Когда кому-то в группе слишком плохо, он может временно воспользоваться моим Опекающим Родителем, чтобы позаботиться о своем перепуганном или запутавшемся Ребенке. Такая поддержка предусмотрена в Рабочем договоре на время, необходимое участнику, чтобы справиться с кризисной ситуацией или с новыми трудными формами поведения и впечатлениями.
В мою задачу входит также предоставить каждому члену группы возможность развивать свою личность так, чтобы противодействовать усвоенным в детстве запретам. Структурируя группу, давая дидактические объяснения и предлагая эксперименты, я открываю путь к переменам, позволяю участникам пользоваться их собственными состояниями «Я» – думать честно, как Взрослый, ощущать свободу Естественного Ребенка и не столь часто прибегать к помощи Критикующего и Опекающего Родителя. Я делаю комментарии и вмешиваюсь для того, чтобы группа играла в этих процессах конструктивную роль, а участники лучше ощутили состояния своих «Я», прекратили нечестные игры и преодолели содержащиеся в сценариях запреты.
Еще во время знакомства я стремлюсь получить от участника группы информацию о его ключевой проблеме. Выяснив ее, на каждом занятии группы я интересуюсь, что он хочет изменить в себе сегодня, и поощряю любые групповые эксперименты в этом направлении. Исследую системы рэкета, к которому прибегают члены группы для подтверждения и поддержания своих жизненных сценариев, а значит, и своих решений.
По ходу занятий я анализирую взаимодействия между членами группы, отмечая, когда они манипулируют другими, а когда сами позволяют собой манипулировать. Замечаю разрушительные элементы образа действий членов группы, отмечая при этом психологическую или социальную выгоду очередной нечестной игры. Выбираю: сделать эту игру явной для членов группы, включиться в игру, проигнорировать ее или предложить альтернативу.
Все тщатся усовершенствовать общество, но никто не совершенствуется сам.
Я приучаю участников принимать ответственность за их решения. Например, могу спросить обидчивого человека, что он делает, чтобы поддерживать это состояние. Предлагаю этому участнику вспомнить как можно более ранние ситуации, которые взывали чувство обиды и поддерживали это чувство. Прошу прожить эти ситуации здесь и сейчас. Помогаю участнику найти живые корни того решения, которое он когда-то принял, и открыть изначальный запрет, лежащий в основе этого решения. Группа пытается обнаружить и тот тип подкреплений, которые поддерживают данный запрет.
Я обращаю внимание членов группы на те моменты, когда они используют такие слова, как «не могу», «возможно», «если только это…», «я попытаюсь», предохраняющие их от признания и утверждения собственной силы. Формирую такую атмосферу, которая помогает участникам осознать, как своим поведением и фантазиями они поддерживают в себе негативные чувства и хронически плохое самочувствие. Помогаю им открыть и принять альтернативные выборы, которые есть в их распоряжении. Как только человек входит в Эго-состояние Ребенка и пытается изменить однажды принятое решение, изменения в его голосе, телодвижениях и жестах становятся заметны всей группе, и она словами и невербально поддерживает новое решение.
В заключительной фазе групповой работы я сосредоточиваю внимание группы на том, чтобы участники перенесли изменения, произошедшие с ними в процессе групповых взаимодействий терапевтической ситуации, в свою повседневную жизнь. В это время полезны фантазии о том, как изменения, которые уже произошли, могут повлечь за собой другие изменения. Важно также подготовить членов группы к новым ситуациям, с которыми они столкнутся, когда покинут ее, и развить систему поддержки, которая поможет им справляться с новыми проблемными ситуациями по мере их возникновения.
Кризисная группа
Ты себе не нужен, тебе ничего не надо? Но ты пойми, что ты нужен другому, и, как только ты это поймешь, почувствуешь желание жить. Чтобы спасти себя, надо спасти другого.
Авторская программа групповой кризисной терапии (ГКТ) направлена на разрешение актуальной ситуации, обладающей для пациента жизненной значимостью, что обусловливает краткосрочность, интенсивность и проблемную ориентацию ГКТ. В фокусе занятий кризисной группы находятся, как правило, высокозначимые для пациентов взаимоотношения в их реальной жизни, а не взаимодействия, происходящие между членами группы «здесь и теперь».
Проблемная ориентация ГКТ требует фокусирования занятия на кризисной ситуации, поэтому позиция психотерапевта в известной мере является директивной. В кризисной группе я чаще прибегаю к прямым вопросам, предлагаю темы дискуссий и способы решения проблем, а при актуализации суицидальных тенденций у какого-либо участника группы осуществляю непосредственное руководство его поведением.
Следует отметить, что, создавая ряд ценных возможностей для купирования кризиса и профилактики суицидоопасных тенденций в будущем, ГКТ одновременно значительно усложняет мою работу. Выраженная потребность кризисных пациентов в психологической поддержке, суммируясь при объединении их в группу, может привести меня к эмоциональной перегрузке.
К тому же мне необходимо одновременно фокусировать индивидуальные кризисные ситуации членов группы в условиях их частой смены, учитывать возможность незаметного добавления к собственным проблемам пациента кризисных проблем других членов группы, предупреждать распространение в группе депрессивных и аутоагрессивных тенденций.
С целью уменьшения перечисленных трудностей я веду кризисные группы вместе с котерапевтом, функции которого заключаются в следующем. На первом этапе ГКТ котерапевт совместно со мной участвует в создании атмосферы безусловного принятия личности и переживаний пациентов. На втором этапе ГКТ котерапевт обеспечивает включение участников группы в дискуссию, контроль их состояния и оказание необходимой психологической помощи при ухудшении состояния. На третьем этапе ГКТ котерапевт в процессе ролевых игр выполняет функции ассистента режиссера и комментатора, проигрывает роли пациента или лиц из его ближайшего окружения, а также проводит занятия аутогенной тренировкой, направленные на улучшение эмоционального самоконтроля.
Дай человеку рыбу, и ты накормишь его только раз. Научи его ловить рыбу, и он будет кормиться ею жизнь.
Профессор В. И. Лебедев – психолог Гагарина, Титова и других первых космонавтов – заинтересовался нашей работой и описал ее в своей книге «Общение с богом или…»[16].
«„Кризисный стационар“, размещенный в одной из обычных больниц, по своему интерьеру напоминает хороший санаторий или дом отдыха. Вдоль коридоров – ковровые дорожки, в большом холле – мягкие кресла и диваны, пианино, телевизор, картины, „стенка“, заставленная книгами и различными сувенирами. Люди здесь играют в шахматы, читают книги. Занимаются вязанием, общаются между собой. Одеты они не в больничные халаты, а в обычную одежду, которую принято носить дома.
Более месяца я периодически посещал „Кризисный стационар“. В стационаре применяется широкий арсенал средств воздействия на психическое состояние и дальнейшее поведение человека: медикаменты, индивидуальная психотерапия, внушение в гипнотическом состоянии, аутогенная тренировка и групповая психотерапия.
Для того чтобы индивидуальная психотерапия была успешной, врачу необходимо обладать определенными качествами. Он в первую очередь должен быть наделен эмпатией, то есть способностью сопереживания, постижения эмоциональных состояний другого человека. Кроме того, он должен обладать профессиональными знаниями и большим жизненным опытом, в который включались бы различные переживания, в том числе собственный душевный кризис и преодоление его. Для групповой психотерапии врачу необходимо помимо всего быть еще и драматургом и иметь навыки режиссуры.
Групповую психотерапию в стационаре ведет врач Геннадий Владимирович Старшенбаум. Это всесторонне образованный и развитой человек с большим жизненным опытом. Учился на филологическом факультете, знает несколько языков, был актером в театре, закончил медицинский институт. Круг интересов его чрезвычайно широк. Он увлекается изобразительным искусством, литературой, музыкой, театром и киноискусством.
Но пожалуй, самой важной чертой его характера является доброта, внутренняя потребность помочь человеку. К групповой психотерапии он подходит творчески – экспериментирует, ищет новые, более эффективные способы воздействия на „человека не в форме“. Его широкий кругозор помогает ему успешно решать основную задачу.
Как же выглядит групповая психотерапия? За время занятия, на котором я присутствовал, уже сложившейся группе была представлена „новенькая“. Очень молодо выглядевшую женщину попросили рассказать о себе то, что она сочтет возможным. Ей сорок лет. Замуж не выходила потому, что на ее руках была больная мать. Но вот, когда два года назад мать умерла, она почувствовала одиночество и бессмысленность дальнейшей жизни. Стала посещать церковь, но и там не нашла ни смысла жизни, ни утешения. В разговоре члены группы дали ей понять, что она не одинока, что они понимают ее.
Затем попросили рассказать о себе молодого инженера Анатолия. Это уже не новичок в группе, но раскрывался он перед своими товарищами впервые. Вкратце его история такова. Будучи студентом, влюбился в девушку, которую обожал и относился к ней платонически. Случайно узнал, что у нее достаточно много интимных связей с различными мужчинами. Хотел порвать с ней, но она заверила, что ничего подобного больше себе не позволит. Вопреки воле родителей по окончании института он на ней женился и уехал в другой город. Но там его жена стала открыто изменять ему. Начались скандалы.
Однажды он пришел с работы и нашел записку, в которой жена извещала его, что выходит замуж за другого и уезжает из города. „Я умом понимаю, – рассказывал Анатолий, – что это пустая, бездуховная, корыстная женщина. Но все равно продолжаю ее любить. Я перестал уважать себя как мужчину, но ничего не могу с собой сделать, не вижу выхода, как мне жить дальше“. Затем вся группа начала обсуждать ситуацию и искать выход из нее.