Ну стоит себе и стоит. Я бы не обратила на нее внимания, если бы не заметила блик в приоткрытом окне машины. Одно дело, блик от стекла автомобиля, другое – блик внутри его. Я не поленилась, опять поднялась на второй этаж в мансарду, окна которой, к сожалению, на улицу не выходили, но где на ковре висел полевой бинокль, и из-за портьеры в гостиной не спеша рассмотрела интересный объект.
Так и есть! На заднем сиденье легковушки какой-то мужик пялился на окна моего дома в бинокль. Если это казак из сотни Далматова, купившего у меня дом, то зачем ему за мной следить, а если еще кто-то… Странно это, господа!
Неужели Ольга накаркала мне приключение, о котором всегда страстно мечтала сама? Я не столько испугалась, сколько почувствовала себя одинокой и беззащитной в этом чужом краю. Если мне сейчас исчезнуть, то вряд ли кто меня и хватится. Разве что Федор Михайлович, который, может, и обиделся на мое предложение поработать частным сыщиком за плату. Между прочим, теперь я могу предложить ему куда больший гонорар.
Наблюдатели меня вначале напугали, а потом и разозлили. Эти-то что от меня хотят? И куда смотрит районный убойный отдел во главе с синеглазым майором? Если так и дальше пойдет, то я не останусь здесь, как обещала, а просто заведу уставшую от ожидания Симку, и… только меня здесь и видели!
Но пока я еще ничего такого не решила, удрать я всегда успею – ладно, наблюдайте!
Опять поднявшись в мансарду, я решила больше о них не думать и заниматься тем, чем хотела.
Открывшийся шкаф заставил меня ахнуть. Это был такой огромный шифоньер с отделениями вверху для шляп, внизу для обуви, а все остальное место занимала висящая женская одежда. Увиденное заставило меня застонать от огорчения: тетка Липа была женщиной высокой и солидной, размера пятьдесят второго против моего сорок шестого.
Уйма вещей! Фирменных, ненадеванных, словно Олимпиада Киреева бомбанула столичный универмаг. А ведь приезжала она к нам в гости обычно с одним чемоданчиком и была одета средне. Не бедно, но и не сногсшибательно. Здесь же висели вещи человека богатого, потратившего на свой гардероб не одну тысячу зеленых. Ай да тетка!
Особенно меня восхитила роскошная песцовая шуба. Я не выдержала искушения и примерила ее. Конечно, утонула в мехах, какое это, оказывается, восхитительное ощущение! Но и огорчалась я зря – некоторая переделка вполне позволила бы носить ее и мне.
Я вроде думала обо всех этих нарядах, а на самом деле мысли мои упорно возвращались к черной иномарке напротив моих окон… Не думать о ней! Зеркало! Полцарства за зеркало! Зеркало нашлось. Одна из двери шкафа-гиганта как раз им и оказалась.
Глядя на себя, такую шикарную даму в мехах, я вдруг подумала, что человеку нужно иметь семью. Именно в ней он находит приложение и своим способностям, и неуемной энергии. И деньгам, которые такой энергией зарабатывает. В противном случае все уходит на приобретение подобных шкафов с одеждой, которой могло бы хватить на две жизни.
Я обязательно выйду замуж, нарожаю детей. Троих… нет, пожалуй, двоих хватит. И им буду посвящать своё свободное время, и мне некогда будет скучать и заполнять шкафы нарядами, которые некуда надевать.
Сунув руки в карманы шубы, я опять покрутилась перед зеркалом: королева! А правая рука тем временем нащупала в кармане какую-то бумажку. Я достала ее и развернула. На листке под словом «Антитеррор», два раза подчеркнутым, шел длинный перечень каких-то сумм: «Шашлычная а.с. – 200б, бар центр. – 300б», – и так далее. Что означала буква «б»? Банки, бутылки?
Что это, учёт продуктов, но какое отношение имела к нему тетя Липа? Насколько я помнила, в свое время она окончила пединститут по специальности учитель математики и потом навсегда ушла в администрирование, отработав в школе всего два года. С продуктами она не работала никогда. И потом, все эти бары и шашлычные вряд ли относились только к Костромино. Наверняка учитывались точки и самого районного центра.
У меня мелькнула мысль позвонить в Ивлев Михайловскому. Во-первых, я всё ещё жажду продать местной милиции наши компьютеры. Во-вторых, может, он скорее разберётся с той суматохой, которая в последнее время происходит вокруг моей скромной персоны.
Я не была уверена, что его заинтересует бумажка с какими-то хозяйственными расчетами, но с кем поведёшься, от того и наберешься. Ольга бы непременно в этом что-нибудь этакое усмотрела, потому и мне стало мерещиться, будто всё недаром.
Смущало прямо-таки революционное слово – антитеррор. Как там было в истории: ответим на белый террор красным террором. Антитеррор! Звучит. Виделись в этом слове спокойные, уверенные парни в пятнистой форме, которые взяли на себя заботу о беззащитном населении… Интересно, беззащитном – перед кем?
Понятное дело, перед террористами. Надо думать, в такой глубинке и террористы не те, что в столицах, иначе бы мы все об этом давно знали. Уж местные журналисты постарались бы: мол, и мы не лыком шиты, и у нас не хуже… В смысле, не лучше. Значит, и террор этот сугубо местный. И скорее всего на обычном юридическом языке называется как-то по-другому.
Может, рэкет? Что за дурь опять в голову лезет?
В любом случае мне нужно повидать Михайловского и как бы между прочим задать ему этот вопрос. Как-нибудь завуалированно. Ну да ладно, придумаю по ходу дела. Вот найти бы поблизости телефон.
И когда я закрывала на ключ дверь уже почти и не моего наследного дома, мне в голову пришла одна мысль.
Я быстренько оглядела себя: джинсы фирменные. Из шкафа тетки я прихватила отпадный свитер. Хорошо, сейчас их принято носить большими, когда плечи свисают до локтя, а длина может доходить до колен. Такой дорогой, сделанный под ручную вязку.
В общем, я закрыла дом на ключ и на кольцо калитку и направилась через улицу к стоящей под деревом машине.
Пассажиры в ней было занервничали и даже завели мотор, но кто-то из них разумный дал отбой.
– Парень, – я склонилась к водителю, как можно изящнее изогнув бедро, – у тебя, случайно, нет сотового телефона? Мне нужно в Ивлев позвонить.
– Чё тебе тут, переговорный пункт? – недружелюбно отозвался он.
– Я же не бесплатно. Мне всего два слова сказать…
А у меня как раз в заднем кармане джинсов с незапамятных времен завалялся доллар, его я и продемонстрировала несговорчивому мужику.
– Дай ей телефон, – отозвался другой, с заднего сиденья.
– Благодарю, вы настоящий джентльмен! – Я послала ему свою самую обворожительную улыбку и стала набирать номер Михайловского.
Похоже, сегодня был мой день, потому что майор взял трубку сам.
– Здравствуйте, Фёдор Михайлович! – Мы же с ним сегодня виделись. Наверное, я всё-таки волнуюсь. – Это Киреева, насчет компьютеров. Вы не узнавали?
– Узнавал. Если цена подойдёт, будем брать.
Вряд ли Ольга так уж обрадуется подобной сделке. Обычно договаривающиеся стороны предпочитают занижать фактические суммы для уменьшения налоговых отчислений с продаж, но милиция наверняка все сделает как положено, и потому для нас не очень выгодно. Но другой причины, чтобы увидеть Федора Михайловича, мне не найти.
– Замечательно. Значит, я смогу подъехать?
– Погодите, Лариса Сергеевна, сейчас я узнаю насчёт машины.
– Не надо, я попробую сама. Минуточку… – Я обратилась к водителю: – До Ивлева не подбросите? Стольник плачу.
– Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде! – недружелюбно хмыкнул тот.
До чего все-таки вредный тип! Не все ли ему равно: следить за мной, таскаясь по пятам, или подвозить туда, куда мне нужно.
– Подвезём, – опять сказали с заднего сиденья.
– Фёдор Михайлович, меня подвезут. Ага, черный «форд», номерной знак… – Я посмотрела и продиктовала его Михайловскому. Наверное, он очень удивился, но благоразумно ничего не сказал. – Вперед, в Ивлев! – бодро проговорила я, усаживаясь на переднее сиденье.
Никто мне не ответил, но машина с места тронулась. Водитель угрюмо нахохлился и подчеркнуто внимательно смотрел вперед. Неужели они собираются молчать всю дорогу? Пришлось опять искать поддержку у заднего сиденья. Я обернулась к сидящему там мужчине и дружелюбно предложила:
– Давайте знакомиться. Хотя ехать нам недолго, но, как говорят на Востоке, дорогу можно сократить хорошим разговором.
Черт возьми, всегда считала себя плохой актрисой, а тут вдруг голос прорезался этакий противно-капризный, и губы сами собой сложились в соответствующую гримаску – ни дать ни взять глупышка-кокетка. Причем перед сотником я не хотела такой выглядеть, а здесь просто из кожи лезла, чтобы именно за нее меня приняли.
– Меня звать Лариса, а вас?
– Сергей.
– Какое совпадение! – защебетала я. – Мое отчество Сергеевна. Партнер у меня есть в Италии, я у него компьютеры покупаю…
В этом месте водитель опять презрительно фыркнул, а я от возмущения чуть не вылезла из создаваемого образа.
– Именно покупаю компьютеры для своей фирмы, – настойчиво подчеркнула я. – Так вот итальянца звать Серджио, а по-нашему Сережа…
Представляю, как маялся этот Сергей, вынужденный слушать всякую белиберду, которую я извергала. Водителю не нужно было притворяться, он с самого начала выказал свое отношение ко мне и теперь мог отдать поле общения в другие руки.
– А что у вас за дела в Ивлеве? – подчеркнуто равнодушно поинтересовался этот Сергей, когда ему удалось втиснуться в неиссякаемый поток моих разглагольствований.
– Хочу тамошних ментов на компьютеры раскрутить, – безмятежно отозвалась я.
Машина подскочила на кочке и качнулась вправо, цепляя колесами обочину, а я, подпрыгнув на сиденье, чуть не прикусила язык.
– На дорогу смотри! – резко заметил Сергей и до самого Ивлева больше не произнес ни слова.
Я еще сама немного поговорила, сама и послушала, но, вспомнив известную религиозную книгу, где говорится: «Не мечите бисер перед свиньями», – тоже замолчала.
Так что в конце концов первое слово произнес водитель. Въехав в город, он спросил: