– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – сказал он.
«Что это? – заволновалась Ада. – Обычная вежливость или прелюдия к неприятному разговору?»
Поразмыслив, она склонилась ко второму.
– Ну что вы, Михал Семеныч, – ответила Ада. – Кто же откажет вам во встрече? Как говорят мои братья по табору: «если губернатор говорит: „садитесь“, как-то неудобно стоять».
– Братья по табору? – Иваненко рассмеялся, явно оценив шутку Ады. – Мне всегда казалось, что так говорили в Одессе.
– И в Одессе тоже, – легко согласилась Ада. – Так говорили везде. Потому что это чистая правда.
– Вы умная женщина, Ада, – Иваненко сделал знак Говорухину, тот развернул кресло и помог Аде устроиться за столом. После этого он сел тоже. Но не за стол, а на скамью, которая шла вдоль стены по всему периметру беседки.
– Да, умная, – повторил Иваненко. – Красивая, женственная и элегантная. Такая женщина должна преуспевать. У вас есть все для абсолютного и полного успеха.
– Бабушка говорила мне тоже самое, – усмехнулась Ада и сложила руки перед собой, как первоклассник на уроке. – Когда раскидывала карты. О чем вы хотели поговорить со мной, Михал Семеныч?
– Вы еще и очень деловая, – сухо произнес Иваненко. – Возможно, об этом вашем качестве бабушка не догадывалась. Что же, перейдем к делу. Вы знаете, Ада, кто я такой?
Ада помедлила, размышляя, стоит ли ей пошутить на эту тему, но решила не раздражать собеседника.
– Знаю, – кивнула она. – Вы Михаил Семенович Иваненко.
– А знаете ли вы, каков мой статус в нашей стране?
Ада помедлила. Что за дурацкие вопросы? И почему она должна на них отвечать?
– Возможно, я чего-то не знаю, – сказала она, и в ее голосе прозвучали хорошо различимые нотки раздражения. – Но вы бизнесмен.
Иваненко молчал. Что, черт побери, он еще хочет от нее услышать? Ах, да, конечно! Он же честолюбив, как все мужчины.
– Возможно, вы самый богатый человек в России.
Эти слова оказались теми, которых ждал от нее Иваненко.
– В этом можете даже не сомневаться, – он самодовольно улыбнулся. – Я самый богатый без всяких «возможно». В связи с этим, Ада, вы можете представить себе мои возможности?
Ада пожала плечами.
– Возможно, очень приблизительно, но могу. К чему эти вопросы, Михал Семеныч?
– К тому, что вы, вероятно, понимаете, что в этой стране нельзя стать крупным бизнесменом, я имею в виду по-настоящему крупным, без моего благословения?
На лице Ады появилось выражение легкого сомнения. Понимая, какие мысли могут стать его причиной, Иваненко поспешил продолжить:
– Вы можете спросить, а как же госпожа Розова? Она ведь стала крупным бизнесменом. Отвечу. Эта дама показалась мне милой и доброй девочкой, и я не возражал против ее вторжения в наше сообщество. Но мое доброе отношение она восприняла неверно. Она приняла его за слабость и перешла черту. А мое терпение, милая Ада, не безгранично, и я могу сообщить вам совершенно официально: возвышение вашей королевы закончено. Она дошла до верхнего предела в своей карьере, и теперь вас ждет стремительное падение, – бизнесмен вздохнул и довел свою мысль до конца. – Глубина этого падения зависит от этой нашей встречи.
Ада подняла взгляд на Иваненко. Глаза олигарха сузились и превратились в две щелочки, впалые щеки и узкий подбородок словно окаменели. Ей захотелось выразить сомнение последними словам Иваненко, но она передумала. «Он чувствует себя очень значительным, – подумала Ада. – Не стоит его переубеждать. Пусть продолжает надуваться. Перед тем, как лопнет».
– Чем же Арина вызвала ваш гнев, Михал Семенович?
Ада постаралась, чтобы в ее голосе прозвучал страх.
Иваненко должен понять, что ему удалось достичь своей цели и напугать ее. Бизнесмен выдержал паузу, глубоко вздохнул, расправил плечи, провел ладонью по лицу, словно снимая его окаменелость.
– Арина вызвала мой гнев тем, – начал он, стараясь говорить как можно более весомо и спокойно, – что разинула свой милый ротик на то, что принадлежит мне. – Иваненко взглянул на Аду и пояснил. – На порт «Северный». А я очень не люблю, когда покушаются на мои игрушки. Они мои, милая Ада, и без моего ведома ими играться нельзя никому.
Ада вдруг ощутила, как из глубин подсознания поднимается глухая ярость. Та самая, которая заставляет победителя давить и давить на курок, пока не закончатся все патроны в обойме, хотя поверженный враг уже давно мертв.
«Гадина! – подумала она, пытаясь уговорить себя успокоиться. – Самоуверенный павлин! Мерзавец!» Ей удалось совладать с собой и продолжить улыбаться.
– Порт выставлен на открытый конкурс, Михал Семеныч, – осторожно, чтобы ничем не выдать безумствующую в душе бурю, проговорила Ада. – Арина Александровна решила, что принять в нем участие могут все желающие. Она не хотела обидеть вас или хоть чем-то ущемить. Но, – Ада помедлила, словно только что осознала всю глубину собственного заблуждения, и добавила: – Если она ошиблась, эту ошибку можно исправить.
По мелькнувшей на губах Иваненко улыбке Ада поняла, что ее слова ему понравились.
– Открытые конкурсы, милая Ада, – это зависимость от случайностей, – в голосе Иваненко появилась уверенность. – А я в последние четверть века стараюсь не зависеть от случайностей. Что же касается ошибки…
Иваненко замолчал.
«Вот что значит дать слабину, – подумала Ада. – Я сделала шаг назад, показала, что мы готовы исправить свою ошибку, и он тут же перешел в атаку».
– Я пытался помочь Арине Александровне исправить досадную ошибку, – продолжил Иваненко. – Я отправлял к ней человека, который предложил ей отозвать конкурсную заявку. Она отказалась. И теперь для меня она вовсе не милая девочка, а враг, который будет уничтожен.
Иваненко замолчал, ожидая реакции Ады. Но и та молчала, не сводя глаз с лица олигарха. Несколько секунд в беседке висела тяжелая тишина.
– Зачем вы мне все это рассказываете? – наконец вымолвила Ада.
Иваненко облегченно вздохнул.
– По двум причинам, – сказал он. – Первая – я бы не хотел прибегать к методам борьбы, к которым давно не прибегал. За последние двадцать пять лет в России научились договариваться. И мне бы не хотелось возвращаться в далекое прошлое.
Иваненко поднял глаза на Аду, и та кивнула в знак того, что понимает, о чем идет речь.
– Второе, – продолжил олигарх, – я не хочу, чтобы вы летели в пропасть вместе со своей глупой и вздорной подругой. Я не люблю уничтожать женщин, и мне бы не хотелось, чтобы вы наделали глупости, которые не оставят мне выбора.
– Что вы хотите от меня? – Аде начал надоедать этот разговор, и в ее тоне появились нетерпеливые нотки. – Что я должна сделать, чтобы разрешить эту ситуацию?
– Вы должны помочь вашей подруге.
Иваненко ответил быстро, и Ада поняла, что эта фраза была заготовлена заранее.
– Вы должны убедить ее в необходимости остановиться, – продолжил Иваненко. – Она должна прекратить увеличивать свои владения. То, чем она владеет сейчас, обеспечит ее, всю ее родню, будущих детей, внуков и правнуков.
Позволит ей вести праздный образ жизни, путешествовать, покупать драгоценности, машины, дома, мужчин и вообще все, что душе угодно. Но никаких активов она больше приобретать не должна. Ни банков, ни заводов, ни агропромышленных комплексов, ни портов. Если она согласится, и я соглашусь с потерей телеканала и со всем тем, чем она владеет сегодня.
– А если она не согласится? – в голосе Ады прозвучала скрытая угроза, но Иваненко этого не заметил.
– Если не согласится, тогда вы должны помочь мне уничтожить ее, не прибегая к методам, о которых я упомянул. Вы станете моими глазами и ушами в ее стане и будете сообщать мне обо всех ее решениях, обо всех готовящихся сделках, о том, как она их проводит и каким образом убеждает людей принять ее условия. Вы узнаете и сообщите мне, кто за ней стоит и какие цели у этих людей. В ответ на это, когда империя вашей подруги рухнет, вас будет ждать место менеджера высокого звена в одной из моих компаний. Плюс денежная награда, размер которой мы сможем обсудить.
– Эта награда будет выражена цифрой с шестью нулями? – спросила Ада. – И, разумеется, в долларах.
– Мы это обсудим, – повторил Иваненко. – Цифра будет зависеть от услуги, которую вы мне окажете. Так вы согласны?
Ада пожала плечами. Этот жест можно было расценить двояко.
– В принципе, я согласна, – сказал Ада. – Только есть одно но. Если я начну убеждать Арину Александровну в необходимости остановиться, она перестанет мне доверять. И мне будет трудно стать вашими глазами и ушами. Так что, позвольте сразу начать со второй части вашего предложения.
Иваненко бросил короткий взгляд на Говорухина. Тот едва заметно кивнул.
– Пожалуй, вы правы, – проговорил Иваненко. – Хорошо, Ада. Я рад, что мы нашли общий язык. Остается договориться о методах связи. Ваш телефон у нас есть, но мы не станем на него звонить. Это опасно. Сейчас Андрей даст вам номер своего телефона. Вы его запомните. Не беспокойтесь. Это не его официальный номер. Отследить этот номер невозможно. Даже если кто-то засечет ваш звонок, его никак не свяжут со мной. Скажете, что звонили своему новому парню. Все разговоры короткие. Договорились о встрече и все. Никаких подробностей. Ясно?
Ада взглянула на Говорухина и кивнула. Андрей встал и положил перед ней визитную карточку. На ней было только имя Андрей и номер телефона. Ада хотела взять карточку, но Говорухин остановил ее руку.
– Запомните номер, а карточку оставьте.
Ада несколько раз повторила про себя номер.
– Запомнила, – сказал она.
– Ну и отлично, – Иваненко поднялся и церемонно склонил голову. – Всего хорошего, Ада. Буду ждать от вас известий. И не сомневайтесь в своем решении. Примкнуть ко мне – это лучшее, что вы могли сделать в сложившейся ситуации. Потому что сегодня я неуязвим. В этой стране меня победить невозможно. Запомните это.
– Я запомню. – Ада выбралась из-за стола. Говорухин помог ей отодвинуть стул. У выхода из беседки Ада остановилась. – Михал Семеныч!