было никаких оснований его задерживать, – почему-то виновато сказал Мильман.
В кабинете установилось неловкое молчание. Ада явно взвешивала какие-то варианты, майор достал из конверта бумаги и просматривал их.
– Алекс, – Ада коснулась кончиками пальцев руки майора, и от этого легкого прикосновения в груди у него разлилось тепло. – Вы должны мне помочь.
– Помочь? – сраженный томным взглядом красавицы Алекс был готов согласиться на любую услугу. – Чем же я могу вам помочь?
– Я не сомневаюсь, что госпожа Розова вернется в Израиль, – упрямо наклонив голову, сказала Ада.
– Она не вернется, – мягко перебил Мильман, считая необходимым заступиться за честь мундира родной полиции. – Это совершенно исключено. Ее задержат на любом пограничном переходе и отправят в камеру. А затем в тюрьму.
– Она вернется, – упрямо повторила Ада. – Ей очень нужно попасть в Израиль. Для нее это вопрос жизни и смерти. Поверьте, она что-нибудь придумает.
– Ничего она не придумает, – Алекс улыбнулся снисходительно и по-доброму. Так взрослые люди улыбаются милой ерунде, которую несут их малыши. – Это раньше бедуины водили нелегалов и проституток через египетско-израильскую границу сотнями. А теперь, когда построили стену…
Но ни слова, ни улыбка Алекса представительницу российской прокуратуры не убедили. Она бросила на майора еще один взгляд, заставивший его затрепетать, и взяла за руку.
– Алекс, вы ведь получаете данные обо всем, что происходит на пограничных переходах, не так ли?
Майор Мильман смутился. Потянулся, чтобы накрыть ее руку своей, но не решился. Его рука зависла над столом и опустилась на бумаги.
– Да, я получаю все сводки. И текущие, и оперативные.
– Вы можете держать под контролем эту женщину? – Ада подпустила в голос хрипотцу. – И держать меня в курсе, если она вдруг решит перейти границу.
– Хорошо, – Мильман пожал плечами. – В принципе, мне поручили, – он едва не произнес «ухаживать», – обеспечить успех вашей миссии. Я готов помогать вам во всем, что касается этой женщины.
– Спасибо!
Третий взгляд в глаза добил майора Мильмана, как пуля подлого контрабандиста, направленная прямо в сердце. Он наконец решился коснуться руки женщины и проговорить:
– Так, может, мы поужинаем сегодня вместе. А потом я покажу вам Тель- Авив. Вы ведь впервые в Израиле?
– Впервые, – выдохнула Ада. – И очень хочу все посмотреть. Так что ваша идея прогулки по Тель- Авиву принимается с благодарностью. Вы очень любезны, майор!
С души у Алекса свалился огромный камень. Ему вдруг стало легко и весело, как после успешного завершения крупной операции.
– Вы ведь живете в отеле «Рамада»? – сказал он, сияя улыбкой. – Я заеду за вами в половине седьмого.
– Отлично! – Ада встала и двинула бедрами так, чтобы юбка закрутилась вокруг ног. Это было проверенное движение, способное сразить любого мужчину. – Я буду ждать вас в лобби. До встречи!
5
Сторожевой катер «Шмель» военно- морских сил Израиля еле слышно скользил по глади Красного моря. Солнце еще не встало, катер со всех сторон обволакивала густая тьма, и только лучи мощных прожекторов метались по морской глади в поисках предмета, несколько минут назад нарушившего спокойствие в рубке.
Первым неизвестный предмет обнаружил оператор радара. Как требовала инструкция, о нарушителе границы было доложено вахтенному офицеру. Поняв, что обнаруженный предмет весьма внушительных размеров и никак не похож ни на севшую на воду птицу, ни на ускользнувший от купальщиков надувной матрац, вахтенный решил переложить головную боль на командира.
Командир катера, капитан второго ранга, Нир Шомер по прозвищу Снайпер моментально поднялся в рубку и встал за спиной оператора, не сводя глаз с экрана радара. Свое прозвище Снайпер получил в 1991 году, когда участвовал в операции по ликвидации Ясира Арафата. Тогда морской отряд специального назначения высадился на побережье Туниса. Спецназовцы ликвидировали охрану и заняли позиции вдоль дороги, по которой должен был проезжать кортеж палестинского лидера. Вскоре появился «мерседес» под охраной нескольких машин и бронетранспортера. Двадцатилетний Нир и еще один боец взяли на прицел палестинского лидера и ждали приказа спустить курок. Но приказа так и не последовало. Что-то не сложилось в высшем политическом руководстве Израиля, и решение о ликвидации Арафата отменили.
«Представляете! – рассказывал Нир об этом моменте сослуживцам. – Он сидит на заднем сидении „мерседеса“ и что-то читает. Дорога плохая, машина едет медленно.
Мишень идеальная. Я вижу его, вот, как вас. Докладываю: „Цель поймана. Готов работать“. А команды нет. Жду десять секунд, двадцать, полминуты. Еще раз докладываю: „Цель поймана. Дайте команду“. А мне в ответ: „Подожди, снайпер! Решения еще нет“. Так и просидел две минуты, пока он мимо не проехал».
После десяти лет службы в спецназе Снайпера повысили в звании и отправили дослуживать на гораздо более спокойную должность – командиром сторожевого катера.
Снайпер напряженно вглядывался в экран радара, на котором вращающаяся зеленая прямая ловила и отмечала белые точки.
– Что за цель? – спросил он.
– Довольно большая, – доложил оператор. – Похоже на лодку. Но не движется и не пытается уйти.
– Сколько до нее?