О здоровье и лечении
Мама говорила: «Я как чихну, так чувствую себя на десять лет моложе!» Дедушка говорил: «Мне лучше не чихать, потому что я сразу начинаю всех крыть на чем свет стоит!» Мама спрашивала: «Интересно, а мы тут при чем?» Отец расчихался всего раз в жизни, в результате употребления холодного пива. Все это были звуки естественные, но страшные. Одна из соседок сказала: «Когда у вас чихают, я всегда со страху роняю сковородку с глазуньей из двух яиц!» Дедушка ответил: «А что мы, по-вашему, должны делать?» Тетки чихали редко и делали это по-кошачьи. Мама говорила: «Пусть меня постигнет самая страшная и неизлечимая болезнь, только не чихание, которое не позволяет мне сосредоточиться на чтении сентиментального романа о скорбящей гибнущей душе!» Дедушка сказал: «Дай тебе Бог, только хотел бы я потом на тебя глянуть!» Мама ответила: «Я столько лет записывала все, что слышала о страшных болезнях, только потом тетрадку потеряла!» Дедушка тут же сказал: «Как же, поверили!» Мама продолжила: «Например, что вы скажете про родившегося ребенка без тела, органов и вообще без ног, одна голова?» Немного погодя мама добавила: «Потом его показывали в пятилитровой банке!» Дедушка крикнул: «Надоела вся эта брехня!» Дядя констатировал: «Все может быть!» Дедушка прокомментировал: «У тебя – точно!» Мама продолжила: «А что вы скажете про двуглавого человека, который даже не понимает, что он урод?» Отца слегка шатнуло, потом он выпрямился и сказал: «Мне в кабаке сказали, что у нас болеет само общество, или что-то в этом роде!» Дедушка заявил: «Вот в это я вмешиваться не желаю!» Я сказал: «А мы одну нашу подружку отвели в подвал и попробовали оперировать!» Все хором воскликнули: «Как?!» Я ответил: «С помощью снятия трусиков и соломинки!» Тетки сразу принялись играть на пианино и исполнять арии из опер, абсолютно несуществующих. Дедушка сказал: «Я пошел поливать цветы!» Дядя заявил: «Я всегда говорил, что из него выйдет толк, причем скоро!»
Чтобы существовать, человек постоянно нуждается во вспомогательных, посторонних средствах, в основном искусственного происхождения: в деньгах, в пище и в самом важном – в здоровье. Ни у кого из соседей гроша ломаного за душой не было, аналогичное положение было с хлебом, но в том, что касается здоровья, дедушка давал твердую оценку: «Здоровы как быки!» Тем не менее мама регулярно информировала о страшных случаях невероятных заболеваний, которыми страдали многие люди, совершенно нам неизвестные. Дедушка стремился вывести ее на чистую воду, спрашивая: «Туберкулез, что ли?» Но мама отвечала с горькой, одновременно как бы прощающей его наивность улыбкой: «То, чем страдает она, несчастная, не описано ни в одной медицинской книге, даже самой умной!» У дедушки в голове намертво закрепился краткий список самых опасных и смертельных болезней, дедушка не допускал расширения этого списка за счет всякой дилетантской чепухи. Дедушка предлагал: «Спорим, она выдумывает, тем более что я ее знаю?» Но мама продолжала информировать все с той же горькой улыбкой: «Уж куда там, хорошо еще, что ее не вспучило пока и анамнеза нет!» Болезни, которые описывала мама, всегда имели гигантские симптомы: члены у людей вытягивались до двух метров включительно, утроба отекала, на голове вырастали шишки и прочие наросты, по размерам напоминающие рога. Все это жутко смердело, так что мама, описывая симптомы, зажимала пальцами нос, несмотря на то что в данный момент расстояние между ней и описываемой болезнью было больше десятка километров. Тетки смотрели затуманенными глазами, как сквозь запотевшее стекло, и шептали: «Несчастные! – и добавляли: – Хоть мы их никогда и не видели!» У дяди на подобные рассказы всегда был готов ответ: «Лучше ездить на велосипеде, делать зарядку и бегать за бабами!» Дедушка не говорил ничего, несмотря на всеобщую печаль по поводу чужой болезни.
В нашей семье основными болезнями были следующие: нехватка пищи, запрет на исполнение русских песен, а также мамина зубная боль. Однако все мы были готовы достойно встретить худшее. По дому слонялись теткины подруги с тайными инструкциями по неотложной помощи, дедушка изобретал технологию изготовления универсального протеза для любой части тела, но все продолжали быть здоровыми. У мамы были разные флакончики, во флакончиках были лекарства от разных болезней, в том числе и самое главное лекарство от скоропостижной смерти, состоящее из виноградной водки и чеснока. Отец спросил: «Кто испортил очищенную?» Мама принимала лекарства в разное время дня и года, по необходимости. Мама приговаривала: «Вот это очень хорошее!» Или: «Вот это мне рекомендовала госпожа Аладрович, дай ей Бог здоровья!» Мама понуждала остальных членов семьи натираться вонючими мазями, глотать сомнительные пилюли, полоскать горло розовыми жидкостями, зачастую не имеющими названия. Мама говорила: «С каких пор принимаю, и хоть бы что!» Дедушка отвечал: «Твое счастье!» Мама была самым выдающимся членом нашей семьи в медицине, во врачебных вопросах, хотя ей не очень-то верили, совершенно, кстати, непонятно почему. Мама ходила по дому с пипетками, с угрожающе растопыренным пинцетом марки «Золинген», мама приговаривала: «Дай закапаю в глаз!», «Дай вытащу занозу!». Вся семья, все мои близкие – все мы убегали в соседние комнаты и запирались, независимо от грозящего медицинского исхода.
Возникнув перед нами, капитан Вацулич заявил: «В новой жизни у человека не будет иметь права на боль даже самый ничтожнейший орган – зуб, например!» Мама только вздохнула. Дедушка не поверил: «Да ну?» Вацулич вынул из кармана зеленую коробочку и сказал: «Кроме того, каждый, кто примет вот эту таблетку, полностью забудет бывшую жизнь и станет абсолютно нашим человеком!» Каждый из нас задумался над преимуществами вновь наступающих дней, а также о том, что мы оставим в своем ближайшем прошлом. Вацулич принялся раздавать белые таблетки с оттиснутыми буквами, вкладывая их прямо в открытые рты, мы глотали их давясь, не запивая, но с ясными лицами. Тетки воскликнули: «Все отдадим!» – и, стыдливо попросили еще по одной. Чуть погодя дедушка сказал: «А со мной ничего! – и добавил: – Все помню!» Вацулич посмотрел на нас и сказал: «Со стариками потрудней будет!» От случившегося всеобщего восторга Вацулич выронил коробочку. Она оказалась довоенного производства, принадлежала крупному фашистскому тресту по производству аспирина. Отец сказал: «Я сразу понял – это обычный аспирин, от которого потеют!» Дедушка сказал: «А если он еще и фирмы Байера, то я точно удавлюсь!» Вацулич стыдливо собрал раскатившиеся по полу пилюли, вспотел и сказал плачущим голосом: «Так ведь идея важна, все остальное вторично!» Мама подтвердила: «Верно!» – но всем было ясно, что думает она иначе. Строгий, товарищ капитана Вацулича, которого очень разозлило это происшествие, сказал: «Я раздам вам патроны, это хорошо помогает от нервов!» Дедушка спросил: «А как мы их употреблять будем?» Строгий сказал: «Зажмите их в кулаке! – и немного погодя добавил: – Как начнете психовать, сожмите покрепче, и все пройдет!» Дедушка восхитился: «Ишь ты, как просто!» Строгий подтвердил: «Точно!»
В сорок пятом году товарищи от народной революции пустили побоку медицинские вопросы и отдались строительству народной власти; мой отец, дядя и я, как вам уже известно, отдались вместе с ними. Дом остался на женщинах, на них остались и старые проблемы – проблемы оздоровления человечества, хорошо всем известные. В мудрых книгах, даже в некоторых рукописных трудах, были разысканы еще не испытанные рецепты, и мама собственноручно принялась составлять опасные мази от несуществующих кожных болезней, а также отваривать травы от ишиаса, которым никто не страдал. Дедушка сказал: «Если какое лекарство и надо придумать, так это от голода!» Все промолчали, а он продолжил: «Просто бы тесто замесить да хлеб поставить!» Это был абсолютно точный рецепт, но абсолютно неосуществимый.
Мама постоянно прикидывала, что может случиться с каждым из нас в результате непредвиденного несчастного случая. Дедушка говорил: «Смотри накличешь!» Мама же не могла остановиться: «А что если кто-то из наших выпадет из окна четвертого этажа?» Тетки говорили: «Все мы в руце Божией! – и добавляли: – Мы никогда не высовываемся!» «А что если у кого-то вытечет глаз во время стрижки ногтей, которые так опасно отскакивают?» – спрашивала мама. «А что если кто-то поскользнется на паркете, который я вынуждена постоянно натирать, потому что терпеть не могу грязи?» – продолжала она. «А что если кто-то отхватит себе топором палец во время колки дров в нашем холодном подвале?» Никто не был в состоянии ответить ей. Дядя заявил: «Я не желаю представлять себе эти страшные сцены четвертования, и потому заткнись!» Мама ему ответила: «Хорошо тебе, ты только сидишь и смотришь, как бы смотаться на сторону, а я должна без перерыва сидеть дома и заботиться о вас!» Кто-то сказал: «Хватит заботиться!» Но эти слова, как и прежде бывало, не помогли. Мама вырезала газетные статьи о крупных преступлениях и упорно информировала нас: «Гляньте-ка, эта сволочь свернула шею старой немощной торговке молотым кофе!» Или: «Известная домовладелица найдена в собственном подвале уже разложившейся, убитой своей неблагодарной прислугой!» Дедушка кричал: «Не хочу смотреть на эти кошмары!» Отец добавлял: «Хорошо же ты воспитываешь единственного сыночка!» Мама отвечала: «Он должен понять, что жизнь не сахар, а сосуд, наполненный ужасом и непрерывно текущей кровью!» Тогда отец согласился: «Ну давай!»
Это рассказ о ремесле, о действиях, вызванных этим ремеслом, медицинским. В этом рассказе я пытался описать наши занятия делом помощи больным членам нашей семьи, несмотря на их железное здоровье. В этом рассказе описаны случаи заболеваний и несчастные случаи, которые случались с другими людьми, далекими от нас, но все-таки. Это рассказ о ремесле, которое всюду процветало, о ремесле санитарного просвещения, совершенно необходимого в новых условиях. В этом занятии участвовали все, о нем шла речь на митингах, на нашей кухне, повсюду, но в то же время казалось, что в этом деле участвует только наша мама, что совершенно не соответствует действительности. О здоровье, а также о противоположном ему состоянии, то есть о болезни, мечтали, размышляли все, в то время как говорила только одна мама, что и отражалось на ней. У мамы болели зубы, это была единственная болезнь в нашей семье, а она ведь между тем заботилась о здоровье всех нас, несмотря на нашу неблагодарность. Мама пыталась излечить отцовский алкоголизм, дядин гипертрофированный интерес к женскому полу, а также дедушкину нездоровую тягу к хлебу, в данный момент отсутствующему. Мама намеревалась излечить Мирослава из бельэтажа от парши, но сама схлопотала струпья на руках. Мама пыталась наложить шину на сломанную кошачью лапу, но кошка, несмотря ни на что, сдохла. Мама разводила руками: «Ничего не понимаю!» Аналогичное состояние было и у нас.