– Мы, наверное, уже опоздали? Вечер в разгаре.
– Почти все ваши коллеги уже пришли, – Николай склонил голову. – Но принц и члены правительства еще не закончили переговоры.
– Значит, ничего интересного мы не пропустили, – усмехнулась Арина.
Лифт остановился. Арина и Ада оказались в большом зале, по которому расхаживало четыре десятка мужчин в официальных костюмах и женщин в вечерних нарядах. По периметру зала были расставлены столы с закусками, сладостями и фруктами. За большим баром два молодых человека и две девушки предлагали гостям напитки.
– Прошу вас, – Николай протянул руку к столам. – Сейчас “a la fourchette”, потом небольшая торжественная часть и ужин. Всего вам доброго!
Николай поклонился Арине, бросил пылкий взгляд на Аду и отошел.
Арина обошла комнату, бросая на блюда с бутербродами и пирожными рассеянный взгляд.
– Есть хочешь?
– Нет, – Ада взяла с тарелки клубнику. – Я не голодна. А ты?
– Я тоже. Но надо выпить.
Они пошли к бару, взяли по бокалу шампанского и отошли к окну. Только сейчас Арина заметила, что внимание присутствующих полностью обращено на них. Мужчины беседовали друг с другом, стоя группками из двух-трех человек, но то один, то другой бросали на женщин у окна любопытные взгляды.
– Мы пользуемся успехом, – усмехнулась Ада. – На нас все смотрят.
– Не обращай внимания, – шепнула Арина. – Смотри на меня. Хотят смотреть – пусть смотрят.
Краем глаза Арина заметила, как несколько мужчин отделились от своих групп и пошли к ним, захватив с подносов официантов бокалы с шампанским.
– Вечер знакомств начинается, – шепнула она.
Ада кивнула. Но дойти до их окна не успел никто. В дальнем конце зала открылись двустворчатые двери, и первым в них появился дородный и улыбчивый председатель правительства Вячеслав Лиманов. Он сделал широкий жест хлебосольного хозяина, и в зал вошел человек в синем атласном халате, украшенном двумя вертикальными золотыми полосами, идущими от плеч до подола. На голове его была небольшая чалма в тон халату. Короткая, аккуратно подстриженная бородка и усы придавали лицу надменное, но вместе с тем добродушное выражение.
В сопровождении десятка чиновников Лиманов повел гостя по залу, останавливаясь и представляя ему самых заметных бизнесменов и общественных деятелей. Арина наблюдала за процессией, но пропустила момент, когда Лиманов развернулся и зашагал в ее сторону.
– Они идут к нам, – шепнула Ада.
Арина протянула бокал. Ада успела его взять и сделать несколько шагов в сторону.
Лиманов остановился перед Ариной, он широко улыбнулся и повернул голову к стоящему рядом гостю.
– Ваше Высочество, позвольте представить вам новое поколение нашего крупного бизнеса, – торжественно сказал он. – Арина Александровна Розова. К вашим услугам!
«Ну, насчет услуг ты поторопился», – про себя усмехнулась Арина и сотворила некое весьма отдаленное подобие книксена. Принц кивнул, не сводя глаз с ее лица.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, – баритон Его Высочества звучал красиво и спокойно. Его английский язык был безупречен, и Арина смутилась. Таким безупречным произношением она похвастать не могла.
– Мне также приятно видеть вас в Москве, – сказала она, тщательно подбирая каждое слово. Помедлила и добавила: – Добро пожаловать, Ваше Высочество!
– Арина Александровна за очень короткое время сделала большие успехи, – внушительно пробасил Лиманов, рассматривая Арину с головы до ног. – И показала нам всем, что нет ничего невозможного в бизнесе.
– Я наслышан о ваших успехах, – улыбнулся принц. – Слава о них дошла и до наших далеких мест. Мне было бы интересно пообщаться с вами, а возможно, и перенять какой-нибудь опыт.
– Я к вашим услугам, Ваше Высочество, – скромно опуская глаза, проговорила Арина.
«Ага, – шепнул внутренний голос. – Лиманов все-таки был прав насчет услуг».
Принц отвесил вежливый поклон и повернулся к Лиманову, давая понять, что он готов следовать дальше.
– Спасибо вам, Арина Александровна, – Лиманов протянул руку, и Арина ее пожала. – Мне бы тоже хотелось познакомиться с вами поближе. Павел Степанович много рассказывал мне о вас, – Лиманов коротко обернулся к сопровождающим его чиновникам, среди которых Арина заметила лицо Козырина. – Думаю, пришло время побеседовать с глазу на глаз.
– Я к вашим услугам, господин премьер- министр, – улыбнулась Арина.
– Ну, зачем же так официально, – Лиманов наконец выпустил из своей руки ладошку Арины. – Просто Вячеслав Борисович.
– Конечно, Вячеслав Борисович! – голос Арины прозвучал нежно и завораживающе.
Пухлые губы Лиманова разошлись в довольной улыбке. Он подхватил под руку принца и повел его дальше по залу.
20
«Нет ничего идеального в этом мире. А значит, нет и не может быть никакой гармонии» – этот вывод сделал для себя Михаил Семенович Иваненко после того, как провел сутки в отдельном боксе Кремлевской больницы. Когда он впервые открыл глаза после операции, потолок над его кроватью казался ему белоснежным и идеально отремонтированным. Но час шел за часом Иваненко лежал на спине, не сводя глаз с потолка, и начал находить в нем небольшие изъяны. Трещинка справа от кровати, темное пятнышко около карниза, неровность, вероятно, образовавшаяся на стыке двух плит. Так и пришла ему в голову мысль об отсутствии в мире абсолютной гармонии.
С места аварии Иваненко вывезли вертолетом в центральную больницу Сочи, куда уже через десять часов прибыла бригада московских нейрохирургов. Два врача, сменяя друг друга, семь часов вели первую операцию, пытаясь восстановить кровообращение пораженного участка спинного мозга, зашить легкое, разорванное сломанными ребрами, остановить два внутренних кровотечения. Кроме того, пациенту наложили шины на две сломанные руки и ногу. На следующее утро врачи сообщили, что пациент выдержит перелет в Москву.
Придя в себя в палате Кремлевской больницы, Иваненко еще сутки не подавал признаков жизни. Смотрел отсутствующим взглядом в потолок и не реагировал на окружающих. Потом вдруг облизал языком потрескавшиеся губы и глухим, плохо понятным голосом спросил:
– Саша… где?
Находившийся около его кровати в это время охранник перепугался, не зная, можно ли сообщить больному тяжелое известие. Но взгляд Иваненко приковал парня к месту и, не имея другого выбора, тот произнес:
– Саша погиб, Михал Семеныч.
Иваненко закрыл глаза и пролежал молча еще несколько часов. Потом шевельнул головой. Сидящая около кровати дочь нажала кнопку срочного вызова врача. Дежурная бригада захлопотала вокруг высокопоставленного пациента, сняла показания со всех приборов и сообщила, что налицо определенный прогресс, и опасность для жизни, скорее всего, миновала. Через несколько часов Иваненко впервые за несколько дней поел жидкую кашу и распорядился.
– Говорухин…
– Вызвать его сюда? – уточнила дочь. Иваненко прикрыл глаза.
Срочно примчавшегося на вызов Говорухина ощупал на входе новый начальник охраны. Андрей попытался объяснить, что он – ближайший помощник Михал Семеныча и не заслужил такого недоверия, но охранник лишь мрачно буркнул, что выполняет распоряжение супруги босса – не пропускать никого без личного досмотра.
Войдя в палату, Андрей закусил губу. Иваненко лежал на высокой подушке и цветом лица почти от нее не отличался. Его и без того худое лицо заострилось, щеки ввалились, и глаза казались вылезающими из орбит. Говорухин решил, что босс похож на Ивана Грозного с картины, на которой тот убивает своего сына, и подумал, как бы не оказаться в роли этого сына. Иваненко шевельнул пальцами, и Андрей понял, что это команда подойти ближе. Он пошел по палате, улыбаясь через силу. Сравнение с Иваном Грозным крутилось в голове, и к нему еще прибавилась подлая фраза: «Живой покойник».
Подойдя к кровати, Андрей положил ладонь на руку босса, лежащую поверх одеяла. Рука Иваненко была сухой и горячей.
– Садись…
Андрей метнулся в сторону, схватил стул и сел.
– Саша погиб, – то ли спрашивая, то ли утверждая прохрипел Иваненко.
– Погиб, Михал Семеныч, – лицо Говорухина приобрело скорбное выражение. – Погиб на месте. И голландец тоже.
– А водитель?
– Сережа жив. Он успел выпрыгнуть из машины. Почти не пострадал.
– Он продался, – Иваненко не без труда перевел дыхание. – Эта девка… купила его…
– Как? – вырвалось у Андрея.
Иваненко прикрыл глаза, но тут же открыл.
– Перед аварией… – клокочущее дыхание вырвалось из груди Иваненко. – Он куда-то звонил… Выясни, куда… – еще один тяжелый вдох и выдох. – Я уверен… Он звонил ей… Получил приказ… И вывернул руль…
Говорухин выхватил из кармана блокнотик и авторучку.
– Выясню, Михал Семеныч, – он сделал пометку. – Все проверю.
– Он убийца…
Иваненко закашлялся. Андрей хватил со столика стакан с соком и поднес к губам босса. Тот сделал глоток.
– Он не должен уйти… – продолжил Иваненко. – Не должен сбежать…
– Полиция арестовала его, – горячо заговорил Андрей. – Но мы были уверены, что он невиновен, и пытались вытащить его под залог.
Иваненко покачал головой.
– Пусть сидит…
Говорухин закивал.
– Переговори с ним… Предложил свободу за… – Иваненко перевел дух. – За показания… против нее…
– Хорошо, – Говорухин что-то быстро записывал.
– Найди на нее компромат… Это главное… Вой на без пощады… Или она нас… Или мы уничтожим ее…
– Понимаю, – Говорухин оторвался от блокнота. – Я нашел свидетеля по делу о смерти Эдуарда Львова.
Иваненко скосил глаза на помощника.
– Секретарша Львова. Она была в приемной, когда все произошло. Даст показания, что Розова была в кабинете Львова, когда тот вылетел из окна.
Иваненко прикрыл глаза в знак одобрения действий помощника.
– Ее надо обвинить в убийстве…
Говорухин кивнул.
– Поговори с нашими людьми… В прокуратуре… Пусть заводят дело…
– Понял, Михал Семеныч. Если Сергей даст показания, то получается и покушение на вас, и убийство Львова.