Глава 32
Этого не может быть, так просто не бывает… Такой день, лучший в моей жизни! Спать уже не хочется, хочется прыгать, а еще летать. И вдыхать ночной летний воздух — сколько в нем тепла и сладких запахов цветочных!
Сказка? Наверное...
Как такое возможно? Моя руке в его! Так и хочется прижаться к нему, потереться щекой о его плечо. Такой большой, сильный и добрый. Нереальный…
Марк.
Великан. Громила профессор в татуировках с драконами.
Дом кажется сразу таким маленьким, тесным. Куда я ни повернусь, обязательно дотронусь до Марка. Так неловко… И расстояние между нашими комнатами куда-то подевалось.
Что делать-то? Мысли о предстоящей ночи заставляют щеки неприлично гореть. Спасает ремонт — ну конечно, надо же посмотреть, что там в гостиной!
— А мне нравится, как все сделали. — Придирчиво осматриваю шкаф, потом подоконник, но на самом деле ничего не вижу. Вот не вижу, и все тут — мозг отказывается что-то воспринимать, кроме того, что имеет отношение к мужчине, который рядом. Но надо попытаться вернуться в реал. — Я поставлю чай, ладно?
— Конечно. — Его низкий голос заставляет мою кожу покрыться мурашками. — Я оставил в машине лежаки, сейчас вернусь.
— Ага! — облегченно выдыхаю. У меня есть несколько минут, чтобы прийти в себя.
Но руки все равно подрагивают — хорошо, Марк не видит, как я воду в чайник заливаю. Со второй попытки только получается, а потом еще тряпкой воду со столешницы приходится вытирать.
Вот так, наверное, и должно быть. Если по-настоящему. Чтобы внутри все пело и улыбка с лица не сходила. Я, похоже, как дурочка улыбалась все время. Малолетка для него, но он ни разу не дал мне почувствовать себя дурочкой. Так необычно… Марк совершенно особенный. И почему я не встретила его раньше?!
Чай стынет, а его все нет. Уже собралась на крыльцо выйти, но тут сообщение пришло. Ладно, подожду, обязательно. Да я готова ждать его сколько угодно!
И ведь не услышала, как он вернулся. Но почувствовала, что я больше не одна.
Поднимаю глаза и вижу его. Наконец-то!
А потом оглушающий грохот — я слышала, как рушатся стены дома, как уходит под землю пол. Исчезает все вокруг, только наш с Вадимом альбом перед глазами.
И Марк.
Вот и все. Конец. Завидово с его поцелуями мгновенно канули в небытие. Ничего не было, мне все приснилось, а реальность — вот она: в черном кожаном альбоме, который Вадим так любит показывать своим друзьям. Дура ты, Дуби, если решила, что сбежала. Он везде тебя найдет.
Марк молчал, я чувствовала его напряжение, но, решившись, наконец, поднять взгляд, я не увидела в его глазах ничего. Ни презрения, ни разочарования, не было даже вопроса. Он просто стоял передо мной и ждал.
— Вадим здесь? — Я не узнала свой глухой голос. Возможно, это сказал кто-то за меня?
— Его нет здесь, — спокойно, без осуждения ответил Марк. Однако легче мне от этого не стало. Не знаю, что хуже — если Вадим приедет или Марк уйдет? А вот и нет: точно знаю. — Ты так его боишься, Вера?
Пожимаю плечами, будто констатируя само собой разумеющееся. Да, боюсь. Особо и не скрывала.
— Значит, муж… — выдыхает Марк. С шумом отодвигает стул и садится напротив меня.
— Да.
Всего одно слово — как приговор самой себе. Приговор родившейся во мне крохотной надежде, что все в моей жизни может измениться.
Марк молчал, больше ни о чем не спрашивал.
— Наверное, уже поздно что-то объяснять. Это Агата, да? Она притащила свадебный альбом?
Великан чуть склонил голову.
Ну конечно! Кто же еще!
— Я хотела тебе рассказать, но…
— Я обещал не делать выводов, основываясь на мнении твой сестры, Вера. — Каждое его слово выбивало из меня воздух. — Но я хочу знать правду.
Медленно касаюсь мягкой кожи альбома — не могу говорить, когда он перед глазами. В сторону, подальше от себя. Вот так лучше, да.
— У нас на улице, где мы с мамой жили, дом новый построили — точечная застройка, дом элитный, со своей территорией. Мне шестнадцать было, я в школе училась. Вадим ко мне на улице подошел познакомиться. Я тогда испугалась и убежала. Со мной никто особо не знакомился, а Вадим — он старше меня, на восемь лет. Но я потом его чуть ли не каждый день стала встречать, он как раз в этом элитном доме жил. Сосед… А затем домой к нам пришел… вместе с мамой. Сумки помог донести. Я в шоке была. Ну и маме тогда все рассказала.
— Что рассказала? — Голос Марка по-прежнему не выдавал никаких эмоций.
— Что он ходит за мной, в школу иногда приезжал. У него мерседес серебристый был, очень заметный. У нас его быстро вычислили, странно, что маме не донесли, но я отказывалась к нему в машину садиться. Я его боялась.
Перед глазами замелькали картинки из прошлого.
— Он тебя обижал?
— Нет, ничего такого, просто мне не нравился. Непростой он был, сам себе на уме, и друзья у него… слишком взрослые для меня были. Я совсем не интересовалась парнями тогда, а тут… Мама его встретила потом на улице и попросила больше к нам не приходить и меня не беспокоить. И вообще я несовершеннолетняя, а он уже взрослый мужчина. А он ей сказал, что влюбился и хочет на мне жениться, когда я подрасту. И тут мама испугалась: Вадим… у него свой бизнес, а отец его в полиции большая шишка, кажется, уже тогда был генералом, не знаю... А потом мама заболела, все так быстро случилось, Вадим, когда узнал, тут же пришел, хотел помочь, но…
Слезы текли из глаз. Я не хотела, чтобы Марк это видел и думал, что я на жалость давлю, но и остановиться не могла.
— Я сожалею, — тихо произнес Марк.
— Так сложилось, никто не виноват… А потом появились тетя Зина и Агата. Я знала, что у мамы есть сестра, а у той — дочь, но до этого только один или два раза их видела. Они много лет не разговаривали, вообще не общались, только один как-то раз, уж не знаю, по какому поводу. А тут… в один день переехали в нашу квартиру — она у нас трехкомнатная, каждой по комнате. Тетя Зина поселилась в маминой, я не хотела ее туда пускать, но мне не было восемнадцати, я зависела от нее. Я не знаю, как они снюхались с Вадимом, он совсем мне прохода не давал, но тете Зине очень нравился. Агата сначала не верила, что он на меня запал, она его возненавидела просто, да и он терпеть ее не мог. Но тетя Зина с него пылинки сдувала — Вадим ей деньги давал, а мы не очень богато жили, Агата в институте на дневном училась, я пыталась подрабатывать, но это совсем копейки были. Он почти каждый день к нам приходил, а я закрывалась у себя в комнате и ждала, когда уйдет. Я дни считала до своего восемнадцатилетия — тетя с Агатой вернулись бы к себе, никуда я поступать не собиралась, пошла бы работать и кое-как жила бы, но сама, без них.
— Так напрягали?
— Чужие. Тетя Зина… она сразу же убрала все фотографии мамы из квартиры, только у меня в комнате не тронула. Как я должна была к ней относиться?! И меня она ненавидела, но не открыто, а так, исподтишка, да и Вадим быстро появился, а значит, и деньги.
Я бездумно смотрю в черную ночь — осталось рассказать совсем немного, но это самое трудное. И я знаю, что мне придется сделать после.
— Агата предложила устроить вечеринку на мой день рождения. Я совершенно не хотела, но она все организовала — позвала Вадима, девчонок из класса, хотя я ни с кем, кроме Аллы, не дружила, но ее Агата как раз забыла позвать. Мы уже тогда с Кучеровой часто ссорились — из-за Вадима: Алка говорила, что я должна выгнать его из дома, что это мой дом, а не тети Зины с Агатой. А я не могла, без денег Вадима мы бы не выжили.
Помнишь, я говорила тебе, что совершила поступок, за который мне до сих пор стыдно? Стыдно — это не совсем так: я не могу себе простить того, что случилось. Я помню, что выпила всего один бокал шампанского, но меня развезло, вообще не понимала, что делала, потом все пыталась вспомнить, прокрутить в голове минуту за минутой, но только смутные обрывки. Марк… — Я повернулась и посмотрела прямо в печальные глаза мужчины. — Тогда я сбила человека, он чудом жив остался. Это…
Я снова смотрю в темноту и вижу перед собой забинтованного парня в больнице, который лежит без сознания. Я виновата, Марк. До сих пор не понимаю, зачем меня потянуло покататься по центру.
Большие руки обнимают за плечи, прижимают к груди. Он молчит, но я слышу, как ровно бьется сердце в его груди, и чуть успокаиваюсь.
Добрый великан. Даже сейчас.
— Отец Вадима замял дело, тогда мы продали нашу с мамой квартиру — парню деньги на лечение нужны, у него семья, маленький ребенок. Вадик от тюрьмы меня спас, понимаешь? Я ему обязана была, да и сейчас… Жить было негде — тетка с Агатой в свою однушку вернулись, потом, правда, Вадим снял им квартиру в соседнем подъезде, а затем Агате вообще отдельную купил… С Аллой мы тогда окончательно разругались, я одна осталась, а Вадим сказал, что всегда будет рядом и защитит меня. Так я замуж вышла. Но его женой никогда себя не чувствовала, просто жила с ним в одной квартире. Он велел мне пойти на истфак, его мать там декан. «Мне нужна образованная жена». Я чужая была в его доме, в его семье. Так и не смогла привыкнуть к нему — наверное, я кажусь неблагодарной сволочью: Вадим много для меня сделал. И никогда не давал мне этого забыть: «Все, что у тебя есть, — это только благодаря мне». Но я все равно не ощущала себя его женой, свадьбу только вот по этому альбому и помню и фамилию его ненавижу. А он беситься начал, что я как привидение хожу. Однажды напился, я тогда в гостиной спать легла, разбудил среди ночи и сказал, что, если мне не нравится с ним жить, так можно все устроить, что его папа вмиг мое дело поднимет. И я поняла, что это моя расплата за то, что чуть не убила человека.
Я замолчала. Может быть, не нужно ему все это рассказывать… Да, пожалуй, хватит. Чуть повела плечом — Марк сразу отпустил.
— Спасибо, что выслушал. И прости, что не сказала раньше, но тогда я бы вряд ли здесь оказалась, верно?
— Неверно, — задумчиво проговорил Марк. — Но почему ты ушла от него именно сейчас?