- Мы непременно должны будем сюда вернуться в будущем году, - шепнула она Дальвейгу, когда их словоохотливый хозяин отвлекся.
Гаэрд кивнул и откинулся на спинку стула, поглядывая на вход в трапезный зал. Ригнард появился, когда его товарищ уже начинал сердиться. Время шло, и Лиаль заметно нервничала, переживая, куда запропастился ее братец. Гаэрд ничего не имел против забав Магинбьорна, но ему не нравилось, что из-за этого тревожится его сестра.
- Как сходил в оружейную лавку? – громко спросил Дальвейг прежде, чем Ригн успел открыть рот.
- В лавку? – растерялся тот.
- Угу, в оружейную, - с нажимом повторил Гаэрд, и Ригнард усмехнулся, сообразив, что друг знает, где он был, и чем оправдал отсутствие ласса Магинбьорна перед его сестрой.
- Замечательно сходил, - довольно кивнул Ригн. – Такие отличные ножны попались, несколько раз рассматривал.
- Без подробностей, - чуть скривился хранитель Халидура, косясь на Лиаль.
- Правда? Покажи, братец, - живо заинтересовалась лаисса.
Дальвейг насмешливо изломил бровь, а Ригнард легкомысленно отмахнулся:
- Да зачем они мне? Посмотрел и хватит. Потом лучше найду. Простоваты они, хоть и искусны.
- Тебе видней, - улыбнулась Лиа, и скользкая тема была забыта. Тем более, что благородной лаиссе было, о чем сказать брату. – Ригн, мы решили сходить на празднества.
Магинбьорн выслушал сестру, перевел взгляд на друга и откровенно зевнул.
- Без меня, - сказал он. – Дорога меня утомила, я лучше высплюсь. Вам бы тоже не мешало завалиться спать, а не мотаться по людным улицам, рискуя встретиться неизвестно с кем.
Лиаль обиженно засопела, душой она уже стремилась туда, где звучала музыка, где лились рекой хмельные напитки, и где зеваки смеялись над проделками животных, ахали, глядя на канатоходцев, и умилялись, слушая пьесы бродячих актеров. Брат несколько мгновений смотрел на сестру и, наконец, махнул рукой.
- Хорошо! Идите, но за сестру отвечаешь головой, - строго сказал Магинбьорн товарищу.
- Мы вернемся еще до темноты, - ответил Гаэрд.
После этого Ригнард поднялся наверх, а Лиаль и Дальвейг, забрав теплые плащи, покинули гостевой двор, предварительно выслушав напутствия папаши Рёнва, советовавшего, на что им стоит взглянуть, а на что зря потратят время. От Магинбьорна благородные ласс и лаисса так же выслушали целый свод указаний, что позволено влюбленным, а что нет. Возможно, Ригн разошелся бы во всю широту своей заботливой души, но встретившись с мрачным взглядом Гаэрда, отмахнулся:
- Идите уже прочь, - буркнул Магинбьорн, и его сестра со вздохом облегчения поспешила на улицу.
Гаэрд последовал за девушкой, а Ригн еще какое-то время смотрел им вслед из окна покоев, после зевнул и завалился на одну из кроватей, тут же засопев. Ласс Дальвейг обернулся, взглянул туда, где мгновение назад был виден Ригнард, и, не обнаружив его, вздохнул с облегчением и положил Лиаль руку на плечо. Товарищи вполне могли пройтись в обнимку, а приобнять более юного приятеля считалось покровительственным жестом, что показывало ему расположение старшего мужчины. И юнец мог вполне рассчитывать на его помощь и поддержку, если они ему понадобятся.
Лиаль скосила глаза на Дальвейга и улыбнулась, зарумянившись чуть больше. Ей было приятно хотя бы так обнародовать близость их душ. И пусть сейчас она вновь стала Лилом, а возлюбленный в глазах окружающих представлялся ее покровителем и наперсником, но уж влюбленные-то знали, кто они друг другу, потому наслаждались этой небольшой вольностью и свободой от нравоучений сурового брата.
Пара свернула на соседнюю улицу и пристроилась к горожанам, спешившим на площадь Катиль Всевидящей. Там устраивали представления для более бедного сословия. Папаша Рёнв говорил, что все самое интересное начнется, когда стемнеет. Тогда появлялись факиры, вытворявшие с огнем такое, что толпа замирала в восхищении: крутили огненное колесо, жонглировали факелами, а юные девы танцевали с чашами, в которых горел огонь. Чаши эти были подвешены на тонких цепочках, и девы вращали их во время танца.
- Завораживающее зрелище, - поделился мастер Рёнв.
Сейчас же на площади Катиль Всевидящей было все то, что можно было увидеть на Ярмарочной площади и на многих улицах. Поверху был натянут канат, по которому ходили двое мужчин с шестами. Внизу прыгали акробаты, подвывала своей поющей хозяйке собачка в пышном воротнике и шапочке, напоминавшей головной убор королевских судей. Чуть подальше еще две собаки ходили на задних лапах, прыгали и переворачивались в воздухе. С другой стороны площади звучала веселая музыка, там танцевали две молодые женщины в цветастых платьях. Чуть подальше пел бард. Вокруг него тоже стояли люди, слушая глубокий бархатистый голос, воспевавший вечную любовь.
Гаэрд и Лиаль тоже ненадолго остановились и послушали нежную песню, сплетя незаметно пальцы. Но когда он запел одну из баллад о странствующем лассе, благородная лаисса потянула за собой Дальвейга, потому что эту балладу часто пел Лиот, и горечь наполнила девичье сердце.
- Есть ли еще желающие испробовать верность своего глаза?! – надрывался невидимый зазывала. – У кого твердая рука и меткий глаз, добудьте сокровище из пасти дракона!
- Любопытно, - хмыкнул Гаэрд и направился в сторону кричавшего, крепко обнимая Лиаль за плечи.
Пробившись сквозь толпу, пара увидела вырезанную из дерева драконью голову с выпученными глазами, раскачивавшуюся на цепях, подвешенных к ветке высокого дерева. Из пасти дракона торчал небольшой ларчик, добыть который можно было только перерезав веревочку, удерживавшую его. Рядом с надрывающимся худощавым мужчиной лежал лук и колчан со стрелами.
- Нашел дураков, - говорил бородатый мужик, стоявший рядом. – Кто же в эту фитюльку попадет?
- Меткий стрелок попадет, - заносчиво ответил зазывала. – А коли ты слеп, то и ступай отсюда.
- Ты мне круг поставь, я в его середину и с закрытыми глазами попаду, а это только стрелы переводить, - не желал прекращать спора бородач.
- Он верно говорит, что это за испытание? – возмутился другой мужчина, одетый в доспехи ратника.
- У кого твердая рука и меткий глаз, тот сможет добыть сокровище из пасти дракона! – не слушая их, снова заорал зазывала.
Зеваки продолжали возмущаться, не спеша браться за лук. Гаэрд с интересом рассматривал драконью голову, продолжавшую раскачиваться на ветру, поскрипывая цепями. Затем подмигнул Лиаль и подвел ее к зазывале.
- Дай-ка я попробую, - сказал благородный ласс.
- Господин, да это все надувательство, - влез бородач.
- Иди-иди отсюда, - заворчал на него зазывала. – Медяк, добрый господин, и вы можете сделать свой выстрел. Святые не оставят такого славного воина и пошлют ему удачу, - на губах мужчины появилась заискивающая улыбочка.
- Не слушайте его, господин, - вновь вклинился бородач.
Но Гаэрд уже кинул медяк, взял лук, стрелу и еще несколько мгновений рассматривал драконью голову. После наложил стрелу на тетиву, поднял лук, прицелился и… Драконья голова полетела на землю, гулко стукнувшись о расчищенные камни, устилавшие площадь. Цепи жалобно звякнули, и зазывала возопил не менее жалобно:
- Что же вы наделали, господин?!
- Добыл сокровище, - невозмутимо ответил благородный ласс, подходя к голове и срезая веревку, удерживавшую ларчик. – Ну-ка, что там припрятал дракон?
- А ведь верно! По креплению надо было стрелять! – захохотал бородач. – Ну и голова вы, добрый господин! Ай, да голова!!! Вот тебе, пройдоха, - он сунул зазывале в нос фигу и снова повернулся к Гаэрду, открывавшему ларчик.
Там лежала медная брошь, украшенная стекляшками, вместо драгоценных камней. Еще имелось простенькое медное колечко и сережки, такие же безыскусные, как и колечко с брошью. И все же Дальвейг оказался доволен своей добычей. Он поднял ларчик над головой, и зеваки закричали, восхваляя находчивого ласса. Уже отойдя от них, Гаэрд надел на пальчик Лиаль колечко, пришедшееся ей впору.
- Потом сменю на родовой перстень, душа моя, - с улыбкой пообещал мужчина.
- От этого кольца я не откажусь, - ответила девушка. – Лучшего у меня в жизни не было. Его добыли в схватке с драконом.
Они рассмеялись и поспешили к торговке, продававшей горячие пирожки и сладкую воду.
- Как ты это сделал? – не удержалась от вопроса Лиа, откусывая кусочек нежного пирожка.
- Первое кольцо, на котором держались цепи, от постоянного раскачивания раскрылось, голова и так бы вскоре упала, я лишь помог ей, - ответил Гаэрд. – Поскупился хозяин, дешевые крепления взял.
- Зато мы разбогатели, - рассмеялась девушка и горделиво взглянула на медное колечко.
- Надо было забрать и голову дракона, достойный трофей, - усмехнулся благородный ласс.
Лиа сделала шаг к мужчине, заглянула ему в глаза и шепнула:
- Лучше возьми сердце красавицы.
- Возьму вместе со всей красавицей, - подмигнул Дальвейг.
Едва не забывшись, влюбленные подались навстречу друг другу, и, возможно, привлекли бы к себе внимание опрометчивым поступком, но неожиданно Гаэрду на плечо опустилась мужская ладонь с большим перстнем-печаткой с изображением орла. Ласс Дальвейг резко дернулся в сторону, оборачиваясь и загораживая собой Лиаль. Глаза его изумленно округлились.
- Вальген?! – воскликнул он, но быстро взял себя в руки и приветственно склонил голову. – Милости Святых, Тагард.
- Гаэрд! – невысокий, но коренастый и явно сильный, мужчина с пышными усами схватил молодого ласса в охапку. – Мы ищем тебя по всему королевству, а ты в Бриле! Идем же, братья будут рады видеть тебя.
Дальвейг исподлобья взглянул на собрата-хранителя и отрицательно мотнул головой. Он отступил в сторону, открывая взору ласса Вальгена взволнованную неожиданной встречей Лиаль.
- Тагард, я рад видеть тебя, но прошу сделать вид, что мы не встретились. У меня есть важное дело, благословленное Святыми, и пока я не закончу его, не двинусь туда, куда вы готовы сопроводить меня, - Гаэрд взял за руку Лиаль.