Буддизм воспринял «закон возмездия» (карму), но дал ему новое содержание. Хотя все в данной жизни человека определено его кармой, он имеет известную свободу выбора в своих поступках, помыслах, словах, действиях. В этой частичной свободе воли и заложен, по буддизму, путь к спасению. Причем дело вовсе не в жертвах, обрядах и запретах, а в поведении самого человека. Именно его поступки и мысли в данной жизни определяют его дальнейшую карму, форму его нового «перевоплощения», т. е, новые страдания.
Но и этого мало. Буддизм, особенно в учении ряда его школ и направлений, заявил, что сам чувственный мир вообще не существует. Он лишь наша иллюзия, результат деятельности нашего больного, заблудшего сознания. Именно это сознание — единственное реальное бытие, по буддизму, — подчиняясь непреложному закону кармы, рисует нам трагическую картину полного страданий чувственного мира. Сознание это состоит из множества мельчайших частичек дхарм, т. е. элементов сознания, которые, складываясь под действием кармы в определенный комплекс, создают индивидуальное сознание данного перерождения и, как его функцию, окружающий нас чувственный мир. Пока дхармы не успокоены, новое возрождение этого индивидуального сознания после смерти данного существа неизбежно, колесо бытия продолжает свое вращение.
Из вероучения буддизма непосредственно вытекают взгляды буддизма на общественную жизнь, на место и задачи человека в этой жизни.
Учение буддизма о бытии как страдании, несомненно, по–своему, в превратной форме отражало реальное положение трудящихся масс антагонистического общества, неизбежно обрекаемых самим социальным строем на непрерывные мучения и страдания. Однако, отталкиваясь от земного, реального, буддизм, будучи религией, делает неверный вывод из установления неизбежного в классовом обществе для подавляющего большинства людей факта страдания. Он возводит это страдание в абсолют, делает его основным законом всякого бытия и тем самым узаконивает тот строй, который порождает страдания, обещая в качестве награды за безропотное их перенесение небытие, нирвану.
Буддийское учение о жизни–страдании и о личной вине каждого живого существа в испытываемых им страданиях должно было примирить каждого с доставшейся ему в жизни долей. Ведь закон кармы обязателен для всех. Ему подчинены и люди, и животные, и боги старого ведийского пантеона, жившие еще в сознании людей, к которым обращался ранний буддизм. Идея равенства людей в страдании и в праве на спасение не только между собой, но и с животными и с богами стала важнейшим идейным фактором, определяющим социальную роль буддизма. Рабу, а впоследствии феодальному крестьянину и даже современному рабочему буддизм обещал и обещает новое возрождение раджей, божеством или даже возможность полного прекращения существования — нирвану. Наоборот, пользующийся всеми благами жизни может, по мнению буддистов, сам себя ввергнуть в пучину самых неблагоприятных перерождений. Вера в равенство всех живых существ в страдании и возможности спасения разоружала трудящихся в борьбе против угнетателей: ведь имущественное и социальное неравенство так же непостоянно и шатко, как и все остальное в этом «мире иллюзий»!
Наиболее действенным фактором спасения еще при жизни человека буддизм считал выход за пределы мирской жизни, т. е. вступление в сангху монашеский орден. Сангха раннего буддизма была объединением людей, добровольно порвавших со всеми земными заботами и привязанностями. Вступающий в сангху человек должен был отказаться от семьи, собственности, перестать соблюдать предписания той вар–ны (так назывались в Древней Индии касты), к которой он принадлежал, принять на себя обет целомудрия, пройти обряды посвящения, носить установленную для монаха желтую тогу, жить лишь на подношения мирян.
Монашеская жизнь подробно регламентировалась. На монахов налагались 253 запрета, правила искупления или ограничивающих предписания, определяющих всю их жизнь. Для рядовых верующих монахи были особыми, почти сверхъестественными существами. Их окружали почет и поклонение, которые позже вырастают в ряде стран в прямое обожествление буддийского духовенства.
Ламаизм — форма буддизма, сложившаяся в VII–XIV вв. в Тибете. На территорию нашей страны ламаизм проник в XVIII в. и получил распространение среди бурят, калмыков и тувинцев. До революции он помогал царизму в закабалении этих народов. Главу буддийского духовенства Бурятии банди–до–хамбо–ламу утверждал на этом духовном посту сам царь, а настоятелей монастырей — генерал–губернатор. Ламы объявили Екатерину II (а за ней и всех ее преемников — русских царей) земным воплощением одной из важнейших богинь пантеона ламаизма–Цаган–Дара–Эхэ.
В идеологии ламаизма сохраняются основные положения буддизма. Вместе с тем эта разновидность буддизма имеет ряд специфических особенностей, которые заключаются главным образом в усложнении обрядности, дающей якобы возможность общения верующих с богами.
Ламаизм утверждает глубоко антинаучные представления о мире. Ламы учат, что Земля является плоским кругом (мандала), на котором расположены четыре имеющих различную форму (круг, полукруг или трапеция, треугольник, квадрат) материка, омываемые океаном. Посередине круга возвышается гора Сумеру, вокруг которой движутся Солнце и Луна, от чего происходит смена дня и ночи. Земля лежит на слоне, слон стоит на черепахе, черепаха плавает в море. Когда на Земле накапливается много грехов, черепаха начинает шевелиться, отчего происходят землетрясения. Значит, каждое землетрясение — сигнал о необходимости усиленной молитвы, увеличения приношений монастырям. Затмения Солнца и Луны происходят якобы оттого, что злой демон Раха пытается проглотить эти светила. Надо бить в котлы, кричать и стрелять в воздух, чтобы отогнать Раху и спасти светила.
Ламаизм опутывает верующего сплошной сетью бесконечных обрядов, заклинаний, гаданий, запугивая злыми духами, якобы подстерегающими человека на каждом шагу, и карой богов за малейшее отступление от требований буддизма. Одним из главных помощников начальника ада — Эрлик–хана–является божество женского пола Лха–мо, специально охотящееся во время праздника цагалган за противниками ламаизма. Лхамо изображают скачущей на муле с человеческим трупом в зубах и с человеческой кожей вместо попоны: за измену вере она убила своего сына и содрала с него кожу.
Основные положения учения буддизма о страдании как сущности жизни, требование полного безропотного подчинения эксплуататорам остаются в силе и в ламаизме. Особое место в пантеоне ламаизма отводится грядущему будде Майдари, огромные (до 16 метров в высоту) изображения которого имелись почти во всех монастырях. Он якобы должен скоро явиться на землю и, наказав грешников и наградив за религиозные заслуги достойных, установить справедливую жизнь.
В результате победы Великой Октябрьской революции, построения социализма и больших успехов в развитии новой культуры на территории бывших отсталых окраин царской России, являвшихся фактически ее колониями, влияние ламства на бурят, калмыков и тувинцев неуклонно падало. В 30–х годах по требованию трудящихся было постепенно закрыто большинство дацанов Забайкалья и хурулов Калмыкии, а их здания переданы трудящимся. Разошедшиеся из дацанов ламы частично приобщились к производительному труду, а частично продолжали свою культовую (особенно «лечебную») деятельность в действующих дацанах.
Однако пережитки ламаизма преодолены еще далеко не полностью.
В настоящее время последователи буддизма в СССР имеются в Бурятской, Калмыцкой и Тувинской АССР и в бурятских национальных округах Иркутской и Читинской областей. Буддийская церковь возглавляется Центральным духовным управлением буддистов СССР, избираемым на духовном соборе буддистов страны. Председатель управления имеет духовное звание бандидо–хамбо–ламы. Резиденция его находится в действующем Иволгинском дацане, в 40 километрах к югу от Улан–Удэ.
Длительное порабощение азиатских стран европейскими колонизаторами привело к разрушению многих восточных культур, к уничтожению нацио нальных культур, к уничтожению на циональных институтов, к подавлению национальной мысли. В колониях усиленно насаждалось христианство, которое, по мнению завоевателей, должно было обеспечить покорность порабощенных народов. Однако большого успеха насильственное насаждение христианства не имело. Более того, нередко политика колонизаторов способствовала возрождению древних национальных религиозных идей и обычаев. Национальная буржуазия, вступая в конкурентную борьбу с европейскими и американскими колонизаторами, особенно энергично стремится возродить местные религии, сделать их идейным оружием национально–освободительной борьбы. В свою очередь, и колонизаторы, видя авторитет духовенства местных религий у населения, пытаются привлечь это духовенство на свою сторону.
Неравномерность развития стран Азии привела к самым разнообразным формам участия буддийского духовенства в общественной жизни этих стран. Империалистическим кругам Японии удалось привлечь на свою сторону часть буддийского духовенства, которое не только открыто пропагандировало идею «триады буддийских стран» (Япония, Китай, Индия), обязанных «в целях, распространения буддизма» объединиться (конечно, под военным «покровительством» Японии), но даже пыталось использовать религиозное учение буддизма для оправдания агрессивных войн. В то же время в Японии возникли и такие буддийские организации, которые стали критиковать — тоже с позиций буддийского вероучения–империалистическую политику и милитаризм.
Особенно разнообразными оказались политические платформы различных буддийских организаций в странах Азии после разгрома германского фашизма и империалистической Японии и завоевания политической независимости многими из этих стран. Положение осложняется непрекращающимися попытками империалистических кругов заново установить здесь свое господство. Естественно, что и буддизм оказался втянутым в национально–освободительное движение, в борьбу против неоколониализма. В ряде стран на учение буддизма опираются те, кто борется за национальную независимость. Но нередки случаи, когда империалисты и местные реакционные силы используют буддизм против национально–освободительного движения и для пропаганды антикоммунизма.