– Ну, что ж, – пожал плечами Иваненко. – Не буду настаивать, но замечу, милая Арина, что в этой стране никому не удастся стать бизнесменом, во всяком случае, крупным, без моей поддержки.
– Я это учту, – просто и искренне кивнула Арина. – Когда придет время, вы ведь поддержите меня, Миша? И не откажетесь дать мне совет?
– Я надеюсь, к тому времени мы станем друзьями и будем видеться чаще.
Иваненко галантно склонился к Арине, и она улыбнулась ему своей самой чарующей улыбкой. Она хотела сказать: «Конечно, Миша!», но не успела. Откуда-то сбоку вынырнул Глеб.
– Михал Семенович, вас срочно просят подойти к факсу! Иваненко нахмурился.
– Что еще случилось?
Глеб поднял глаза к небу и произнес только одно слово:
– Кремль.
Брови Иваненко еще более сдвинулись к переносице. Лицо приобрело недовольный вид, будто звонок из Кремля был чем-то оскорбительным.
– Где факс? – коротко спросил он.
– В кабинете директора. В административном корпусе. Иваненко развернулся к Арине.
– Простите, Арина, я покину вас на несколько минут. Подождите меня здесь. Глеб проследит, чтобы вас не обижали, а я скоро вернусь.
– Конечно, Миша, – кивнула Арина. – Глеб не даст меня в обиду.
Иваненко зашагал в сторону административного корпуса. Охранники зашагали за ним.
Глеб молча смотрел на Арину. Его взгляд был так пронзителен и тяжел, что Арина смутилась.
– Что? – спросила она. – Ты чем-то недоволен?
– Ты давно называешь его Мишей?
Арина демонстративно взглянула на часики, украшавшие ее тонкое запястье.
– Уже целых двенадцать минут. А что?
– Ничего, – Глеб дернул плечами. – Старик запал на тебя по полной программе.
– Запал, запал, – со вздохом согласилась Арина. – Ни на шаг не отходит, помощь предлагает, о дружбе говорит.
– Но ты учти, у него есть жена.
– А я за него замуж не собираюсь! – Арина улыбнулась весело и беззаботно. – А жена, кстати, есть и у тебя. Но это не помешало тебе схватить меня за задницу в лифте. Помнишь?
– Помню, – кивнул Глеб. – Но у Иваненко жена – ревнивая сука, старается сломать жизнь каждой женщине, в которой видит соперницу.
Арина взглянула в глаза Глебу и испугалась. Его взгляд горел какой-то странной решимостью. Словно он только что дал себе клятву «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
«Он принял какое-то решение, – поняла Арина. – Интересно, не меня ли он задумал трахнуть, чего бы ему это ни стоило?»
– Ты хочешь меня напугать? – спросила она.
– Я хочу тебя предупредить. – Он взял Арину за руку и заглянул в глаза. – Чтобы ты была осторожна.
– Спасибо! – Арина кивнула и отняла руку. – Это все, что ты хотел мне сказать?
– Нет. Я хочу сказать тебе еще кое-что. Но не здесь, – Глеб сделал жест, будто хотел ударить себя по ушам. – Здесь слишком шумно. Проклятая музыка грохочет. Пойдем в лес.
«Точно! – подумала Арина. – Он решил не уступать меня Иваненко. Или, как минимум, успеть первым. Мужественный поступок».
– В лес?! – Она присела в притворном восхищении. – О, это чудесно! Это так романтично! Деревья, чаща, медведи. И мы вдвоем. – Она помолчала и добавила другим тоном, сухим и холодным: – Что ж, пойдем!
Глеб подставил Арине руку, и она оперлась на нее. Но не успели они сделать и двух шагов, как перед Ариной возник охранник Саша.
«Не успели, – мелькнула в голове Арины веселая мысль. – От Иваненко просто так еще никто не уходил!»
Но охранник протянул ей ключ от ее «джипа».
– Ваша машина на ВИП-стоянке, – доложил он. – Место тринадцать.
– Спасибо, Саша, – Арина взяла ключ. – И номер места вполне подходящий к случаю. Передайте большое спасибо своему боссу.
Они обошли охранника и пошли по аллее в сторону хвойной рощицы, темневшей метрах в ста от концертной площадки. Саша проводил их долгим взглядом.
Хвойная рощица жила своей жизнью, едва ли не более активной, чем концертная площадка. Почти все фонари были погашены, и на скамейках, стоящих вдоль аллеи, кипела жизнь. Оттуда доносились звуки поцелуев и страстные стоны влюбленных.
– Черт знает что, – пробормотал смущенный и пораженный количеством конкурентов Глеб. Он искренне рассчитывал найти на аллее уединение.
Арина прижалась бедром к мужчине, будто опасалась, что из темноты кто-то выскочит и утащит ее под еле различимые высокие ели.
– Просто аллея любви, – прошептала она. – Ты специально устроил праздник здесь, а, Глеб? Чтобы дать людям возможность сексуально выразиться?
– Они сексуально выражаются в любых условиях, – раздраженным шепотом ответил он. – Если праздник устроить в театре, они будут трахаться на колосниках или в шкафах в гримерках. Если в музее – за статуями. Здесь им просто вольготнее.
– Понимаю. – Арина остановилась. – А меня ты зачем сюда привел? Говорить здесь неудобно. Кругом люди. И мы им явно мешаем. Ты что, решил меня трахнуть?
Глеб двумя руками взял ее за плечи и резким движением развернул к себе.
– Решил. А ты против? Может быть, ты задумала переспать с Иваненко? Стать его шесть тысяч семьсот восемьдесят третьей любовницей?
– Иваненко мне не нравится, – сухо ответила Арина. – Длинная, тощая, омерзительная жердь. Да еще и самовлюбленная.
– А я?
– Ты? – Арина взглянула в глаза Глеба. – Ты не жердь. Не длинная, не тощая и не омерзительная. Но я хочу тебе напомнить, что твоя жена – моя лучшая подруга…
– Ну и что? – перебил Глеб.
– А то, что спать с мужем лучшей подруги – это дурной тон.
– Ты отстаешь от жизни, – Глеб криво усмехнулся. – Сегодня это последний писк моды.
– Ты шутишь, – в голосе Арины прозвучал упрек. – А я говорю серьезно.
– Серьезно? – Глеб внезапно рассердился. – Хорошо, давай серьезно. Тебе нет никакого дела до моей жены, и ей нет никакого дела до нас с тобой. Я ее не люблю. А если я терплю рядом и до сих пор не выгнал, это не значит, что она будет влиять на мою жизнь, на то, с кем я общаюсь, с кем я встречаюсь и с кем я дружу.
– Вот как? – в голосе Арины прозвучала почти искренняя горечь. – А мне казалось, что вы любите друг друга. И Светка мне казалась счастливой.
– Она счастлива, потому что живет той жизнью, о которой мечтала, – зло выпалил Глеб. – Тряпки, фитнес, подруги, шопинг, бассейн, парикмахер, массажист. Я к ее счастью не имею никакого отношения. У меня своя жизнь. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Арина. – И в этой своей отдельной жизни ты сейчас захотел меня…
– Захотел! – выпалил Глеб так, что звуки поцелуев на ближайшей скамейке на мгновение затихли, а Глеб опять зашептал:
– Я готов сделать для тебя многое. Ты станешь телезвездой. Я уверен, что ты сможешь вести какую- нибудь развлекательную программу. Я тебе куплю…
– Этого достаточно, – Арина ладошкой закрыла рот Глеба. – Не нужно деталей. Развлекательная программа меня вполне устроит. Я думаю, будет весело. И тебе прежде всего.
Глеб осторожно снял ее ладонь со своих губ.
– Что ты имеешь ввиду?
Арина приподнялась на цыпочки и чмокнула Глеба в щеку.
– Ты собираешься трахнуть меня под деревом? Или сгоним эту парочку со скамейки?
Глеб одной рукой притиснул Арину к себе, другой гладил ее непокорные рыжие волосы.
– Нет-нет, здесь за поворотом есть охотничий домик. А у меня ключ… – Его дыхание стало прерывистым.
Арина ощутила, как напрягается в его отутюженных брюках мужское достоинство.
– Ты все предусмотрел заранее, – улыбнулась она. – Но меня увидеть здесь ты не рассчитывал. Значит, ключ взял на всякий случай?
– Я взял ключ после того, как увидел тебя.
Глеб подхватил Арину за талию и повлек по темной аллее. У дверей охотничьего домика она остановилась.
– Может быть, все-таки не будем предавать Свету?
– Хватит об этом, – зарычал Глеб. – Я не хочу слышать ее имя. Я хочу только тебя!
Он отпер дверь и попытался затащить Арину внутрь, но она сдержала его порыв в последней попытке остановить неизбежное.
– Глеб!
– Не мучай меня, Арина! Если ты захочешь, я ради тебя брошу Светку.
– О-о, – Арина погладила Глеба по голове. – Этого не будет, милый. Светку ты не бросишь. А все остальное… Ты сам сделал выбор. Ты выбрал и время, и место, и действие. Тебе и расхлебывать.
– Что расхлебывать? Что? О чем это ты?
Глебом уже овладело вожделение. Он перестал воспринимать слова и понимать их смысл. Арина поняла, что изменить ничего уже не удастся, и потому не ответила, а неожиданно крепко схватила Глеба за отвороты смокинга и толкнула в дверь домика. Зашла сама, закрыла за собой дверь. Глеб стоял не шевелясь, пожирая ее восторженными глазами.
– Ну, начинай, – сказала Арина и расстегнула верхнюю пуговицу платья. – Или ты передумал?
На лице Глеба появилось выражение волка, натолкнувшегося в густом лесу на беспомощного зайчонка. Он рванул бабочку с шеи так, что затрещала ткань.
Михаил Семенович Иваненко вышел из административного здания и зашагал в сопровождении охранников по направлению к аллее, в которой он оставил Арину и Глеба. На сцене продолжался концерт, и Иваненко поморщился. Грохот музыки отдавался пульсацией в ушах и вызывал неприятные ощущения. По лицу бизнесмена нельзя было понять, ради какого известия его срочно вызывали к телефону. Как всякий игрок, Иваненко воспитал в себе умение сдерживать эмоции и вот уже лет двадцать не позволял чувствам вырываться наружу. Он и сейчас был спокоен, расслаблен и смотрел на все, происходящее вокруг, привычным снисходительно- пренебрежительным взглядом, хотя в душе бизнесмена грохотали праздничные фанфары. Он был готов расхохотаться вслух и даже, чем черт не шутит, спеть какой- нибудь легкомысленный куплет. Только что его осведомитель в Кремле прислал копию указа о проведении конкурса на приватизацию порта «Северный». Под указом стояла подпись президента, и главным в нем было то, что председателем конкурсной комиссии назначался заместитель председателя правительства Павел Степанович Козырин. А это значит, что не позднее, чем через три месяца в его империи появятся не только медианаправление, которое будет оформлено сегодня, но и порт.