Лаисса Ренваль дождалась, когда его шаги затихли, свернулась клубком на столе и с ужасом прошептала:
- Однажды все это плохо кончится. Святые, помогите…
Глава 13
На смену затишью пришла новая непогода. Вновь посыпал снег и поднялся ветер. Хвала Святым, обходилось без сильных метелей, но передвигаться быстро не получалось, и это заметно портило настроение. Чтобы сократить дорогу, пришлось идти через лес, где не было возможности остановиться, ни в теплом крестьянском доме, ни на постоялом дворе. Ночлег устраивали, выбирая наиболее тихое место, рубили еловые лапы, на которых устраивали лежанки, всю ночь жгли костры, вокруг которых собирались ратники. Ложась спать, люди жались друг к другу, чтобы греться еще и за счет тепла своих тел. Засыпая, воины слушали волчий вой и треск промороженных стволов древесных великанов, в чьем окружении приходилось спасаться от беспощадного ветра.
Запасы провизии, взятой в последнем поселении, которое отряд ласса Магинбьорна миновал перед тем, как въехать в лес, подходил к концу. Правда, днем им попались следы лося, и Ригнард, любитель охоты, взяв с собой несколько ратников, отправился на поиски зверя. Сохатого не нашли, зато забили двух зайцев, и вечером люди радовались горячей похлебке.
В последнюю ночь, перед тем, как выбраться из леса, отряду пришлось отбиваться от стаи голодных волков. Люди и животные были одинаково злы, с яростью кидаясь друг на друга. Воины, вооружившись горящими головешками из костра и ножами, отгоняли хищников от перепуганных лошадей, привязанных к деревьям. Все закончилось, когда черная кобылица сорвалась с привязи. Стая погналась за обезумевшим от страха животным, оставив людей и остальных лошадей в покое. Хвала Святым, утром отряд выехал из леса, и несчастному скакуну, на которого сели сразу два ратника, пришлось мучиться недолго, продираясь через сугробы с двойной тяжестью на спине.
Из леса отряд выехал к маленькой деревне. Увидев дымок, вьющийся над крышами заснеженных домов, люди с облегчением вздохнули. Желание попасть в теплое жилище было столь сильным, что приободрились не только люди, но и лошади, спешно двинувшиеся по направлению к деревеньке. Лай собак после волчьего воя показался сладкой музыкой, снежок, пущенный розовощеким мальчишкой и случайно попавший в лоб лассу Магинбьорну, вызвал веселый смех вместо праведного гнева.
Однако в деревеньке отряд не задержался. Обогревшись, накормив лошадей и отведав домашней похлебки с горячими пирогами, воины во главе с двумя молодыми лассами двинулись дальше. Теперь их путь лежал в сторону тракта. Путь им удалось сократить, но не настолько, насколько хотелось. И все же двух товарищей успокаивало то, что они сумели наверстать несколько дней, и теперь находились гораздо ближе к отряду наместнику.
А на тракте появились первые вести, и они изрядно встревожили обоих мужчин. К ночи отряд достиг большой деревни, стоявшей рядом с трактом. Путникам указали постоялый двор, куда они и направились, решив продолжить путь с рассветом.
- Милости Святых, благородные лассы, - поклонился им крепкий мужчина лет сорока с первыми нитями седины в волосах.
- Комнаты и ужин, - велел Гаэрд, бросив хозяину монету. – Наших людей разместить и накормить. Лошадям овес, заслужили.
Мужчина ловко поймал монету и незаметно попробовал на зубок, после чего расплылся в добродушной приветливой улыбке, еще ниже согнув спину. Он протянул руку, указывая господам, куда им пройти, попутно отдавая приказы своим работникам, уже спешившим с ведрами за горячей водой и свежим бельем.
- У нас вам будет уютно, благородные лассы, - уговаривал путников хозяин. – У нас, бывало, сам наместник останавливался. Давеча вот тоже проезжал, правда, недолго был.
Мужчины как раз поднялись на второй этаж и остановились, дожидаясь, когда им откроют комнаты.
- Трапезу наверх подать? – спросил хозяин.
- Нет, мы спустимся вниз, - ответил за двоих Гаэрд.
- Как угодно милостивым господам, - поклонился мужчина и оставил постояльцев одних.
- Нужно будет поспрашивать про наместника, - негромко пояснил ласс Дальвейг свое решение, и Ригн кивнул, соглашаясь с ним.
Из-за неизвестности обоим было тревожно за судьбу лаиссы Ренваль. Что с ней, как она? Не обижает ли ее супруг? Теперь же появилась возможность узнать о том, что делал тут наместник, и не видели ли деревенские молодую женщину. Лассы разошлись по комнатам, куда вскорости принесли горячую воду.
Пока прислуга разводила огонь в камине и застилала постель, Гаэрд стоял у окна, глядя в ночную мглу, подсвеченную огнями двух фонарей, горевших у входа на постоялый двор. Сейчас он ни о чем не думал, без всякого любопытства разглядывая двух смердов о чем-то споривших недалеко от крыльца. Они ожесточенно махали руками, все более злясь. Наконец не сдержался один из мужиков, ударив второго в ухо. Тот упал на снег, ударил ногой под колено первого, и оба покатились по стылой земле. Вокруг них металась маленькая собачонка, кусая без разбора то одного, то второго забияку.
- Благородный ласс, - Гаэрд обернулся и взглянул на девушку, смущенно потупившую взор. – Постель готова, ежели вы чего хотите, то…
Ласс Дальвейг неспешно подошел к ней, взял подбородок в мягкий захват пальцев и приподнял голову, разглядывая еще совсем юное свежее личико с румянцем на щеках. Гаэрд улыбнулся:
- Иди, - сказал он, скользнув тыльной стороной ладони по ее щеке, - у меня есть все, что мне сейчас нужно.
Она вдруг смутилась еще больше и выпалила:
- Я ласковая.
- Верю, - усмехнулся мужчина. – Иди.
Девушка поклонилась, направилась к дверям, но остановилась и обернулась к молодому господину:
- Уж больно вы пригожий, мне было бы в радость услужить вам…
- Иди, милая. – Рассмеялся Гаэрд и, дождавшись, когда дверь за девушкой закроется, скинул верхнюю часть одежды, склоняясь над лоханью, чтобы обмыться.
Вскоре он уже спускался в трапезную. К Ригнарду Гаэрд не стучался, понимая, что тот мог принять предложение, от которого отказался ласс Дальвейг, а мешать другу мужчине не хотелось. Однако Ригн уже сидел внизу. Похоже, он не стучался к Гаэрду из тех же соображений. Заметив Дальвейга, Ригнард махнул рукой, и Гаэрд уселся напротив товарища, оглядываясь в поисках того, кто принесет снедь.
- Я велел подавать, как только ты появишься, - сказал Магинбьорн, - сейчас принесут.
Ужин лассам принес сам хозяин постоялого двора. Мужчина любил щедрых постояльцев, а Гаэрд был щедр, кинув ему золотой. Кошель благородного ласса, находившийся при нем, когда его нашли в лесу возле замка наместника, с ним и остался, потому Дальвейг в средствах пока стеснен не был.
- Посиди с нами, - сказал Ригнард, когда яства стояли на столе, и хозяин собрался удалиться, дабы не мешать господам в их трапезе.
Мужчина поклонился и с готовностью устроился рядом с лассом Магинбьорном, понимая, что господа желают поговорить, а уж до бесед хозяин постоялого двора был весьма охоч.
- Как тебя звать, любезный? – со сдержанной улыбкой спросил Гаэрд.
- Нарекли Адгримом, - ответил мужчина.
- А расскажи-ка нам, любезный Адгрим, что любопытного случилось у вас за последние дни? – Ригн хлопнул мужчину по плечу, задорно улыбаясь.
Адгрим почесал в затылке, выбирая то, что может быть интересно господам. Вряд ли их заинтересует, как деревенский охотник гонял отца-служителя, которого застал у своей жены, известной всем своим легким нравом. Да и про спор двух купцов, проезжавших третьего дня, благородным господам тоже будет скучно слушать. По всему выходило, что оставался только наместник.
- А вот проезжал мимо нас высокородный ласс Ренваль, дней так шесть назад, - вдохновенно начал хозяин. – Может, и проехал бы совсем мимо, да беда у него случилась, захворала благородная лаисса Ренваль. Вот уж правду скажу, хоть она и досталась мужу опозоренной, а он так переживал, так кружил над нею…
Гаэрд посмотрел на Ригнарда, заметил, как у того непроизвольно сжался кулак, и отрицательно качнул головой, велев держать себя в руках.
- Души великой сей благородный муж, - продолжал заливаться Адгрим, не замечая, что под боком у него зарождается буря. – Уж как переживал. И кто бы мог подумать, что он так с потаскухой-то…
- Ригн! – окрик Дальвейга прервал хозяина постоялого двора. – Ты льешь на себя эль, - немного зло отчеканил ласс, испепеляя взглядом побагровевшего Магинбьорна, уже готового сорваться.
- Я сейчас тряпку… - начал Адгрим, но Ригн впился железной хваткой в запястье мужчине и глухо велел:
- Продолжай.
- Да, любезный Адгрим, - поддержал Гаэрд. – Так что там с благородной лаиссой? Тяжело ли захворала?
- Знахаря нашего, его милость к супруге не допустил, побрезговал, а он у нас знатный целитель. Так вот, знахарь сказал, что лаисса тяжела была, в огне горячки сгорала. Уж наместник и кричал на всех, уж и переживал…
- Переживал, а знахаря не подпустил? – вздернул брови Гаэрд. – Побрезговал помощью, когда супруга сгорает? И что ж, сей заботливый муж так и поехал дальше? – в голосе Дальвейга просочился сарказм.
- Так они это, в Илви помчали, - ответил Адгрим. – Только и взяли у нашего знахаря настой, а потом в Илви. Наместник так и сказал вознице: «Гони к Илви. Опоздаем, шкуру спущу». Ох, уж и переживал он за свою непутевую женушку. Любит ее, видать, хоть она и дрянью оказа…
- Довольно! – ладонь Гаэрда с силой опустилась на стол, останавливая хозяина постоялого двора и Ригнарда, чей яростный взгляд уже не отрывался от говорившего мужчины. Затем, заставив самого себя успокоиться, ласс Дальвейг выдохнул и взглянул на присмиревшего Адгрима. – А вдруг ты, любезный, поносишь честную женщину? Не приходило ли тебе в голову, что лаисса Ренваль может оказаться невиновной. Святые воздают всем клеветникам и сплетникам, не боишься их гнева?
Адгрим снова почесал в затылке.
- Наместник сам показал чистую простынь, следов не было, - уверенно заявил мужчина.