— Нет-нет, вы что, для вас, госпожа ведьма, все отдельно гото…
И тут до повара дошло.
Господин Нтаке побледнел, покраснел, снова отрицательно покачал головой, бросил испуганный взгляд на мэра, затем просительный на меня, я же радостно заявила:
— Тогда я с удовольствием поем! Катите столик ближе.
Выругавшись сквозь зубы, градоначальник прошипел:
— И для меня приборы принесите, будьте столь любезны, господин Нтаке.
Повар мгновенно ретировался, я же с грустью заметила:
— Вечно вы меня объедаете, господин мэр.
Он не ответил. Удивленная этим, посмотрела на ловца и поняла, что все время с момента ухода повара мэр стоял и смотрел на меня. Странно смотрел. Так, словно это я, а не он, была озарена ореолом лучей заходящего солнца. Но я же не была… а он был… и в свете лучей казался каким-то нереальным… И почему-то вспомнился тот сон, где мэр меня целует, а не в изготовлении приворотных зелий обвиняет, а я его обнимаю, а вовсе не мстительным планам предаюсь, и птицы так оглушительно поют, и…
В окно постучали. Вздрогнув, тряхнула головой, прогоняя наваждение, повернулась к окну, которое было рядом с кроватью, а не к тому, у которого мэр стоял, и увидела ворону. Черную, встрепанную, с зеленоватыми глазами, что свидетельствовало о наличии подавляющего волю заклинания.
Щелкнув пальцами, открыла створки, ворона влетела, уронила свиток послания мне на руки и вылетела, освобожденная от подчиняющей магии.
Я же, не стесняясь присутствия ловца, развернула свиток и принялась читать:
«Дорогая доченька, — было выведено кривым маминым почерком, — в столице все неспокойно, что в очередной раз заставляет меня порадоваться твоему нахождению в глухой и непролазной лесной глуши. Вот только как честная черная ведьма вынуждена сообщить, что последнее твое письмо посеяло в душе моей значительные сомнения в том, что дочь моя действительно в чаще лесной обретается!»
Ой, Тьма.
— Плохие новости? — Мэр продолжал стоять у своего окна, но при этом почему-то меня пристально разглядывал.
— Мама, — прошипела я.
— А, проблемы отцов и детей, — улыбнулся мэр.
— Матерей и дочерей, — поправила я. — Отец у меня мировой мужик, с ним трудностей в общении не возникает.
И надо бы читать дальше, а как-то уже и не хочется…
— Удивительно, — задумчиво произнес господин Вегард, — вы первая на моей памяти, кто назвал белого мага «мировой мужик».
Недоуменно глянув на мэра, внесла поправку:
— Мой отец не белый маг, он нормальный, вменяемый, самый лучший на свете и замечательный папа.
Настала очередь господина Вегарда недоумевать.
Но его недоумение, едва я вновь приступила к чтению, вылилось в вопрос:
— Ваш отец смертный?
Хмуро глянув на мешающую мне читать морду, прошипела:
— Очень не советую оскорблять моего папу! Он обычный, нормальный, не маг, на этом все!
И я снова начала читать:
«Доченька, просто прими к сведению — если ты, паразитка мелкая, не в лесной чаще обретаешься, я тебе такую „скучную жизнь“ устрою — мало не покажется!»
Ну вот началось, лучше бы вовсе ничего не писала, теперь же заставит папу пяток медведей домой приволочь, и всех на мои поиски отправит… Тьма!
А тут еще и мэр, со своим:
— То есть ваш отец не белый маг?!
Скривившись, хмуро посмотрела на него и раздраженно произнесла:
— Господин мэр, черные ведьмы рождаются исключительно от белых магов, это установленный магической наукой и не подвергающийся сомнениям факт. Еще вопросы?!
Собственно последнее я произнесла таким тоном, чтобы всяческое желание что-либо спрашивать у мэра отпало напрочь, но он почему-то спросил:
— Так значит, зачаты вы были от белого мага, так?
— Естественно! — разъяренно прошипела я.
Поморщившись, ловец неожиданно задал вконец странный вопрос:
— А вы со своим настоящим отцом знакомы?
Приподняв бровь, скептически смотрю на мэра. Мэр на меня. Я на мэра. Мэр на меня, своими породистыми карими глазами насыщенного кофейного цвета… О чем вопрос был?!
Открылась дверь, вошел господин Нтаке, бочком протиснулся к столику, осторожно поставил приборы и тарелку, торопливо вышел… Мы с господином мэром продолжали смотреть друг на друга.
А потом я вспомнила, о чем был вопрос!
Нахмурилась и, вернувшись к чтению, холодно ответила:
— Мне известно его имя и местонахождение, если вы об этом.
И вот заткнуться бы ему, но Вегард взял и спросил:
— А вашему отцу известно о вашем существовании?
Все, достал! Окончательно!
— Слушайте, вы, — прошипела взбешенная ведьма, — кандидат на стремительный отъезд из города, менее всего я расположена делиться с вами…
— Прошу прощения, если мой вопрос вас чем-то задел или обидел, — перебил мэр. — Я искренне не хотел вас расстраивать, госпожа ведьма.
Вернулась к письму, поняла, что не могу прочесть ни строчки, посидела, пытаясь все же вчитаться, и непонятно почему ответила:
— Да, тот белый маг обо мне узнал, когда приезжал на инспекцию в магистериум. Но общения не вышло… с отцом. А вот с дедушкой и двоюродным дедушкой я была очень близка.
— Случаем, не дедушка вам оставил лавку аптекаря?
Хмуро глянув на мэра, ответила:
— Нет. С этим дедушкой, Гэбриэлом я знакома не была… или, может, не помню. Дедушка Аримарх на выходные, так, чтобы мама и… маг не узнали, забирал меня к себе в городской особняк, у него имелось двое родных братьев и шесть двоюродных, я была маленькая, а когда подросла, дедушка умер. За год до окончания магистериума получила наследство от одного из его двоюродных братьев.
Я не стала говорить о том, что ни родители, ни… тот белый маг о подарке от аптекаря из Бриджуотера не знают. Мне хватило ума сохранить в тайне этот билет во взрослую и независимую жизнь.
Мэр молчал некоторое время, а затем произнес:
— Теперь я понимаю, почему вы наотрез отказались покидать лавку.
Подняла на него вопросительный взгляд.
— Из природной черноведьминской вредности, — улыбнулся он.
Улыбнулась в ответ.
Неожиданно на душе стало тепло, словно я дома с родителями. Вернувшись к письму, продолжила чтение.
«Мне не понравился твой вопрос, Телль, но я постараюсь ответить честно, как и всегда».
Потому и спросила — точно знала, что получу полный и всеобъемлющий ответ. Так и вышло:
«Все дело в силе, Телль, точнее в том, чей источник сильнее, а сила ведьм растет с возрастом. Именно поэтому о рождении дочери следует думать к сорока, и не ранее. Но даже в сорок-сорок пять следует быть осторожной и вести охоту на белого мага в строгом соответствии с регламентом. Черные ведьмы — дети случая, страсти, рожденные на грани риска, когда предмет охоты — маг».
Сев удобнее, продолжила напряженно читать:
«Вероятно, на дочь тебя уговаривает твой Гернаримарнахр, но я категорически против, Телль. В твоем возрасте о детях думать рано, сама еще ребенок, и небезопасно в том случае, если маг попадется значительно старше по возрасту и не рядовой. Попробую объяснить — черный источник четко влияет на пол ребенка, но в случае, когда белый сильнее, рождаются девочки, да, вот только есть вероятность, что рожденная будет белой. Небольшая вероятность, но есть. Однако существует и опасность — белые маги из ордена. Никогда… я повторюсь, никогда, Телль, не связывайся с теми, кто способен поглотить черный источник».
Затаив дыхание, продолжила чтение:
«Служители ордена не так давно получили поддержку власти и редко когда интересуются черными ведьмами, но мне известны по меньшей мере два случая насильственного брака между белым магом и ведьмой. Тут предмет охоты — ведьма, результат — рождение белых магинь, и только белых магинь, черный источник едва ли остается в крови черной, но на пол детей влияет. А вот дальше все совсем грустно, Телль, ведь если рожденная черной ведьмой дочь принадлежит матери, то белая магиня остается в полной собственности отца и становится предметом безобразного торга и замуж их не отдают — продают без согласия. Такого ни одна мать своему ребенку не пожелает, тем более черная ведьма».
Невольно вспомнила госпожу Анарайн — а судьба-то у белой магини была не дай Тьма!
После вспомнились слова мэтра Октариона:
«Потому что мне очень хочется подержать на руках нашу с тобой дочь, Аэтелль, и не одну».
Пальцы похолодели. В памяти всплыла и еще одна фразочка белого: «Госпожа Герминштейн, знаете, кто гораздо более настойчив, чем черные ведьмы?» и продолжение: «Белые маги».
Рожа все знал! Знал с самого начала, когда безошибочно определил мой возраст. И совершенно точно понял, что ни я о чем не знаю, когда мы заговорили об ордене. Меня собирались использовать втемную! Просто взять и использовать! Меня!
— Воды дать? — поинтересовался мэр, продолжающий все так же с явным интересом наблюдать за мной.
И так как я ничего не ответила, спросил:
— Плохие известия из дома?
Отрицательно покачала головой, читая дальше:
«Будь осторожна, Телль, и меньше слушай Гернаримарнахра, рано тебе еще даже думать о посте одной из верховных ведьм, рано! Набирайся опыта, учись, не забудь, что семь томов черного гримуара вам на выпускном не просто так выдали, и не высовывайся!
Люблю, скучаю, береги себя, не простывай и не отходи далеко от источника.
Постскриптум:
«Доченька, будь осторожна, нехорошие дела в королевстве творятся. Держись подальше от южных городов — Теанра, Бриджуотера, Бермингема, туда ловцов отправили, ищут вражеских магов. Как и мама, искренне надеюсь на твое благоразумие, но если что, смело показывай свое свидетельство о рождении — не забывай, тот факт, что твой папа королевский ловчий, как минимум убережет от казни, а по факту никто из госслужб и тронуть не посмеет. В крайнем случае под конвоем отправят в столицу для разбирательства, а тут есть я. Будь умничкой.