– Не за что, – промямлила она.
Фредди расстегнул молнию рюкзака, вытащил толстую пачку бумаги, перехваченную резинками, и плюхнул ее на стол.
– Вот она. Все четыреста тридцать шесть страниц. Тут, наверно, надо будет подсократить кое-что, но пусть об этом думает редактор. – Он выжидающе взглянул на нее. – Лил, ты прочтешь ее?
Оглушенная, она не могла шевельнуться, только смотрела на него невидящим взором. И вот теперь он просит ее это прочесть? Они были пять лет женаты, и он ни разу не разрешал ей прочитать ни единого слова, даже когда она умоляла об этом.
– Конечно, – автоматически ответила она. – Ты же знаешь, как мне это интересно.
– Да, и я прошу прощения, что так долго скрывал это от тебя. Я думал… Я боялся, что тебе не понравится, и это совсем выбило бы меня из сил, потому что твое мнение для меня очень важно.
Ее накрыло очередной волной вины.
Он снова сел за стол, отодвинул тарелку и улыбнулся ей.
– И теперь мы можем вернуться домой, – сказал он. – Мне хочется отпраздновать. Давай пойдем сегодня поужинать в Монтепульчано и закажем бутылку вина.
Она нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду – уехать домой?
– Ну, в смысле, я же все сделал. Я закончил книгу и теперь хочу вернуться домой, потому что я написал агенту в сопроводительном письме наш американский адрес. И мне надо будет каждый день проверять почтовый ящик.
Она указала на телефон.
– А ты не мог дать ему этот телефонный номер?
– Ну… Нет. Тогда это был бы международный звонок. Я не хотел создавать ему никаких дополнительных сложностей.
Она застыла от раздражения.
– Но, Фредди, я подписала договор на целое лето. Они потратили время на мое обучение и надеются, что я останусь здесь до конца сбора винограда в сентябре. Я не могу уйти просто так.
– О-о-о… – Он озадаченно откинулся на спинку стула. – Ты что, беспокоишься из-за рекомендаций? Потому что, когда я продам книгу, это все будет неважно. Ты вообще можешь больше не работать.
Она передернула плечами, с трудом сдержавшись.
– А ты понимаешь, что с тех пор, как ты вошел в эту дверь, ты ни разу не спросил, чего хочу Я? Ты никогда об этом не спрашиваешь.
– Я думал, ты хочешь, чтобы я закончил книгу.
Она быстро и раздраженно заговорила.
– А может, мне нравится работать. И ты ведь даже пока не знаешь, захочет ли какое-то издательство купить твою книгу. Даже если агент ее возьмет, могут пройти годы, пока он пристроит ее и ты начнешь получать гонорары. Ведь не все книги издаются. Большинству соискателей отказывают. Я знаю, потому что все это время читала твой журнал Справочник писателя.
Молчание. С лица Фредди исчезли все краски. Лилиан впервые в жизни ткнула булавкой в воздушный шар его мечты.
– Не говори так. Особенно сегодня, когда я чувствую себя парящим на вершине мира.
Она прикрыла рукой глаза.
– Я не собираюсь обрубать тебе крылья. Я уверена, что твоя книга прекрасна и очень понравится агенту. – Опустив руку, она посмотрела ему в глаза. – Но твои мечты о публикации не накормят нас, пока ты ждешь ответа, а на это могут уйти месяцы, если не годы. Кроме того, мне нравится здесь работать. Мне никогда в жизни так не нравилась моя работа. Я ее обожаю и хочу узнать как можно больше о том, как делают вино. Я даже задумалась, не поучиться ли мне на курсах сомелье.
– Что? – нахмурился Фредди, хватаясь за подбородок. – Сомелье? А ты знаешь, что беременным вообще нельзя пить, а? Это что, значит, ты больше не хочешь думать о детях?
Выражение его лица озадачило Лилиан. Она не могла понять, видит она на нем разочарование или облегчение. Правда не могла.
Его лицо было сильно нахмурено. Она ждала, что он начнет вдаваться в подробности – скажет ей, что карьера в области виноделия – нелепая мечта, что курсы сомелье слишком дороги или же что он рад ее планам по смене профессии, потому что он вообще не хочет заводить детей – и никогда не хотел – и морочил ей голову все это время. Она почти хотела, чтобы он сказал ей все это, и они бы поссорились и начали кричать друг на друга. А может, даже чем-то кидаться. Это была бы их первая ссора, но, может, для разнообразия это было бы неплохо, чтобы разрядить все накопившиеся за время брака разочарования. После пяти этих лет она ощущала себя скороваркой под давлением.
Но Фредди поднялся и направился в ее сторону. И обнял ее.
– Прости меня, – сказал он, гладя ее по спине. – Ты поддерживала все мои мечты с самого первого дня, так что, если ты хочешь здесь остаться и закончить сезон, значит, мы так и сделаем. И если ты хочешь окончить курс сомелье, мы тоже это сделаем. Я просто очень рад, что закончил книгу. И теперь, когда это сделано, мы можем начать жить. И будем делать все, что ты хочешь.
Она должна была бы испытать облегчение. Наконец-то ее муж начал думать об их совместной жизни, а не только о своих целях и мечтах. Более важно, он снова подтвердил, что он не из тех мужчин, которые кричат и швыряют вещи, почему она и выбрала его в мужья с самого начала. В этом смысле он никогда ее не разочаровывал.
Но почему же тогда ей сводит желудок от злости?
Как раз в тот момент, когда ей надоело ждать, что Фредди задумается о ее счастье и она практически пришла к решению о будущем без него, он взял и решил вернуться с законченной рукописью и исполнением всех своих обещаний.
Значит, она была неправа, утратив веру в него? Слишком быстро сдалась?
Господи боже… Антон же ждет ее у бассейна. Ей так отчаянно захотелось пойти к нему, рассказать о возвращении Фредди, обсудить все вместе. Он поймет, что она испытывает, потому что он понимает ее лучше всех на свете, включая Фредди. И он поможет ей во всем разобраться.
И в то же время она не могла отрицать, что ее физическое влечение к Антону было ошеломляющим, и эта страсть боролась в ней с привязанностью, которую она испытывала к Фредди. Может быть, в этом и было все дело? Физическое влечение? Она что, совсем перестала понимать, что на самом деле важно?
Отступив назад, Лилиан сказала, не глядя Фредди в глаза:
– Ужин в Монтепульчано – это просто прекрасно. – Она же не могла привести его ужинать на виллу. – Но теперь мне надо вернуться на работу. Я просто забежала переобуться.
Как удивительно просто оказалось соврать ему. Бедный Фредди поверил ей безо всяких вопросов.
– Хорошо, – сказал он. – Я закажу где-нибудь столик. Тебе же вчера заплатили, да? Мы можем себе это позволить?
– Да. – Она пошла в спальню переобуться, но замерла на пороге, в ужасе взглянув на постель. К счастью, сегодня утром приходила уборщица. Простыни были свежими, а вся квартира пропылесошена и протерта.
Лилиан зашла в комнату, раскрыла шкаф и надела спортивные тапочки.
– Увидимся вечером, – сказала она, торопливо направляясь к двери.
Фредди со звоном поставил в раковину свою тарелку.
– Конечно. Люблю тебя.
Его слова ударили ее прямо вглубь живота. Она замерла на несколько секунд, погружаясь в пучину сомнений, но быстро взяла себя в руки и помчалась вниз по ступенькам.
Антон плыл под водой, скользя в бирюзовой толще воды вдоль бассейна. Когда он вынырнул у мелкого края, Лилиан ходила туда-сюда по бетонному бортику, пытаясь отдышаться.
Едва взглянув на нее, он спросил:
– Что-то случилось?
В дальнем конце бассейна на шезлонгах загорали еще двое гостей.
– Он вернулся, – яростно прошептала она, расхаживая как тигр в клетке.
– Кто? Фредди?
– Да. Точно как ты говорил. Хотел сделать мне сюрприз. Я только что зашла в квартиру – а он сидит там за кухонным столом.
Антон немедленно выбрался из бассейна. Подошел к шезлонгу, вытерся и надел рубашку.
– Пошли, – сказал он, ведя ее к воротам.
Она пошла за ним, и они поднялись по тропе к ближайшему зданию, в котором находилась игровая комната. Они вошли, там было пусто.
Антон закрыл и запер за ними дверь. Пока он включал свет, Лилиан подошла к столу для пинг-понга, стоявшему в центре комнаты.
– Я не знаю, что делать, – сказала она. – Это все меняет.
– Нет. Ты же всегда знала, что Фредди когда-нибудь вернется. Ничего не изменилось. Все так же, как и вчера вечером.
Она почувствовала, что начинает задыхаться. Не в силах взглянуть Антону в глаза, она снова начала расхаживать по комнате, кусая ноготь на большом пальце. Антон озабоченно смотрел на нее.
– Он закончил книгу, – сказала она. – Отправил ее в Нью-Йорк агенту сегодня утром. И предложил, чтобы мы вернулись домой.
– Домой, в Америку? – Антон рванулся вперед. – А ты что сказала?
– Я сказала, что мне здесь нравится, что у меня контракт на работу до конца лета и что я не хочу уезжать. Он вроде согласился. Сказал, что мы можем остаться.
В голосе Антона появились стальные нотки.
– Это не его дело. Это твое решение.
Она взглянула на него.
– Я знаю. Если бы он велел мне увольняться, то, клянусь, я все бы ему сказала. Но он этого не сделал. Он был на удивление уступчив.
Антон изучающе вгляделся в ее лицо, а потом стал медленно двигаться вокруг стола для пинг-понга, подходя к ней, как будто она была оленем в лесу, который мог испугаться и убежать.
– Лилиан…
Она подняла руку.
– Пожалуйста, не надо подходить ближе. Дай мне минутку переварить все это. Мне надо понять, что к чему.
– Я думал, мы вчера вместе все поняли.
– Ну да, – ответила она. – Но теперь я не так уверена в этом. – Она положила руку на живот. – Антон, он мой муж.
Антон попытался дотронуться до нее, но она отпрянула.
– Не бойся, – сказал он. – Все будет в порядке.
– Да? Я должна сказать мужу, что у меня роман – что я сплю с другим мужчиной в нашей постели. Бедный Фредди. Он даже и подумать не мог.
Антон указал на диван.
– Давай все обсудим. Давай сядем вон там.
– Нет. – Она снова начала ходить. – Если я сяду с тобой, ты будешь трогать и целовать меня, и я забуду обо всем – о своей жизни в Таллахасси, о своих брачных обетах…