Ближайшие и отдаленные перспективы
1. Новые лекарства и приборы
Развитие любой науки, в том числе медицинской, эволюционно-революционный процесс: идет время, накапливаются знания, происходит взрыв; потом – новый период плавного развития – и новый взрыв. Открытие инсулина в 1921 году – это взрыв или первая революция в лечении диабета, до которой больные с ИЗСД были обречены на неминуемую гибель. Создание сахароснижающих препаратов в 1956 г. – следующий взрыв; эта вторая революция позволила многим людям с диабетом лечиться диетой и таблетками, без инъекций инсулина. Внедрение в медицинскую практику инсулиновых дозаторов, широкой гаммы инсулинов и новых лекарств, выпуск шприцев, шприц-ручек и глюкометров – третий взрыв, растянувшийся на два десятилетия; он обеспечил диабетикам не просто жизнь, а жизнь активную и достойную. Закономерен вопрос: чего же еще мы ожидаем от очередных революций?
Вероятно, их тоже будет несколько, и первая уже не за горами. Скорее всего, она будет связана с появлением новых инсулинов, неинвазивных глюкометров и более совершенных инсулиновых дозаторов.
В разработке инсулинов можно выделить две проблемы: создание лекарств с особо ценными свойствами и транспорт инсулина в организм больного. Можно сказать, что первая задача решена, и инсулиновые аналоги, которые мы не раз упоминали, являются именно такими препаратами. Но возможности генной инженерии на этом пути далеко не исчерпаны, что доказывает появление нового инсулина деглудек (тресиба) со сроком действия до 42 часов.
Вторая проблема, связанная с созданием перорального инсулина, оказалась сложнее. Это должен быть препарат, который вводится не с помощью шприца, а имеет вид таблетки, которую можно глотать, или представляет собою вдыхаемый спрей. Появление таких инсулинов короткого и длительного действия не только облегчило бы жизнь больных, но имело бы огромное значение для людей с диабетом 2 типа, которым необходимо перейти на инсулин, но они боятся уколов, медлят, рискуют остатками здоровья и жизнью. Воистину это стало бы революционным преобразованием!
Информация о том, что пероральный инсулин вот-вот будет создан – или уже создан, – временами появляется в диабетических изданиях либо бродит среди больных и врачей в качестве некоего оптимистического слуха. Так, еще в начале 1998 г. в газете «ДиаНовости» появилось сообщение о том, что группа американских и японских специалистов, работающих над этой проблемой, находится уже на половине пути к успеху. Этой командой разработана гелевая капсула, содержащая инсулин и покрытая, как можно предполагать, многослойной защитной полимерной оболочкой. Капсула попадает в желудок, и в его кислой среде первый слой оболочки начинает постепенно растворяться. Затем капсула перемещается в тонкий кишечник, где среда менее кислая и агрессивная; здесь, вероятно, открывается доступ к внутреннему пористому защитному слою, через который начинает просачиваться инсулин. После этого препарат всасывается в кровь через стенки тонкого кишечника.
В 2001 году в № 10 журнала «Профиль» промелькнула небольшая заметка о создании российскими учеными перорального препарата, в котором молекулы инсулина соединены с полимерным гелем, транспортирующим инсулин через пищеварительную систему и предохраняющим его от разрушения. В заметке, однако, упоминалось, что завершена лишь первая фаза клинических испытаний препарата, а о том, насколько успешны испытания, не было сказано ничего. Над этой проблемой трудятся крупные фармацевтические компании (например, «Лилли», «Ново Нордиск», «Пфайзер»), и на конференциях Американской диабетической ассоциации еще в 2001 и 2002 гг. был представлен ряд обнадеживающих докладов. В частности, компания «Лилли» сообщила о разработке (совместно с фирмой «Generex Biotechnology») орального инсулина в виде жидкой аэрозоли. Этот препарат получил название «оралин»; он всасывается в слизистую оболочку ротовой полости и поступает в кровь. Однако оралин, как и другие виды пероральных инсулинов, до сих пор не вошел в медицинскую практику. Экспериментальные препараты такого типа действуют значительно слабее обычных инсулинов, а значит, их надо вводить в очень больших дозах. Кроме того, их действие менее предсказуемо.
То же самое относится к таким способам транспорта инсулина, как ректальный (с помощью свеч) и введение препарата ингаляционным путем – через носоглотку с помощью вдыхаемого спрея. Последний способ был реализован на практике и прошел испытания. Ингаляционный инсулин является «коротким», и его применение не отменяет уколов «длинным» или «промежуточным» препаратом. Но именно «короткий» инсулин является главной проблемой в смысле инъекций, так как его нужно вводить несколько раз в день, перед каждой едой. Поэтому попытка изменить именно эту ситуацию кажется вполне разумной.
Инсулин вдыхается с помощью специального ингалятора, который называется «инхайлером». В этом направлении потрудились несколько компаний – американские фирмы «Mannind» (препарат «техносфере») и «Пфайзер» (препарат «экзубера»), инсулин в виде назального спрея был создан в Англии. Экзубера, первый ингаляционный инсулин, появился на рынке еще в 2006 г., но через год компания прекратила его выпуск – при больших производственных затратах он не пользовался спросом.
Испытания инхайлеров и вдыхаемых инсулинов проводились во многих странах – в том числе, в России. Пока больших успехов нет, и некоторые компании даже отозвали свои устройства и препараты. Причины таковы: сложность прибора, неудобства для пациента в использовании инхайлера, трудности дозировки инсулинового спрея, нерентабельность производства (см. обзор Ю.А. Трахтенберга в журнале «Диабет. Образ жизни» за 2012 г., № 3). Как отмечено в этом обзоре, в 2012 г. «в мире нет ни одного официально зарегистрированного ингаляционного инсулина». Действительно, инхайлер представляет собой весьма громоздкое устройство, и пользоваться им далеко не так удобно, как шприц-ручкой или помпой. Будущее покажет, приживется ли эта форма введения инсулина – возможно, она станет промежуточной на пути к таблетированному инсулину, который был бы наиболее удобен для больных.
В настоящем разделе мы не будем касаться проблемы неинвазивного глюкометра. Этому вопросу посвящен подробный обзор в приложении 3, который подводит итог ситуации, сложившейся в начале 2013 г., причем никаких перемен в 2014 г. тоже не наблюдается. Дело ограничивается сообщениями разработчиков на конференциях различного уровня, но ни один прибор, сравнимый по точности и надежности с обычными инвазивными глюкометрами, на рынок пока не поступил. В предыдущем издании нашей книги мы писали, что неинвазивный глюкометр, возможно, появится в 2011–2012 гг., но следует признать, что эти надежды пока не оправдались.
Заметим, впрочем, что такой глюкометр и пероральный инсулин явились бы революцией скорее для пациентов, чем для врачей. Такие достижения могут изменить способ контроля и методику введения инсулина, но не суть последней процедуры; по-прежнему остается вопрос выбора инсулинотерапии, по-прежнему пациенты с ИЗСД будут подвержены гипогликемии и кетоацидозу, и, разумеется, не исчезнет необходимость соблюдать диету и режим. Сколь бы чудесными ни оказались новые инсулины и глюкометры, с их помощью не решить главной проблемы: своевременного и адекватного инсулинного отклика на уровень глюкозы в крови. Обеспечивая такой отклик шприцем или таблеткой, а не иным, более совершенным способом, мы остаемся заложниками своего лекарства, а в более широком смысле – невольниками болезни. Возможны ли тут радикальные решения?
Да, безусловно. Видимо, это будет очередной прорыв в способах выживания при диабете, обусловленный достижениями как в медицине, так и в сфере электроники. Первый шаг в этом направлении – инсулиновый дозатор – уже сделан, и помпы, которые мы описали в своей книге, становятся все совершеннее. Это еще не искусственная поджелудочная железа, но устройство, которое позволяет вводить инсулин в соответствии с программой, имитирующей естественную секрецию.
Чтобы создать искусственную поджелудочную железу (ИПЖ), нужно избавиться от внешнего программирования; такой прибор, снабженный компьютером, должен, как настоящая железа, сам знать, когда и столько ввести инсулина. Главной проблемой в данном случае является не автоматическая инъекция инсулина, а определение сахара в крови – не зная уровня глюкозы в данный момент, компьютер ИПЖ не сумеет рассчитать необходимую дозу инсулина. А в этом-то и заключается вся суть дела – ведь ИПЖ должен обеспечить точно такую же автоматическую обратную связь «глюкоза – инсулин», какая осуществляется здоровой поджелудочной железой.
Подобные приборы существуют довольно давно, но одни слишком громоздки и не предназначены для индивидуального использования, а другие хотя и компактны, но дороги и несовершенны.
Прибор «Стационарная искусственная поджелудочная железа» – «Биостатор» фирмы «Майлз» (США-Германия) – представляет собой установку в виде чемоданчика с откинутой крышкой, и носить его с собой постоянно нельзя. «Биостатор» содержит три основных блока: анализатор с датчиком глюкозы и системой непрерывного взятия крови; управляющий компьютер (к которому в старом варианте прибора подключалось печатающее устройство, а в современной модификации – монитор); насос с системой для оперирования с растворами инсулина и глюкозы. Словом, если вы захотите воспользоваться этой ИПЖ, то вам придется возить ее с собой на тележке. Разумеется, «Биостатор» предназначен не для этого. С его помощью ликвидируют острые состояния при диабете, к нему подключают больных с лабильным течением болезни, нормализуя их сахара. Осуществляется такая операция в несколько приемов, и время каждого подключения составляет от четырех часов до суток.
Для индивидуального использования предназначен другой прибор, который называется «Искусственная бета-клетка» (ИБК). По внешнему виду ИБК представляет собой пластинку размером 2 × 2 сантиметра, которая имплантируется в воротную вену больного (воротная вена – один из крупных кровеносных сосудов). Прибор состоит из пяти функциональных блоков: сенсора, чувствительного к сахару в крови, микрокомпьютера, блока питания (батарейки), насоса для введения инсулина и резервуара с высококонцентрированным инсулином. Уже это краткое описание порождает ряд вопросов: на сколько хватает инсулина?.. на сколько хватает батарейки?.. какова цена такого устройства?.. сколь часто его следует заменять?.. Ответим, что прибор, разработанный в начале 80-х годов, был довольно несовершенен: его ресурсов хватало на небольшой срок, операцию по вживлению приходилось повторять часто, а кроме того, существовала проблема тканевой несовместимости, то есть внешнее покрытие ИБК не соответствовало тканям человеческого организма, что вызывало реакцию отторжения. В наше время некоторые вопросы уже сняты, и современный ИБК может функционировать в организме больного в течение трех-пяти лет. Но стоит такой прибор очень дорого, и применять его в массовых масштабах пока что нельзя.
Наиболее реальный путь создания ИПЖ все-таки связан с наружным, а не с имплантируемым устройством, то есть с инсулиновым дозатором. Об этом мы уже говорили в главе, посвященной помповой терапии, и приводили данные о том, что в США двести тысяч больных уже пользуются дозаторами. Но если разобраться, эта цифра не такая впечатляющая: двести тысяч – 1 % от количества диабетиков в США и, возможно, 3–5 % от числа больных, которые лечатся инсулином. Все же стоимость помп и их эксплуатации пока немалая, и можно думать, что более совершенные приборы, реализующие функции ИПЖ, окажутся еще дороже. Реально проблема состоит не в том, чтобы создать ИПЖ в виде наружного устройства (это дело техники), а в том, чтобы такое устройство не требовало от пользователей больших финансовых затрат и, разумеется, было очень надежным. Но медицинская техника не стоит на месте, и мы полагаем, что со временем сможем сообщить пациентам ободряющие сведения по этому вопросу.
2. Хирургические методы
Очевидно, новый прорыв в лечении диабета будет наиболее радикальным и многообещающим, связанным не с техническими устройствами, а с достижениями в области физиологии. Возможно, будет найден способ восстановления активности бета-клеток, то есть полного или частичного излечения диабета (этот вопрос мы обсудим в следующем разделе). Не исключаем, что будут разработаны надежные методы имплантации чужеродных бета-клеток или хирургической замены поджелудочной железы. Действительно, транспланталогия уже настолько развита, что хирурги пересаживают сердце и почки – почему бы не сделать то же самое с поджелудочной железой?
Напомним, однако, о проблемах, связанных с пересадкой любого жизненно важного органа. Во-первых, это сложная и дорогая операция, требующая специального оборудования и высочайшей хирургической квалификации. Во-вторых, нужны донорские органы. Понятно, что живой донор не может пожертвовать сердцем, но были случаи, когда доноры отдавали почку (обычно близким родственникам). Известно, что человек может жить с одной почкой, но все же основным источником донорского материала являются не живые, а погибшие люди. В развитых странах, в том числе и в России, имеются специальные службы, извлекающие годные к пересадке органы в случае гибели человека (например, смерть в больнице или в автокатастрофе). Поступление невелико, очередь огромна, и многие из тех, кто нуждается в операции, умирают, так ее и не дождавшись.
К тому же существует проблема несовместимости тканей – иначе говоря, организм отторгает чужеродную плоть. В настоящее время с этим борются медикаментозными средствами – пациенту с пересаженным органом приходится до конца жизни принимать лекарства, подавляющие тканевую несовместимость. Иными словами, больной диабетом после сложнейшей операции обменяет шприц с инсулином на горсть таблеток. Неизвестно, что лучше.
Однако операции по пересадке части поджелудочной железы от донора проводятся уже с 80-х годов прошлого века, так что в США, Канаде и Европе их выполнили уже несколько тысяч. Случались варианты, когда часть железы брали у очень близкого родственника – близнеца больного, если такой имелся и при этом сам не болел диабетом (что происходит с близнецами довольно часто). В России операция подобного типа была выполнена в 2005 г., в отделе пересадки органов Российского научного центра хирургии (Москва), и длилась она десять часов. Хирурги осуществили пересадку части донорской железы девочке семи лет, которая на тот момент болела диабетом 1 типа два с половиной года. Донором в этом случае стала ее тетушка, сестра матери, совместимость с тканями которой оказалась лучше. Об этом событии было рассказано в СМИ, и многие больные восприняли его как окончательную победу над диабетом, что совершенно неправильно. Центр хирургии был завален просьбами о таких операциях, и даже нам, авторам книг для диабетиков, писали и звонили, интересуясь адресом клиники и стоимостью вопроса; люди понимали, что цена велика, но готовы были заплатить, чтобы навсегда избавиться от болезни.
К сожалению, все операции по пересадке части поджелудочной железы успеха не имели, давая в лучшем случае лишь временное облегчение. Кроме того, есть обстоятельства, делающие эту проблему более трудной, чем в случае пересадки сердца или почки. Хирургическое вмешательство не устраняет причину диабета; все еще неизвестно, почему начинают атрофироваться продуцирующие инсулин бета-клетки и как бороться с этой первопричиной заболевания. Отсюда вывод: даже если чужая железа благополучно прижилась, диабет может вернуться снова. Донору, отдавшему часть своей железы, тоже грозят большие неприятности: он рискует заболеть тем же диабетом или панкреатитом. К сожалению, приходится констатировать, что этот путь не решает проблему излечения от диабета – во всяком случае пока. Ясно, что таким способом не вылечить миллионы, даже десятки тысяч, больных.
С учетом сложности операции, отсутствия доноров и проблемы тканевой несовместимости возникает вопрос: не бесцельны ли эти попытки? Мы полагаем, что смысл в них безусловно имеется. Сейчас активно разрабатывается новое направление, связанное со стволовыми клетками, то есть с универсальной тканью, которую, возможно, удастся преобразовать в те или иные органы человека. В этом случае будет решена проблема нехватки доноров и тканевой несовместимости, если поджелудочную железу научатся «выращивать» из клеток того больного, кому она предназначена. Что до сложности операции, то напомним, что первые пересадки сердца считались случаями уникальными, а сейчас их делают во множестве клиник. Хирурги накапливают опыт таких операций, и со временем сложное становится гораздо более простым.
Мы изрядно пофантазировали, упомянув о «выращивании» новой поджелудочной железы из стволовых клеток. А зачем, собственно, это делать? Кроме инсулина, железа вырабатывает другие гормоны, а также желудочный сок, и с этими ее функциями у диабетиков все в порядке. Надо заменить не всю железу, а только бета-клетки, не способные продуцировать инсулин, или так называемые «островки Лангерганса», в которых эти клетки содержатся. Эта задача кажется более простой, и постепенно намечаются пути к ее решению.
Давно известен способ временного облегчения диабетической болезни: человеку вводят бета-клетки кроликов или поросят, которые оседают на внутренней стороне брюшной полости и некоторое время дают инсулин. Срок этого процесса точно не фиксирован, кому как повезет; у одних инородные клетки жизнеспособны месяц-два, у других – полгода, но со временем они отмирают. В конце 90-х гг. канадским хирургом Джеймсом Шапиро была разработана методика имплантации в организм больного человеческих бета-клеток («островков Лангерганса»), источником которых являются железы умерших людей. Бета-клетки вводят в большом количестве в печеночную вену, и, оказавшись в организме больного, они начинают вырабатывать инсулин. К 2010 г. несколько десятков таких операций выполнены в США, Канаде, Англии, Японии и, возможно, в других странах. Конечно, проблема тканевой несовместимости и недостатка донорского материала остается, но сама операция гораздо проще, чем пересадка поджелудочной железы. Это не полостная операция, а нечто более простое: бета-клетки вводятся поэтапно два-три раза, и каждый такой этап занимает менее часа.
Подчеркнем, что данный метод является не полным излечением диабета, а мерой облегчения болезни в особо тяжелых случаях. Однако бесценный опыт, накопленный во время таких процедур, может очень пригодиться, если ученые сумеют вырастить здоровые бета-клетки из стволовых. Недавно это произошло: как сообщает издание «Дейли Телеграф», британским исследователям из Гарвардского университета удалось создать клетки, вырабатывающие инсулин (см. сообщение от 10.10.2014 на портале naked Science). Бета-клетки или их аналог выращены из эмбриональных стволовых клеток и пригодны для трансплантации; в настоящий момент ведутся опыты на животных. Возможно, мы стоим на пороге величайшего открытия в медицине – ведь в надежном способе замены органов нуждаются не только диабетики, но и многие другие больные.
3. Прививка от диабета
Однако наилучшим вариантом стала бы не трансплантация извне бета-клеток, полученных тем или иным путем, а их регенерация в организме больного и защита от аутоиммунных атак. Известно, что в поджелудочной железе около миллиона «островков Лангерганса», а производящие инсулин бета-клетки исчисляются сотнями миллионов. Естественно задаться вопросом: сохраняются ли эти клетки у здорового человека на всю жизнь или существует некий механизм их воспроизводства и замены? К настоящему времени точно установлено, что бета-клетки, отслужив свой срок, отмирают и заменяются новыми, причем существуют два способа их регенерации. В первом случае работает основной механизм – деление клетки на две, но в особых случаях может запускаться и резервный – образование бета-клеток из «недифференцированных» клеток, которые, как выяснилось, тоже имеются в поджелудочной железе. Эти процессы идут медленно, но есть способы их ускорить.
В главе 10 мы говорили об инкретин-миметиках, новых классах препаратов ГПП-1 и ДПП-4, способных приостанавливать гибель бета-клеток в случае диабета 2 типа. В настоящее время действие этих препаратов изучается очень активно. Одно из исследований синаглиптина (янувии) на лабораторных животных показало, что препарат сохраняет массу бета-клеток поджелудочной железы. Затем были проведены клинические исследования с участием 500 пациентов с диабетом 2 типа, подтвердившие этот вывод – препарат повышал активность бета-клеток и, возможно, способствовал их регенерации.
В другом исследовании, описанном в статье Е.В. Карповой («Диабет. Образ жизни» за 2012 год, № 1), изучалось воздействие вилдаглиптина (галвуса) в сочетании с другими препаратами. Первая группа больных диабетом 2 типа получала галвус и метформин, вторая – галвус и инсулин длительного действия, третья – галвус, инсулин и метформин. Во всех случаях (особенно во втором и третьем) отмечено существенное повышение активности бета-клеток. Аналогичные результаты также были получены во многих международных исследованиях препаратов ГПП-1. Автор указанной выше статьи с осторожностью замечает, что инкретин-миметики, возможно, способны стимулировать регенерацию бета-клеток у больных диабетом 2 типа, хотя (цитируем) «к настоящему времени еще не собрано достаточно доказательных данных, насколько этот процесс выражен у человека».
Можно предположить, что при диабете 2 типа, когда у больного сохранены собственные бета-клетки, регенерация идет в рамках основного механизма, то есть деления здоровой клетки на две. При диабете 1 типа такой процесс невозможен, поскольку бета-клеток у больного просто нет. Но, быть может, удастся запустить резервный механизм регенерации – образование бета-клеток из «недифференцированных», то есть подобных стволовым? Данная идея требует проверки на практике, и в последние годы при медикаментозном лечении диабета 1 типа к пролонгированным инсулинам стали добавлять жидкие препараты ГПП-1. Как мы уже отмечали, появился новый тип препаратов-смесей, где в одном картридже содержатся деглудек и лираглутид (тресиба и виктоза, «Ново Нордиск») или гларгин и ликсисенатид (лантус и препарат ГПП-1, еще не зарегистрированный в России, «Авентис»).
Коснемся теперь самого важного момента. Предположим (что весьма вероятно), будет создан эффективный препарат, стимулирующий тот или иной механизм образования бета-клеток. Но, как мы уже отмечали в первых главах, первопричина диабетического заболевания в любой его форме до сих пор неизвестна. Это означает, что в случае диабета 1 типа новые бета-клетки, возникшие в процессе регенерации, будут по-прежнему подвергаться аутоиммунной атаке, а в случае диабета 2 типа секретируемый ими инсулин будет по-прежнему плохо усваиваться телесными тканями. Иначе говоря, если причина диабета не устранена, регенерация не приведет к излечению, и этот резерв организма будет со временем исчерпан. Если мы не в состоянии повлиять на первопричину и добиться полной победы над диабетом, нужно хотя бы защитить новые бета-клетки от уничтожения.
Мы показали неизбежную связь регенерации с защитой, но на самом деле это более широкая проблема. На начальной стадии заболевания диабетом 1 типа у молодых людей сохраняется так много бета-клеток, что они чувствуют себя нормально при небольших дозах инсулина (так называемый «медовый месяц», который может длиться иногда годами). Если в это время обеспечить защиту от аутоиммунных атак, то бета-клетки организма – не те, что возникнут в результате регенерации, а уже существующие – сохранятся на длительный период, и диабет в «полнометражном» варианте будет отсрочен. Традиционно защитная функция в медицине осуществляется с помощью прививки, и значит, мы можем говорить о прививке от диабета – по крайней мере в случае ИЗСД.
Над этой проблемой трудятся во многих исследовательских центрах, так что в Интернете и СМИ регулярно появляется информация о том или ином варианте прививки, предлагаемой специалистами США, Англии, Швеции, Финляндии и других стран. Так, в 2013 г. неоднократно сообщалось об успехах, достигнутых совместно учеными Стенфордского (США) и Лейденского (Голландия) университетов (см., например, ресурс medportal, 27.06.2013). Созданная ими вакцина ВНТ-3021 подавляет гиперактивность иммунной системы пациента и восстанавливает функцию бета-клеток. На первой стадии клинических испытаний вакцина проверялась на 40 больных старше 18 лет, заболевших диабетом в последние пять лет (еще 40 были контрольной группой и получали плацебо). Результаты оцениваются как положительные, но необходима более массовая проверка, которая, можно предполагать, осуществляется в настоящее время.
Но упомянутая выше разработка – не первая в мире, так как еще в 2011 г. появились сообщения о предварительных результатах проверки вакцины DiaPep277. Эта вакцина создана группой ученых под руководством профессора Ярона Коэна (Yaron Cohen) в институте имени Вейцмана (Израиль). Институт является крупным многопрофильным научным центром, в котором ведут исследования по ряду отраслей, от математики и физики до медицины. Препарат, созданный в этом центре израильской науки, включает в себя два десятка аминокислот и, возможно, другие компоненты, защищающие бета-клетки от имунных атак, благодаря чему приостанавливается или по крайней мере замедляется развитие диабета 1 типа. Прививку в виде инъекции достаточно получать один раз в три месяца.
Появление вакцины DiaPep277 датируется примерно 2008 или 2009 г., и в этот период проводилась первая ее проверка на больных. Вполне понятно, что столь многообещающий препарат нуждался в широкомасштабных испытаниях, и только в случае их успеха и регистрации в качестве лечебного средства в различных странах DiaPep мог поступить на рынок. Этим занялась израильская компания «Андромеда» («Andromeda Biotech»), созданная специально для проверки и выведения на рынок нового препарата.
Клинические исследования первого этапа, о которых сообщается в публикациях 2011 г., выглядят очень внушительно: в них приняли участие 40 медицинских учреждений Израиля и европейских стран, а число больных от 16 до 45 лет, на которых проверялось действие вакцины, составляло несколько сотен (457 человек – по данным ресурса http://www.medmagen.com израильского медицинского центра MedMagen). Прививка работала весьма эффективно: у 45 % больных с недавно диагностированным диабетом 1 типа сохранялся нормальный сахар в крови, у остальных существенно снизилась доза инсулина.
Не совсем ясно, включены ли в группу из 457 человек только диабетики Израиля или это полное число испытателей во всех странах. Так или иначе, компания «Андромеда» организовала более масштабные испытания, и очередные этапы проверки шли вплоть до 8 сентября 2014 г. Начиная с 2010 г. в этих работах принимали участие медицинские центры России в Москве, Петербурге и некоторых других городах. Петербургская группа включала в себя шесть испытателей, так что можно предположить, что в нашей стране DiaPep получали двадцать-тридцать человек на протяжении примерно четырех лет.
Результаты были весьма положительные. Препарат работал, и молодые россияне, участники испытаний, связывали с ним большие надежды – ведь вакцинация как минимум защищала их от развития болезни, неизбежного при диабете 1 типа. 8 сентября 2014 г. с ясных небес грянул гром: медикам, проводившим эксперимент, было сообщено, что испытания прекращаются.
Чтобы с этим разобраться, мы вынуждены рассмотреть англоязычные материалы и погрузиться в мир коммерческой фарминдустрии. Далее мы будем использовать две публикации агентства «Глобус»: Published by «Globes», Israel business news (www.globes-online.com) от 8 и 9 сентября 2014 г., в которых ситуация с DiaPep277 описана подробно.
Упомянутая выше «Андромеда», владеющая патентом на новый препарат, являлась дочерним предприятием израильской компании «Clal Biotechnology Industries Ltd». Это компания-холдинг, которой принадлежат крупные доли пакетов акций ряда фармацевтических фирм Израиля. В июне 2014 г. «Clal Biotech» продала «Андромеду» малоизвестной американской компании «Гиперион» («Hyperion Teh rapeutics») за двадцать миллионов долларов. По сравнению с ценностью вакцины от диабета и прибылью, которую она может принести, это очень небольшая сумма. Поэтому в договоре продажи предусматривалось, что, в случае успешного внедрения DiaPep на рынок, компания «Clal Biotech» получит еще более пятисот миллионов долларов в качестве роялти (выплат от продаж).
Сделавшись новым владельцем «Андромеды» и патента на DiaPep277, компания «Гиперион» 8 сентября 2014 г. заявила о прекращении работ над препаратом и его испытаниями. В мягкой форме называлась такая причина: не совсем правильная и достоверная статистическая обработка результатов испытаний, что ведет к сомнениям в действенности вакцины. Но в материале, опубликованном «Глобусом» (www.globes-online.com, 8 сентября 2014 г.), формулировка более жесткая: вступив во владение, «Гиперион» обнаружил доказательства (цитируем), «что сотрудники «Андромеды» фальсифицировали результаты клинических испытаний препарата».
В материалах, опубликованных «Глобусом» на следующий день (www.globes-online.com, 9 сентября 2014 г.), ситуация разбирается более подробно. Отмечено, что, во-первых, прямых доказательств обмана со стороны «Андромеды» нет, но, во-вторых, некоторые факты выглядят странно. Испытания проводились по правилам Европейского медицинского агентства (European Medicines Agency – EMA), тогда как в США правила и статобработка результатов испытаний несколько отличны и устанавливаются органом, контролирующим пищевые продукты и лекарства (US Food and Drug Administration – FDA). Возможно, это затруднило бы продажу вакцины в США или надолго ее отсрочило, и фирма «Гиперион», осознав этот факт, ищет способ расторгнуть сделку.
Также вызывает удивление поспешность, с которой «Clal Biotech» продал «Андромеду» и права на препарат. Масштабные испытания должны были подойти к концу в 2015 г., и в случае их успешного завершения стоимость такого чуда, как «прививка от диабета 1 типа», была бы, вероятно, много выше двадцати миллионов долларов. В материале «Глобуса» от 9 сентября отмечается, что «Гиперион» – не очень крупная компания, и было бы естественно ожидать, что права на DiaPep купит какой-нибудь гигант фарминдустрии (однако не в 2014 г., а в 2015-м, после окончания испытаний). Если испытания шли успешно, то как будто не было повода торопиться.
Мы не будем далее анализировать эти сентябрьские публикации и добавим только, что, как ожидалось, начались судебные тяжбы. Это значит, что больные не скоро увидят вакцину DiaPep – если увидят ее вообще. Но в темной истории, которую мы рассказали, есть светлое пятно: факт, что вакцина работает, что такое лекарство в принципе можно создать. В конечном счете всех нас волнует не столько печальная судьба DiaPep277, сколько возможность появления надежного препарата, способного отсрочить диабет. Кто его создаст – второй вопрос. Выше мы сообщали о вакцине ВНТ-3021, разработанной учеными США и Голландии, которая уже вышла на стадию клинических испытаний. Добавим, что «Ново Нордиск», одна из крупнейших фармкомпаний в мире, тоже ведет исследования в этом направлении.
Поэтому наш совет таков: живите! Компенсируйте свой диабет, живите полноценной жизнью, и вы, быть может, увидите такие чудеса, которые сейчас мы не в силах ни предсказать, ни представить.