ественности.
17 января 1988 года ЦК КПК и Госсовет приняли вышеупомянутые документы, а 13 апреля на I съезде ВСНП 7-го созыва были утверждены предложения о создании провинции Хайнань и об организации хайнаньской особой экономической зоны. Так началась новая глава в истории «как Хайнаню догнать Тайвань».
Единое полотно открытости
В марте 1988 года Госсовет провел рабочее заседание по проведению курса реформ и открытости в приморских регионах, на котором было решено расширить приморскую открытую зону на север – от Янцзы до Шаньдунского и Ляодунского полуостровов, Бохайского кольца и других районов, тем самым соединив ее с участком «дельта Чжуцзян – южно-фуцзяньский треугольник – дельта Янцзы». Так начался второй этап проекта по созданию «единого полотна открытости», начатого еще в 1984 году. Если тогда проект затронул 59 городов, то на втором этапе приморские территории оказались вовлечены в него практически полностью: 293 города и уезда общей площадью 426 тысяч квадратных километров с населением более 220 миллионов человек.
В своих воспоминаниях Гу Му так описывал этот период: «Мы решились на такой серьезный шаг, проанализировав текущую международную обстановку. Условия оплаты труда на международном рынке менялись, а развитые страны реструктурировали производство. Трудозатратное производство всегда стремилось к снижению расходов на рабочую силу. В Азиатско-Тихоокеанском регионе производственные точки сначала были перемещены из США в Японию, затем – на Тайвань, в Гонконг, Южную Корею и Сингапур. А с середины 1980-х их снова стали переносить. Это была очень выгодная возможность. Так что мы обменялись мнениями и решили, что нужно воспользоваться этой возможностью: планово и осознанно выводить приморские регионы на международную арену. Вопрос развития экспортно ориентированной экономики стал для нас стратегическим. Вместе с тем нужно было задействовать иностранные инвестиции, использовать средства, технологии и каналы сбыта, предоставленные зарубежными предпринимателями, чтобы ориентировать экономику на международный рынок. Так мы могли раскрыть сильные стороны приморских субъектов – человеческие ресурсы и технологии обработки, “экспортировать” рабочую силу через созданные ей товары, участвовать в международном обмене и конкуренции, тем самым способствуя процветанию этих территорий, давая новую жизнь национальной экономике».
В конце 1987 года эти предложения были рассмотрены и приняты Политбюро ЦК. Дэн Сяопин говорил на партзаседаниях: «Очень важно набраться смелости и действовать, ускорить шаг, ни в коем случае не упустить момент».
В октябре 1987 года, как раз накануне XIII съезда партии, Гу Му дал интервью корреспондентам «Жэньминь жибао», по итогам которого вышла в свет публикация «Ответственный сотрудник Госсовета рассказывает об углублении и расширении масштаба внешней открытости». На рабочем заседании под председательством исполняющего обязанности премьер-министра Ли Пэна (с. 96) содержание статьи было переработано в «Дополнительные положения о развитии экспортно ориентированной экономики в приморских регионах». Этот документ, содержавший тринадцать пунктов, был утвержден и опубликован Госсоветом.
После праздника Весны в 1988 году Госсовет провел рабочее совещание, на котором обсуждалась работа по проведению курса реформ и открытости в приморских регионах. Оно стало последним совещанием общегосударственного уровня, где Гу Му председательствовал в период политики реформ и открытости. В своем докладе он обратился к опыту, полученному за первое десятилетие проведения политики, дал ценные указания по развитию экспортно ориентированной экономики, озвучил функциональные требования и обозначил ключевые моменты. На тот момент все уже знали, что на апрельских перевыборах Гу Му снимут с должности и переведут в ВК НПКСК[82], и потому шутливо называли его речь «прощальным выступлением».
Во главе фонда Конфуция
Гу Му был близко знаком с Чжоу Эньлаем – за годы службы ему не раз доводилось сопровождать его в поездках. Поэтому премьер-министр знал, что Гу Му получил хорошее классическое образование, и, помимо служебных задач в экономическом секторе, также доверял ему дела, связанные с культурной сферой, например реконструкцию улицы Люличан[83] в Пекине, охрану и восстановление дворцово-паркового комплекса «Гунванфу» (с. 78, 79). После разгрома «Банды четырех» Гу Му, оправдывая возложенные на него ожидания, выполнял все поручения Чжоу Эньлая. И даже на склоне лет, уже после смерти премьер-министра, ему пришлось потрудиться над задачей, поставленной Дэн Иньчао, вдовой Чжоу Эньлая, – создать фонд Конфуция (с. 104). На тот момент Дэн Иньчао занимала пост председателя ВК НПКСК (с. 98). В июне 1984 года в рамках поездки по Шаньдуну она посетила уезд Цюйфу – родину Конфуция. В Китае этот древний мыслитель почитался на протяжении более двух тысячелетий как учитель и образец для подражания, но в период «культурной революции» его образ был варварски раскритикован и осмеян цзаофанями. Для китайской культурной традиции это была настоящая катастрофа. Чжоу Эньлай тогда быстро положил конец этому процессу, но фамильное кладбище Кунлинь, храм Кунмяо и дом Кунфу все же успели разрушить. На Дэн Иньчао эта картина произвела удручающее впечатление, и, вернувшись в Пекин, она предложила ЦК создать фонд Конфуция. Получив одобрение и поддержку, она назначила Гу Му почетным президентом фонда, а Куан Ямина – председателем. Госпожа Дэн выразилась предельно ясно: «В тридцатые годы Гу Му был культурным работником левого крыла. Кроме того, как коренной шаньдунец он прекрасно понимает, насколько все это важно».
Гу Му действительно осознавал причину своего назначения: в 1973 году был выдвинут лозунг «Критикуй Линь Бяо, критикуй Конфуция», а в поздний период «культурной революции» началась борьба против конфуцианства и легизма, и все это время Чжоу Эньлая считали главным конфуцианцем партии. Дэн Иньчао хотела восстановить доброе имя мужа и найти наследника для такой же роли.
Гу Му согласился принять на себя такую ответственность и развернул масштабную деятельность по созданию фонда.
• Создал структуру управления, учредил комитет из более чем ста представителей причастных сфер и собрал специальную рабочую группу.
• Запустил научно-исследовательскую работу, основал научный журнал «Кунцзы яньцзю» («Конфуцианские исследования»), который опубликовал ряд статей о Конфуции.
• Запустил международную программу «Конфуций и конфуцианство». В феврале 1986 года Гу Му лично посетил Сингапур, где договорился о проведении совместных тематических исследований. В сентябре 1987 года участвовал в проведении Международного конфуцианского форума в Цюйфу, в октябре – во II Конфуцианском форуме, который прошел в Бонне (Германия) при поддержке фонда имени Конрада Аденауэра. В октябре 1989 года под эгидой ЮНЕСКО состоялся Международный симпозиум в честь 2540-летия Конфуция.
• Собрал материальные средства. Министерство финансов и администрации на местах покрывали орграсходы фонда и финансировали создание научно-исследовательских институтов и музеев Конфуция (с. 108). Проект также поддерживался особыми экономическими зонами и иностранными инвесторами. В число спонсоров фонда входили гонконгский судоходный магнат Бао Юйган, гонконгский предприниматель Ли Кашин (с. 109) и даже один из крупных греческих судовладельцев.
• Вывел научные исследования по Конфуцию на международный уровень. В октябре 1994 года в Пекине состоялось мероприятие в честь 2545-летия Конфуция (с. 107), на котором был учрежден Союз имени Конфуция (с. 108). Гу Му занял пост главы Союза (впоследствии эта должность перешла к Е Сяньпину).
Причины, по которым Дэн Иньчао обратилась к нему с предложением возглавить фонд, сам Гу Му объяснял так: «За все время работы под руководством Чжоу Эньлая я ни разу не проявил раздражительность. Наверное, своим поведением я воплощал учение Конфуция о “пути золотой середины”». Гу Му говорил это с улыбкой, но мы знаем, что в каждой шутке есть доля правды.
За многие годы политических переворотов и преобразований в партии сформировалась идеология «лучше быть левым, чем правым». Изучение конфуцианства и оценка личности самого Конфуция с основания КНР оставались очень чувствительными вопросами. На новой должности Гу Му получил возможность пересмотреть собственные взгляды и расширить свои знания о Конфуции и конфуцианстве.
По мнению Гу Му, прежде всего следует рассказать о главных достижениях Конфуция. Он был основателем гуманистического учения, основным понятием которого считалось человеколюбие – жэнь. Конфуций упорядочил, законспектировал и отредактировал огромное количество древних текстов, записал события времен царствования династий Ся, Шан и Чжоу, изменил принцип «учатся только в царском дворце», создав частные школы и расширив сферу распространения знаний. В XVII веке конфуцианская идеология дошла до Европы, оказала большое влияние на идеи эпохи Просвещения и стала одним из главнейших элементов мировой духовной культуры.
Гу Му утверждал, что, освоив биографию Конфуция и историю конфуцианства, можно переходить к изучению конфуцианской идеологии, освоению введенной Конфуцием формулы «Использовать древность на благо современности». О роли конфуцианства в развитии экономики и общества Гу Му отзывался так: «Иногда меня спрашивают, можно ли применить учение Конфуция в экономической деятельности? Раньше я считал, что Конфуций не говорил о земледелии и войне, не уважал полевые работы, пренебрегал природой и отрицал ремесло и в целом отвергал всякую производственную деятельность. Все, что мы знаем, – что благородный муж ищет путь, а не заботится о хлебе насущном, думает о пути и не волнуется о бедности.
Многие полагают, что на протяжении двух тысячелетий экономическое развитие феодального общества в Китае проходило медленно именно из-за разрушительных идей Учителя. Но это лишь одна из точек зрения. За границей существовала и другая: после Второй мировой войны быстро развивалась экономика тех стран и регионов, где процветала конфуцианская идеология. Сюда относили Японию, Южную Корею, Сингапур, Тайвань и Гонконг, а недавно в этот список вошел и материковый Китай. Зарубежных экономистов и синологов заинтересовала связь экономического развития с конфуцианством. Первая точка зрения – что это продукт пассивного мышления; вторая – что это результат углубленного изучения влияния культуры на экономику вне оков сциентизма. Даже сегодня некоторые нобелевские лауреаты призывают мир искать в учении Конфуция панацею от “болезней” западного общества. Надеюсь, что китайские ученые тоже придут к этой мысли.